Союз Преданных (СИ) - Урбан Саша (книги онлайн полные txt, fb2) 📗
— Ирв, конечно, горазд в уши ссать, но когда Ладвиг надерет ему задницу, он уползет в свою нору, и еще полгода мы о нем ничего не услышим, — отмахнулся Эд, подтягивая к себе блюдо с остывшими перепелами.
— Не нравится мне это.
— Ты слишком много думаешь, лучше расслабься.
— Ого, это забота? — едко усмехнулась принцесса.
— Нет, просто ты меня опять начинаешь раздражать, — Эдвин придвинул к ней ближе графин с вином и указал на площадку.
Там князья под гул и гомон зрителей начали обращаться. Они сделали шаг, другой навстречу друг другу, подались вперед, словно одновременно споткнулись. Спины вытянулись, черты лиц исказились. Тело Ладвига вытянулось, покрылось густой косматой шерстью, грудь расширилась, и через секунду из нее вырвался боевой рев — зверь оказался на свободе. Ирвин в тот же момент выгнулся; его лицо вытянулось, из-под потемневших губ показались острые клыки, все тело покрылось жесткой короткой шерстью цвета огня. Крепкое поджарое тело, короткие мощные лапы, черта чуть более темной шерсти, вставшая дыбом от загривка до короткого хвоста. Зверь был Доминике не знаком, но напоминал рысь-переростка без единого пятна. Размером он был с целого пони, но в каждом движении угадывалась неизмеримая сила, скорость, хитрость.
— Скальный лев, — пояснил Эдвин. — В древности они жили по всей Гряде. Сейчас уже вымерли, оставили после себя жалкое слабое подобие.
— Ты выглядишь также? — спросила Доминика.
— Естественно, мы же братья. Одной крови, одного дома, — хмыкнул Эд. — Скальный лев хитрее и быстрее медведя, но медведь сильнее и мудрее.
— А какие воплощения у остальных? — поинтересовалась принцесса. Эд вздохнул, не желая отрываться от зрелища, но все же ответил.
— Кимне — речные леопарды. Они были родственниками тем духам, что жили на Гряде. Они одними из первых разделили между собой земли севера и без преград охотились на них. Фредерик и его дом — что-то похожее на огромную росомаху. Ужасно неуклюжие, ненавидят превращаться. Оннады — ужасные волки. Им проще всего. Если на этом — все, то будь добра, смотри туда.
Прямо перед ними в напряженном молчании медведь и скальный лев кружили друг перед другом. Ирвин то и дело подскакивал, делая выпад то в одну, то в другую сторону, порыкивая, дразня. Ладвиг повернулся к нему полубоксом и внимательно следил, изучая. Ирвин еще раз пружинисто оттолкнулся от земли и бросился вперед. Ладвиг сделал короткое движение лапой, будто отмахнулся от назойливой мухи, но лев лишь чуть пригнулся и тут же оказался у него за спиной. Ладвиг обернулся. В то же мгновение лев прыгнул, попытался схватить за загривок, но медведь слегка отклонился, и рыжие лапы взрыли снег. Огромный кот неуклюже развалился, но тут же поднялся. Ладвиг все также не торопился атаковать, изматывал Ирвина, заставлял плясать. И как бы князь Гряды ни хотел, ему приходилось поддаваться, и он продолжал скакать, выискивая слабое место.
На каждый его бросок Ладвиг отвечал незаметным полушагом в сторону. То влево, то вправо, то чуть назад. Толпа, до того потешавшаяся над пляской скального льва, теперь начинала недовольно гудеть, требуя зрелища. Доминика мерно потягивала вино, как вдруг заметила — с каждым шагом Ладвиг теснил все больше распаляющегося Ирвина к Щербине, к ее коварно приоткрытой пасти. И вот, когда до расщелины оставалось полпрыжка, он атаковал.
Не было ни замаха, ни какого-либо движения, предупредившего бы удар. Только быстро выброшенная вперед лапа, ударившая льва по морде. По сути, не удар, а хлесткая жесткая пощечина. Ирвина повело немного в бок, из горла вырвалось гневное рычание. Лев припал к земле, а затем быстро метнулся вперед. Но Ладвиг уже поднялся на задние лапы и, когда острые зубы клацнули совсем рядом с его шеей, он свел передние лапы, заключая Ирвина в стальных объятиях. Лев заметался, изогнутые когти заскребли по косматым плечам, жилистое тело извивалось, в попытках выскользнуть, но медведь не ослаблял хватки. Со стороны Ладвиг был похож на младенца, крепко обнимающего дворовую кошку, пока та на своем языке проклинает его род до седьмого колена, а неразумное дитя все равно стискивает зверя в объятиях от умиления. Вот только тут на нежность не было ни намека. Медведь сводил передние лапы все ближе, как тиски, оставляя Ирвина все меньше места, а тот лишь продолжал остервенело рвать почти черную шерсть, рычать и кусаться. Задние лапы скребли по косматому животу, путались в шерсти, пока лев не начал сдавать. Передавленная грудная клетка давала о себе знать, зверь стремительно слабел.
