Арфист на ветру - МакКиллип Патриция Анна (книга регистрации .TXT) 📗
– Очень любезно с твоей стороны.
– Моргон, он меня попросил. Мне так страшно хотелось порасспрашивать его, но я не могла. Внезапно показалось, будто не о чем... Пока он не вышел. Думаю, мне стоит поучиться волшебству. Чародеи знают больше чудных маленьких заклинаний, гораздо больше, чем ведьмы. А ты понимаешь, что ты делаешь? Помимо того, что доводишь себя до полусмерти?
– Я делаю то, что велела мне ты. Играю в загадки.
Он вскочил, почувствовав внезапно волчий голод, но нашел только вино. Проглотил одним махом огромный кубок. Рэдерле тем временем подошла к двери и заговорила с одним из охранников. Моргон налил себе еще вина. И сказал, когда девушка вернулась в комнату:
– Ты уже слышала: я сделаю все, что он ни пожелает. Как делал всегда.
Рэдерле молча смотрела на него со странным выражением на лице, и он добавил, не мудрствуя:
– Не знаю. Может быть, я уже пропал. Я пойду в Остерланд и попрошу у Хара того же. Знания его землезакона. А затем – в Херун, если еще буду жив. А оттуда – в Имрис.
– В Имрисе повсюду – Властелины Земли.
– К тому времени я уже начну думать так же, как они. И возможно, тогда Высший нарушит молчание и либо осудит меня за то, что я прикоснулся к его мощи, либо объяснит мне, что, во имя Хела, я творю. – Он допил второй кубок, затем внезапно, с напором, сказал ей: – Я ни на что не могу положиться, только на заповеди Искусства Загадки. Мудрому ведомо его имя. Мое имя причастно к могуществу. Вот я и доберусь до него. Или это кажется тебе неверным? Мне страшно. Но я все же доберусь...
Он почувствовал, что Рэдерле сомневается, но она лишь спокойно заметила:
– Если что-либо когда-либо покажется мне неверным, я буду рядом и скажу тебе об этом.
Тем вечером он допоздна говорил с Иртом и Дананом в королевском зале. Моргон, сидя у очага, наблюдал за старыми, загрубевшими лицами короля и волшебника, которые озаряло пламя, и ощущал, как они оба любят эту великую гору. По просьбе Ирта он принес арфу. Руки чародея стали перебирать струны, прислушиваясь, как они настроены, но играть волшебник так и не начал.
– Я скоро должен отправиться в Остерланд, – сказал Моргон Данану, – и попросить Хара о том же, о чем и тебя.
Данан поглядел на Ирта.
– Ты идешь с ним?
Волшебник кивнул. Его светлые глаза будто случайно скользнули по лицу Моргона.
– Как ты рассчитываешь туда добраться? – спросил он.
– Ну, вероятно, я полечу. Тебе знакомо обличье вороны?
– Три вороны над мертвыми полями Остерланда... – Волшебник слегка ущипнул струну. – Нун в Ирье у короля-волка. Она явилась сюда, пока ты спал, и принесла новости. А до того была в трех уделах, помогала Талиесу тебя искать. Мэтом Анский собирает большое воинство живых и мертвых, чтобы помочь имрисцам. Он утверждает, что не собирается сидеть и ждать неизбежного.
Данан выпрямился.
– Это так. – Он подался вперед, сомкнув свои грубые руки. – Я подумываю вооружить рудокопов мечами, топорами, кирками – всем, что у нас есть, – и повести их на юг. Мои грузы оружия и брони ждут отправки в Имрисе, в Кирте и Краале. Я могу вместе с ними повезти и людей.
– Ты... – начал Моргон и запнулся. – Ты не можешь оставить Исиг.
– Я никогда прежде этого не делал, – признал король. – Но я не могу допустить, чтобы ты бился в одиночку. А если Имрис падет, то рано или поздно не устоит и Исиг. Имрис – главная твердыня нашего мира.
– Но, Данан, ты не воитель.
– Ты тоже, – напомнил ему король.
– И ты собираешься сражаться с Властелинами Земли кирками?
– Мы уже дрались с ними здесь. И будем драться в Имрисе. У тебя, как мне кажется, одна задача: найти Высшего, прежде чем найдут его они.
– Я пытаюсь. Я касался каждой мысленной связи землезакона Исига, а ему, похоже, хоть бы хны. Как будто я делал именно то, что ему было угодно.
Его слова странным эхом отозвались в его сознании. Но Ирт оборвал его мысли, наудачу потянувшись за вином. Моргон вручил ему кубок прежде, чем слепец успел его расплескать.
– Ты не используешь наши глаза...
