Восхождение тени - Уильямс Тэд (лучшие книги без регистрации .TXT) 📗
Каменная комната наверху закруглялась куполом – странное, белёсое, похожее на пещеру помещение, около пяти или шести барриковых ростов в высоту, чей потолок покрывал бессистемный резной орнамент из корявых завитушек, едва видимый сквозь чёрную вуаль дыма. И красный свет, и дым источал маленький костерок в кольце камней на полу, засыпанном щебнем и грязью. Позади него на низкой каменной платформе сидели три сгорбленные фигуры примерно одного с Барриком роста.
– Ты устал, – сказал голос.
Кто это говорил? Фигуры перед ним не шелохнулись.
– Ты можешь присесть, если от этого тебе станет лучше. Мы сожалеем, что не можем предложить тебе ни еды, ни питья, но наши и твои пути в этом мире разнятся.
– Мы даём ему много, – грубо прервал его другой голос. Он почти не отличался от первого и был так же бесплотен, но по резковатым ноткам в нём Баррик понял, что говорит кто-то другой. – Мы даём ему больше, чем кому бы то ни было ещё за всё время.
– Потому что это и есть та цель, с которой мы были призваны. И то, что мы даём ему, не принесёт ему добра, – возразил первый голос.
Баррик хотел убежать, очень хотел, но едва мог двигаться. Ворон оказался прав – дурак он, что полез сюда. В конце концов принц совладал с собственным голосом:
– Кто… кто вы такие?
– Мы? – переспросил второй, более резкий, голос. – Нет такого истинного имени для нас, что мы могли бы назвать и ты бы знал его или понял.
– Скажи ему, – вмешался третий голос, похожий на первые два, но, кажется, более старый и слабый. – Скажи ему правду. Мы – Спящие. Мы – отвергнутые, нежеланные. Мы те, кто видит, и не может не видеть.
Голос был похож на бормотание призрака на верхушке пустой башни. Баррика трясло, но он не мог заставить ноги унести его отсюда.
– Ты пугаешь дитя Живущих-под-солнцем, – с мягкой укоризной произнёс первый голос. – Он не понимает тебя.
– Я не ребёнок! – Баррик не желал, чтобы эти существа беседовали у него в голове. Это было слишком схоже с теми последними мгновениями перед великой дверью Керниоса – теми, когда он почувствовал, как умер Джаир. – Просто отпустите меня!
– Он не понимает нас, – повторил и самый слабый из голосов. – Всё потеряно, как я и боялся. Мир изменился слишком сильно…
– Замолчите! – взвился второй, более резкий, голос. – Он чужак. Он из Живущих-под-солнцем. Кровь ничего не значит под Дневной звездой.
– Но под лучами Сребросвета цвет у всякой крови один, – возразил первый. – Дитя, отдыхай бестревожно. Мы не причиним тебе вреда.
– Говори за себя, – отозвался второй голос. – Я могу выжечь его мысли как сухую траву. Если он станет мне угрожать, я так и сделаю.
– Это ты помолчи, Хикат, – снова заговорил первый. – Твой гнев здесь не к месту.
– Весь мир отверг нас с презрением, – огрызнулся тот, чьё имя было Хикат. – Мы поселились в самых костях тех, кто уничтожил бы нас, балансируя на грани пробуждения. Мой гнев здесь не к месту, Хау? Это ты здесь не к месту, с твоими невыполнимыми планами и пустыми мечтами.
– Когда придёт дитя? – спросил третий, дрожащий, голос. – Вы говорили про дитя?
– Дитя уже здесь, Хуруэн, – ответил ему первый. – Он здесь.
– Ах, – слабый голос издал звук, прозвучавший в голове Баррика вздохом. – Мне всё думалось…
– Зачем вы делаете это со мной? – Баррик вновь попытался повернуть назад и сбежать из этой круглой пещеры, но не мог заставить руки и ноги повиноваться себе. – Вы все здесь сумасшедшие? Я не понимаю ничего из ваших речей, ни единого слова! Кто вы такие?
– Мы – братья, – начал Хау. – Дети…
– Братья? – это вмешался Хикат. – Болван! Ты – моя мать, а он – твой отец.
– У меня был сын когда-то, – произнёс дрожащий голос Хуруэна.
Сидевший посередине медленно поднялся. Его мантия распахнулась, и на мгновение взору Баррика предстала серая, иссохшая, лишённая признаков пола плоть. Сердце его дрогнуло и словно примёрзло к груди; если б ему только удалось, он бы отполз подальше от костровища. Такого же каменно-серого цвета кожу он видел у жестокого слуги Джикуйина, Уени’ссоха, но это существо выглядело высохшим и сморщенным, как мумифицированный труп.