— Скучно! — завыл Эдвин. Доминика встрепенулась, оглушенная грохотом его голоса.
— Он хочет победить малой кровью, — прошептала она.
— Тогда никто не поймет, что он победил. И что они вообще сражались.
В этот момент скальный лев еще раз уперся лапами в медведя и сделал сильный рывок. Ладвиг покачнулся и неуклюже повалился набок, увлекая соперника за собой, погребая его под своим телом. Из-под косматой туши то и дело мелькали рыжие лапы. Ладвиг прижимался к земле, пытаясь усмирить беснующегося зверя, словно предлагая ему сдаться.
Вдруг раздался рев. Львиная лапа полоснула по медвежьему уху. Комок лап расцепился, звери отстранились друг от друга, чтобы через секунду снова схлестнуться, не уступая друг другу по ярости. Ладвиг наносил широкие хлесткие удары. Ирвин то бросался, то отскакивал. В нем не было кошачьей грации, только напряженная злость. Он окончательно отрезвел после удушья, Доминика видела, как его атаки становятся все быстрее. Ладвиг отбивался. Ирвин нападал так быстро, что медведь едва успевал подняться во весь рост, чтобы ударить сверху. Взгляд Доминики прикипел к двум фигурам, рука машинально подносила бокал к губам, а вино все никак не исчезало, подливаемое рукой Эдвина.
В какой-то момент Доминика почувствовала, что мысли становятся тягучими, как патока. Взгляд расфокусировался, будто глаза больше не в силах были наблюдать за ожесточенным боем. Усталость прошедшего дня навалилась на нее огромной волной и понесла за собой куда-то вдаль. В реве зверей, наносящих друг другу болезненные раны, она словно слышала отзвуки стонов и вскриков Элизабетты, выпускающей на свет новую жизнь в стенах замка. В возгласах, вырывающихся из ее рта, она слышала предсмертный вздох Калиссы, эхом перетекавший в сонное бормотание Куно, навсегда отпечатавшееся в ее памяти. Образы цеплялись друг за друга и плясали сквозь ее мысли плавным хороводом: жизнь и смерть, привязанности и предательства, сцепленные намертво и преследующие ее на каждом шагу. Люди, которым она хотела верить. Люди, которые использовали ее доверие. Лица, которые она видела, словно окружили ее и ехидно ухмылялись, а затем схлынули, как призраки, оставив после себя гнетущее одиночество. К горлу подкатил ком, вырвался сиплый вздох.
— Не паникуй, — подал голос Эдвин, не отводя взгляда от схватки.
— Все нормально, — отозвалась Доминика. Она прикрыла глаза и сделала медленный вдох. Аккуратно отодвинула бокал от себя и, собрав все силы, продолжила смотреть.
Сложно было сказать, кто выигрывает. Ирвин снова начал уставать. Он метался вокруг Ладвига, быстрыми перебежками уходил от его атак. Вдруг он припал к земле и сделал еще один бросок. Ладвиг не растерялся и широко махнул лапой, отбрасывая льва назад. Когтистые лапы заскребли по снегу, проскальзывая к краю щербины. Раздался крик — задняя лапа попала в разлом. От неожиданности лев потерял равновесие, вторая лапа соскользнула в темную пасть расщелины, а следом за ней начало сползать все тело. Доминика поднялась со своего места, обзор не изменился, но ей казалось, что она видит, как когтистые лапы скребут по гладким обледенелым камням в попытках предотвратить падение.
Все застыло. Только пламя костров безразлично плясало, пируя трескучим хворостом. И Ладвиг зашевелился в повисшем безмолвии, неторопливо приблизился к краю обрыва, смерил Ирвина внимательным взглядом. Лев смотрел на него, и в глазах его полыхала ярость, но все же он склонил голову, подставляя Ладвигу загривок. Медведь склонился ниже, схватил Ирвина зубами и вытянул обратно на площадку под громовые аплодисменты толпы. Доминика сама не заметила, как начала хлопать и кричать вместе со всеми, только замеченная краем глаза ухмылка Эдвина заставила девушку взять себя в руки. Ладвиг поднял голову и окинул толпу взглядом. Поднялся на задние лапы, чтобы помахать зрителям.
