Везунчик - Романецкий Николай Михайлович (читать книги онлайн бесплатно без сокращение бесплатно TXT) 📗
Перед моим носом мелькнул пудовый кулачище. Я сделал нырок, уворачиваясь, и понял, что недоеденные хот-доги лучше скандала. Цапнул шапку в охапку (в смысле схватил сумку) и сделал ноги. Когда проскальзывал в дверь, сзади зазвенела разбиваемая посуда и раздался звериный рык:
— Стой, бл…дюга! Я с тобой еще не разобрался.
К счастью, на улице сварщик Мишка не появился. Наверное, не сумел преодолеть три ступеньки. Так что мне опять повезло.
Глава 45
На свою явочную квартиру я вернулся в половине шестого. Повалялся с полчасика на диване, потом поглазел на кухне в телевизор.
Передавали сводку с Закавказского фронта. Курдская дивизия окружила какой-то городок с труднопроизносимым названием и вырезала всю мужскую часть населения. По этому поводу было зачитано заявление Министерства иностранных дел. Разумеется, осуждающего характера. Как будто не мы вооружили эту курдскую дивизию. Впрочем, курдов можно было понять. Против них еще в прошлом веке применяли химическое оружие. Тут, знаете ли, озвереешь, с молоком матери впитаешь ненависть…
В половине седьмого я выключил телевизор, где красавцы в скафандрах опять пластали оранжевыми лучами очередного крокомона. О погибшей Эльвире они уже не вспоминали. Я мысленно поздравил сценариста с короткой памятью, угнездил под левой мышкой кобуру с «етоевым», взял запасную обойму, вооружился искателем, фонариком и отмычками.
В семь я подошел к Ингиному дому. Филеров наверняка еще не было, но береженого бог бережет!.. Я вошел в самый дальний подъезд, поднялся на последний этаж и отпер замок двери, закрывающей доступ на крышу.
Светлая тебе память, Сергей Бакланов, вот и пригодились мне твои отмычки!..
По крыше я протопал к двери, ведущей на нужную лестницу. Здесь я уже побывал во время утреннего осмотра диспозиций и оставил замок открытым. Местные техники-смотрители за день это вопиющее безобразие не обнаружили. Как и предполагалось… Я спустился с крыши и, вновь воспользовавшись отмычкой, забрался на чердак.
Здесь было сухо, темно и даже сравнительно чисто. Никаких тебе многолетних залежей пыли: видимо, периодически местные техники-смотрители сюда все-таки заглядывали. В трубах уютно журчала горячая вода, разбегаясь отсюда самотеком по квартирам; из вентиляционных шахт тянуло жареным мясом и тушеной картошкой — жильцы дома, вернувшись с работы, готовились ужинать.
Я включил фонарик и осмотрелся.
Забытый кем-то деревянный ящик, обнаруженный мною при утренней рекогносцировке, пребывал в добром здравии. Я переставил его туда, где на полу совсем не было мусора, сел, закурил и принялся ждать.
Глава 46
Ждать пришлось долго, около трех часов. Для вящей гарантии в подобных случаях лучше перебдеть, чем недобдеть…
Аппетитных запахов из вентиляционных шахт доносилось до моих ноздрей все меньше — жильцы перебирались на диваны, к телевизорам. Некоторое время откуда-то доносились визгливые женские голоса — похоже, ругались то ли дочка с матерью, то ли свекровь с невесткой. Слов было не разобрать.
В десять тридцать я встал, размял затекшие ноги, растер в труху окурки на полу и покинул пункт ожидания. Лифтом пользоваться не стал, вышел на глухую лестницу-колодец и отсчитал четыре этажа вниз. Постоял, прислушался.
На площадке было тихо.
Десять шагов, и я возле Ингиной двери. Три быстрых звонка, за дверью — шаги. Знакомый голос:
— Кто?
— Конь в малине.
Щелкнул замок, дверь распахнулась.
— Ты?..
Я ввалился в прихожую и ладонью зажал Инге рот. Указал глазами на стены. Она помотала головой, и оторвал ладонь от ее губ.
Через мгновение эти губы уже впились в мои.
— Ты жив… Жив… Жив…
Вновь поцелуи, потом рыдания, опять поцелуи. Я стоял, гладил вздрагивающие плечи, прикрытые голубым халатом, и ждал, пока она успокоится.