– Нет. Иногда я куда яснее вижу во мраке. Мой разум простирается и объемлет мир вокруг меня, но с маленькими расстояниями не так легко управиться... – Он вернул Моргону звездную арфу. – Даже столько лет спустя я помню, на какую гору, поток, на какой ропот огня и на какой птичий крик я настроил каждую струну.
– Я бы хотел послушать, как ты на ней играешь, – сказал Моргон.
Волшебник решительно покачал головой.
– Не стоит, право. Я прескверно играю в последнее время, и Данан может это подтвердить. – Он обернулся к королю. – Если ты действительно собрался в Имрис, медлить не следует. Бои скорее всего начнутся на пороге зимы, и вряд ли есть время, когда бы ты был там нужнее. Имрисские воины терпеть не могут зимних кампаний, а Властелинам Земли что зима, что лето – все едино. Они и погода будут безжалостными противниками.
– Что же, – произнес Данан, помолчав. – Либо я стану драться с ними имрисской зимой, либо мне придется драться позже, но здесь, в моем доме. Завтра же начну собирать людей и корабли. Эша я оставлю здесь. Ему это не понравится, но он мой земленаследник, и было бы бессмыслицей ставить под удар в Имрисе обе наши жизни.
– Он захочет пойти вместо тебя, – сказал Ирт.
– Знаю, – Голос короля звучал спокойно, но Моргон почувствовал в нем силу могучего камня, который, возможно, один раз за все свое существование с грохотом придет в движение. – Он останется. Я стар, и если я паду... Когда валятся огромные, битые бурями вековые деревья, они причиняют наибольший ущерб.
Руки Моргона вцепились в подлокотники.
– Данан, – взмолился он, – не ходи. Нет никакой необходимости ставить под угрозу твою жизнь. Ты укоренился в наших умах с первых лет существования Обитаемого Мира. Если ты погибнешь, во всех нас умрет немалая доля надежды.
– Необходимость есть. Я буду сражаться за все, что мне дорого. За Исиг. За все жизни, связанные с жизнью моей горы. За тебя.
– Ладно, – прошептал он. – Ладно. Я найду Высшего, если даже придется вытрясти мощь из его разума, чтобы он высунулся из своего тайного убежища, чтобы остановить меня.
В ту ночь он долго беседовал с Рэдерле после того, как покинул королевский зал. Он лежал рядом с ней на мягких шкурах у огня, и девушка молча слушала, как он рассказывает о своих намерениях и замыслах Данана, о новостях, которые принесла в Исиг Нун, о ее отце.
– Хотела бы я знать, – сказала она, завязывая в узелки волоски бараньей шкуры, – не рухнула ли в Ануйне крыша от криков, которые наверняка вызвало такое решение.
– Он бы не принял его, если бы не считал, что война неизбежна.
– Это верно. Он давно видел своими вороньими глазами, что назревает война. – Она вздохнула, дергая шерсть. – Наверняка Руд и Дуак проспорят всю дорогу до Имриса.
Она задержала взгляд на огне, и Моргон, увидев выражение ее лица, коснулся ее щеки.
– Рэдерле, а ты не хочешь ненадолго вернуться домой и повидать их? Ты можешь быть там через несколько дней, если полетишь, а затем встретишься со мной где-нибудь. Скажем, в Херуне.
– Нет.
– Я тащил тебя по Торговой дороге в жару и пыль, я довел тебя до того, что ты согласилась оборачиваться, из-за меня ты угодила в лапы Гистеслухлома, а затем я бросил тебя лицом к лицу с Властелинами Земли, а сам сбежал...
– Моргон...
– А затем, после того как ты вошла в силу и проделала за мной весь путь по Задворкам Мира к горе Эрленстар, я удалился на север и покинул тебя, не сказав ни слова, и тебе пришлось обыскать ради меня половину северных земель. Затем ты повела меня домой, а я с тобой почти даже не разговаривал. Во имя Хела, как тебе удается до сих пор выносить меня?
Она улыбнулась:
– Не знаю. Мне иногда и самой это странно. И тогда ты касаешься моего лица рукой в шрамах и читаешь мой разум. Твои глаза знают меня. Вот почему я следую за тобой через весь Обитаемый Мир, босая и полузамерзшая, проклинающая солнце и ветер или – себя, потому что у меня хватило ума полюбить мужчину, который не имеет даже постели, в которую я могла бы заползти на ночь. А порой я проклинаю тебя, потому что ты произносил мое имя так, как ни один другой мужчина на свете его не произнесет, и я готова слушать его до самой смерти. Вот так, – добавила она, в то время как он немо смотрел ей в глаза. – Могу ли я тебя покинуть?
