Дело о пропавшем боге - Латынина Юлия Леонидовна (книги серия книги читать бесплатно полностью txt) 📗
– Этот отец Лиид, – продолжал Снет, – был у Айцара вроде наживки, потому что многие заметили, что люди кружка имеют между собой доверие и самые выгодные сделки, и все потянулись в кружок, потому что мешок желания не имеет дна. А когда человек увязал в этих разговорах, тут уже начиналась другая беседа, для четырех глаз и двух ртов: о том, что надоело платить столице налоги, что законная династия пресеклась со смертью Харсомы, и что надо отделиться от империи и устроить в Харайне правительство богачей. И вот, когда Айцар заводил такой разговор, собеседнику было уже некуда податься, потому что давно и его жизнь, и его доходы зависели от кружка. Во-первых, уклончивого быстро разоряли, а имущество, знаете ли, дороже чем жизнь. А во-вторых, у Айцара к тому времени было множество страшных бумаг про собеседника, так что все было устроено очень толково. Люди и пожаловаться боялись – а вдруг наскочишь на заговорщика?
– Думаю, – прибавил Снет, – что покойному судье-таки пожаловались. Из-за этого его и убили.
– И я должен поверить, – задумчиво сказал Нан, – что всю эту фантастическую программу выдумал такой трезвый человек, как господин Айцар, а остальные деловые люди его поддержали. И предпочли тюрьме за незаконное обогащение – виселицу за государственную измену?
Голос Снета стал торжествующим.
– В том-то и дело! Делал заговор – Айцар, а устроено все так хитро, что в случае чего главным лицом окажется желтый монах, отец Лиид – он у них заместо попугая.
– С каких пор желтые монахи мешаются в мирские дела?
Снет потер руки.
– А вот с тех пор, как все в империи пошло кувырком, и мешаются. И очень глупо делают! И у вас, господин инспектор, есть доказательство – записка от отца Лиида к Айцару. Хорошенькая записка, а?
– Почему эта записка оказалась у тебя? Значит, тебе настолько доверяли?
Снет замялся на миг.
– Это отец Лиид встретился мне на смертном пути и спас меня; ровно восемь лет назад. Я и отправился третьего дня на богомолье. Отец Лиид и подумать не мог, что я не передам записки, а больше ему было не с кем, монастырь-то закрыт.
– И почему же ты ослушался святого отца?
– Это, конечно, грех. Но это был мой единственный шанс отомстить. Кто может поверить без доказательств в измену Айцара и заговор желтого монаха?
– И что же ты сделал – для мести?
Снет вздохнул и сказал совершенно убитым голосом:
– Я сначала потребовал назад все то, что у меня было конфисковано.
Нан расхохотался.
– Иными словами, ты решил отомстить не Айцару, а его мошне? Знаешь, как называется такая месть в судебных книгах?
– Я… я все равно собирался представить записку властям! И лишь хотел, чтоб доказательства вины Айцара были еще наглядней!
Инспектор спросил:
– И почему же люди имущие слушали отца Лиида? Он, что, мыслил практичнее их?
Снет сделал круглые глаза и почти зашептал:
– На кого опереться человеку имущему? Бедняк ненавидит его, чиновник обирает его. Отец Лиид обещал мятежникам, что сын Ира будет на их стороне.
Инспектор заворочался в кресле.
– А кочевники? – спросил Нан. – Что кочевники?
– Были у Айцара связи с кочевниками?
– Конечно!
– Какие именно?
– Э-э… не знаю.
– А другое – знаешь?
Снет забегал глазами.
– Вот сейчас, – сказал Нан, – мне был изложен некий проект. В основе этого проекта была – скажем так – священность и неприкосновенность частной собственности. И вот вопрос: многое ли после горцев останется неприкосновенной собственности – частной ли, государственной ли? Ведь звать горцев, чтоб осуществить такое дело – это все равно, что выдумать новую маслобойку, а вместо клещевины засыпать в нее железную руду. И уж если Айцару помогают горцы, то ему никак не нужен сын Ира, а если ему поможет сын Ира, то горцы ему только помеха. Что ж ты врешь, собака?
Снет повесил голову и заерзал на скамье.