Нет, парни, так сыграть нельзя. Яна права: из-за меня действительно можно потерять голову. Значит, еще с одной русской женщиной мне повезло. Значит, Макс-везунчик, будем живы — не помрем!
Наконец Инга стала успокаиваться, подняла прекрасные заплаканные глаза.
— Где же ты был все это время? Я места себе не находила! Пойдем в комнату.
— Шторы? — коротко спросил я.
— Опущены. Я ведь знаю, что за мной следят. Идем!.. С ума сойти, ты жив!
Мы перебрались в комнату. Квартира была точной копией Яниной. Не той, где приветливый дурак-марсианин, а той, где теперь мое логово.
— Садись!
Я сел на диван. Тот же раскладной сексодром, только другой расцветки.
— Я с ума сходила! — тараторила Инга, то садясь рядом, то вновь вскакивая. — Исчез! Ни слуху ни духу! И вдруг этот звонок! Почему ты не пришел в три? Я там была.
— Знаю. Потому что за тобой притащился хвост. И он же подсказал мне, что ты никому о моем звонке не сказала. Стукачка явилась бы одна.
— Как я могу стучать, америкен бой! Я же тебя люблю. Поливанов, правда, видимо, догадывается, что с тобой случилось, или знает… Если, говорит, твой подопечный проявит себя, немедленно сообщи.
— Раскатов.
— Что? А-а, ты уже знаешь?.. Да, Раскатов. Козел слюнявый. — Она вдруг отодвинулась в уголок дивана. — Я ведь была его любовницей, Максима. — Сказала и даже дыхание затаила.
Вот и еще одна женщина назвала меня «Максима»!..
— Не удивлен, — отреагировал я. — Но, думаю, мы с тобой как-нибудь это переживем.
Она вновь кинулась ко мне на грудь.
Нет, так не сыграешь!..
Я почувствовал, как перестает звучать внутри меня туго натянутая, звенящая струна. Поднялся с дивана, снял джинсовую куртку и кобуру с пистолетом. Ноги стали ватные-ватные.
Инга не сводила с меня сияющих глаз.
— Я с ума сходила! — вновь повторила она. — И вдруг звонок. А ты не пришел. И я не знала, что и делать. — Она провела рукой по моей щеке. — Жив, конь в малине!
Я положил оружие на пол. Отныне этой женщине можно доверять. По крайней мере, пока она смотрит на меня такими вот глазами. Бывали в истории случаи, когда охранницы помогали бежать заключенным, в которых влюблялись.
— Кто за тобой следит, Инга?
— Понятия не имею.
— В самом деле?
Она промолчала.
Между нами вдруг появилась металлическая решетка. Как между охранницей и заключенным… И я знал, что с каждым моим вопросом эта решетка будет становиться все толще.
— Слушай, Инга. Внимательно слушай, девочка. С нашей последней встречи многое изменилось… Я ведь не тот, кем себя считал. Арчи Гудвин — всего лишь литературный герой прошлого века… Кто я такой, Инга?
— Не знаю, Максима, — прошептала она.
— Правда?
— Правда. — На ее лице появилось умоляющее выражение. — Полив… Раскатов велел мне забрать тебя у одного человека и привезти в «Прибалтийскую». Сказал, что проводится эксперимент совместно с американскими коллегами. Они присылают своего человека…
Вот теперь она точно лгала. И будет лгать все больше и больше, и эта ложь встанет между нами непреодолимой стеной. И если я не хочу, чтобы так случилось, не следует задавать определенного типа вопросы. К примеру — «А кто ты такая, Инга?» Время для подобных вопросов еще не наступило, в этом я был уверен, как в себе.
— Послушай, малышка… Мне нужно знать, кто я такой. Верю, что тебя в мою биографию не посвятили. Но ведь наверняка есть посвященные!
Она вновь отодвинулась, вжалась в уголок дивана. Было хорошо видно, как борются в ней совершенно противоположные желания: любовь толкала на помощь любимому, служебный долг заставлял помалкивать.
Так продолжалось несколько минут.
Я молча ждал. Интуиция подсказывала, что любые слова будут сейчас лишними. Инга должна принять решение сама, без уговоров — только таким решениям можно верить.
Наконец она вздохнула и придвинулась ко мне. Но не прижалась: нас по-прежнему разделяла невидимая решетка.
— Наверное, Раскатову известно, кто ты такой.
— Наверное, — согласился я. — Но к Раскатову идти еще рано. Сначала надо узнать, кто он такой.