– Но мы – не он, Баррик Эддон, – ответил ему Хау, как если бы принц высказал свои мысли вслух. – Мы не враги тебе.
– Откуда вы знаете моё имя? – такое казалось совершенно немыслимым здесь, на краю света, когда и сам он почти забыл его – и это напугало юношу. – Проклятье, да скажи же, откуда ты знаешь моё имя?!
– Он напал на нас! – вскричал Хикат. – Мы должны убить его!
– Кто здесь? – встрепенулся Хуруэн.
– Тише, братья. Он лишь испуган. Сядь, Баррик Эддон. Выслушай всё, что мы должны тебе рассказать.
То, что мешало ему сбежать, теперь помогло ему усесться возле огня. За пляшущими язычками пламени очертания фигур перед ним расплывались, как последние видения сна.
– Все мы были рождены давным-давно в городе под названием Сон, – начал Хау. – Хуруэн – старший среди нас, это правда, но это всё, что можно говорить с уверенностью. Даже Хикат, самый младший, теперь так стар, что мы и не упомним, когда он пришёл в этот мир.
– Она, – поправил Хикат, и впервые злая резкость в его голосе чуть смягчилась, и он зазвучал почти мечтательно. – Почему-то я чувствую, что была женщиной.
– Это неважно, – добродушно отозвался Хау. – Мы стары. Мы связаны кровью. Мы были рождены среди народа, что зовётся Бессонным, в городе под названием Сон, но они изгнали нас…
В животе у Баррика снова заворочался страх. «Бессонные!»
– Погоди, пока не услышишь нашу историю целиком. Не все, кто бродит под мглампами Сна, так жестоки, как тот, кого ты повстречал, но мы отличаемся от них от всех. Мы – Спящие.
– Они отослали нас прочь, – вставил Хуруэн. – Я единственный, кто помнит. Мы спали, и это пугало их. Мы видели сны…
– Да, – согласился Хау. – Среди Бессонных мы были единственными, кто видел сны, и наши сны не были лишь фантазиями, но истинными отблесками огня, горящего в пустоте. В них мы увидели, что боги падут, и что Бессонные повернутся против своих повелителей в Кул-на-Кваре. Мы прозрели также и приход смертных на эти земли. Всё это мы увидели и предсказали, но наш собственный народ не прислушался к нам. Они устрашились нас. Они прогнали нас.
– Я никогда не видела фонарей тьмы, – зло проговорила Хикат. – Дом, принадлежащий мне по праву, был отнят у меня!
– Ты видела их, – заявил Хау. – Ты просто не помнишь. Мы все потеряли так много и ждали так долго…
– Я… я не понимаю, – вмешался Баррик. – Вы… вы Бессонные? Но я думал, что Бессонные никогда не спят…
– Позволь мне показать тебе, – средняя фигура отбросила назад капюшон.
Кожа серого человека Глубин была гладкой и тонкой, как будто его костлявое лицо обтягивал шёлк, но кожа Хау была ещё изрезана сеточкой бесчисленных тонких морщинок, словно бы сотканная из паучьих тенёт. Более же всего они различались в другом: вместо круглых, навыкате, серебристо-голубых немигающих буркал Уени’ссоха у существа, стоявшего перед Барриком, под бровями пролегло лишь несколько глубоких морщин, а глазные впадины были пусты, как выжженные солнцем пески.
– Ты слеп!
– Мы не видим так, как другие, – уточнил Хау. – Будь мы похожи на своих неспящих собратьев, мы и в самом деле были бы слепы. Но в наших снах мы видим больше, чем кто бы то ни было.
– Я устал видеть так много, – печально промолвил Хуруэн. – Это никогда и никому не приносит счастья.
– Правда никого не делает счастливым, – сердито бросила Хикат. – Потому что правда всегда заканчивается смертью и тьмой.
– Тихо, мои милые, – Хау вновь опустился на землю и протянул руки собратьям. Поколебавшись, оба Спящих взялись за них, образовав полукруг. Затем Хикат и Хуруэн протянули оставшиеся свободными ладони Баррику. Принц пялился на троицу поверх костра, не понимая – или не желая понимать.
– Возьмись за наши руки, – подсказал Хау. – Ты пришёл сюда не случайно.
– Я пришёл потому, что заблудился – потому что эти твари, шелкины, пытались меня убить…