– Ах, господин инспектор, – сказал он. – Айцар стоит шесть миллионов, столько, сколько все подати Харайна за три года. Даже если часть отдать в казну, все равно многое останется тем, кто его арестует. И я так понимаю, что вам хотелось бы его арестовать и хотелось бы доложить, что судью убили от Айцара. Так отчего же вы мной недовольны и что же вы хотите?
– Я хочу, – загремел Нан, и по лицу его пошли красные пятна, – изобличить твое вранье! Как человек, погубленный Айцаром, мог войти в его доверие? Как тебе могло стать известно о заговоре? Либо ты был одним из главных изменников, либо ты все сочинил. Такие, как Айцар, существуют лишь потому, что не покушаются на власть – а ты рассказываешь басни о мятеже! И чтоб подкрепить их, припутываешь то желтых монахов, то кочевников, что вообще исключает друг друга! Да ты, дрянь, понимаешь ли, что если б желтый монах участвовал в заговоре против императора – то это было б большим потрясением основ, чем сам заговор?
Что ты тычешь мне в нос запиской, которая ни в одном архиве значиться не может и не будет! Увести его! – махнул рукой Нан, – и пусть хорошенько подумает, о чем ему говорить завтра.
Снета вывели, а инспектор откинулся в кресле и закрыл руками лицо.
– Ну, – наконец спросил он своего секретаря, – что вы об этом думаете?
– Снет видел меня с господином Нишеном и решил, что мы действуем по приказу аравана. Я думаю, что он наврал половину, только не знаю, какую: про монастырь или про горцев.
– Про горцев, – ответил инспектор, вынимая из рукава бумагу. – Сегодня утром Айцар передал мне список военачальников, ждущих лишь приказа Вашхога, чтобы присоединиться к горцам.
Шаваш кивнул. После распоряжения накормить солдат Айцара снотворным он как раз и ждал вещей в таком роде.
– Легко и приятно, – сказал Нан, – иметь общие интересы с господином Айцаром. Потому что если бы Айцар не затеял переворота, то, узнав об измене племянника, он сделал бы из нее великое предприятие. А теперь победа горцев для него страшнее, чем арест. Отправляйтесь к Айцару да поторопите обещанный им отряд Канасии. О Снете Айцару, естественно, не рассказывать.
– А чем объяснить Айцару, что вы не пожаловали сами?
– Скажите, что меня потребовал вечером в монастырь настоятель.
Шаваш искоса взглянул на Нана. Отчего это Нан уверен, что настоятель или отец Лиид захочет его слушать? И даже если вы слушает, что тогда?
Иметь законы, карающие желтого монаха за преступление, было так же нелепо, как иметь законы, воспрещающие красть солнце и плавать по каналам в телегах. Нан сказал Снету правду: если заговор действительно был, то упоминание о нем причинило бы существующему порядку больше вреда, нежели сам заговор. Шаваш вдруг с беспокойством подумал, что империя защищена от желтых монахов не более, чем от землетрясений или эпидемий; а между тем времена наступают столь смутные, что даже желтый монах прельстился размышлять о мироустройстве: и да же не один, судя по смущению господина Нишена.
Нан хотел спросить что-то еще, но потом молча поклонился недвижному, вырезанному из белой, как бараний жир, яшмы, небесному судье Бужве, и направился к выходу. У самого порога Нан все-таки обернулся.
– Слушайте, Шаваш, а вы как относитесь к изложенной программе?
Шаваш пожал плечами.
– Я сегодня начитался про то, как при справедливом мироустройстве на душу населения должно быть в сто раз больше зерна. А теперь услышал, что при справедливом мироустройстве на душу населения должно выплавляться в сто раз больше меди. Признаться, – усмехнулся Шаваш, – первый идеал народу как-то понятней.
Роджерс не удивился и волнения не выказал, увидев в покоях Келли господина Нана. Он поклонился инспектору, сел на резной деревянный табурет, аккуратно расправил складки платья и с вежливой предупредительностью наклонил голову.
– Когда вы последний раз виделись с Айцаром, мистер Роджерс?
– Точно не помню. Приблизительно неделю назад.
– То есть до праздника?
– Получается так.
– И с тех пор никак с ним не встречались и вестями не обменивались?
