Попасть - не напасть (СИ) - Гончарова Галина Дмитриевна (лучшие книги онлайн TXT) 📗
Демидов предложил мне руку, я сделала вид, что ее не заметила. Вот еще не хватало, с этой гадиной под ручку ходить. Сергей Владимирович намек понял и чуть отстранился. Но...
- Мария Ивановна, у меня к вам серьезное дело.
- Я вас слушаю?
- Вы предлагаете мне изложить его прямо здесь, посреди улицы?
Я пожала плечами.
- Сергей Владимирович, у нас не было никаких общих дел. И с моим мужем у вас тоже не было ничего общего. Так что привело вас ко мне?
- И... - выразительный взгляд в сторону Вани.
- Мой брат все равно все узнает. Я же и расскажу.
Демидов нахмурился.
- Просить вас об уединении не имеет смысла?
- Нет.
- Даже на пару минут? Пусть ваш... сопровождающий оставит нас ненадолго.
Ваня с Нилом зашипели хором. Змееныш громче, Ваня тише, но выразительнее. Я хмыкнула.
- Сергей Владимирович, или вы говорите все здесь и сейчас, или давайте распрощаемся? Эта беседа не доставляет мне удовольствия. Так что у вас за дело ко мне?
- То дело, которое у нас все же было и осталось незаконченным.
Я подняла брови.
- Простите?
- Наша свадьба.
Я чуть носом не полетела.
- Сергей Владимирович, вы еще вспоминаете об этой безумной затее?
- Более того. Мария, вы сами ставите меня в такое положение... я прошу вашей руки.
Я даже не сразу сообразила, о чем речь. А потом замотала головой так, что едва второй раз не полетела носом, спасибо, Ваня подхватил.
- Нет.
- Мария, это будет выгодно нам обоим. Вы получите мужа, статус, положение в обществе... это будет равноправный брак. Мы можем даже договор заключить.
Я только хмыкнула.
Равноправный брак, с договором...
Это обязывает, да. Не брак, а мечта феминистки. Все, что у меня есть, у меня и остается, я могу распоряжаться своими деньгами и временем, я могу...
Да все, что угодно. Это почти что брак двадцать первого века - полная свобода рук и действий. С одной стороны.
А с другой...
Кто там что проконтролирует? В том же Березовском? Кому я буду жаловаться на нарушение договора? И смогу ли я пожаловаться?
Нет, я в это не верю. Морковка вкусная, но я не осел.
- Нет.
Демидов смотрел зло и холодно, и я лишний раз уверилась в своем ответе.
- Подумайте еще раз, Мария.
- Мне сказать вам это слово еще сто раз? Сергей Владимирович, - я решила быть откровенной до конца. - Останься вы последним мужчиной на земле, я предпочту любую обезьяну. Лишь бы с вами не связываться.
Вышло резко, но доходчиво.
Демидов помрачнел еще сильнее.
- Это ваше последнее слово, Мария?
- Да.
- Что ж, не обессудьте.
Я поджала губы.
- Всего вам самого лучшего, любезнейший.
- И вам... дорогая невеста.
Демидов развернулся и ушел.
Ваня посмотрел ему вслед.
- Маш, может не стоило так-то резко?
Я покачала головой.
- Ваня, я жалею только об одном.
- Да?
- О том, что не могу убить этого человека.
Ваня подавился слюной и едва не уронил Нила. Хорошо я вовремя подхватила змееныша, который нервничал, вертелся и вообще проявлял агрессию. Как мог, конечно.
- Тише, мой хороший. Пока - не могу, но может, нам еще представится случай его убить?
- Шуточки у тебя, - опомнился Ваня.
Мне оставалось только плечами пожать. И с чего он решил, что это шуточки? Я серьезно.
Здесь и сейчас мне объявили войну и пообещали не брать пленных. А раз так...
Жаль, что я не могу убить Демидова первой. Он-то меня вряд ли пощадит.
***
Сорок дней пролетели весьма быстро, обернуться не успеешь. А вот и перрон.
И высочайший гость, который выходит из вагона, этак, небрежно, по широким откидным ступенькам. И чего б не шиковать, когда рядом стоят пара солдат и тебя всегда готовы подхватить?
Играет оркестр, блестит золото вышивки и медь труб, сияют драгоценности дам и улыбки девушек. Мужчины все серьезны и солидны. Кто-то сверкает мундирами и эполетами, кто-то в штатских костюмах.
Конечно, на перроне собрался весь высший свет Березовского. В том числе и я - рядом с семьей генерал-губернатора, но чуть в стороне. Сама по себе.
Мое черное платье резко контрастировало с разноцветными нарядами дам. Я подумала, и решила немного поиграть на контрасте.
Платье - черное.
Украшения - черненое серебро. Серьги и пояс, других нет. Эгрет на шапочке. Правда, не перья, аккуратная брошь из гагата и серебра.
И сам фасон платья.
Никаких четких линий, ничего жесткого или строгого, все очень плавно...
Рукава, мягко расширяющиеся от локтя, высокий воротник, но вставка из кружева, под которой соблазнительно белеет шея и кусочек груди, серебряный тяжелый пояс, юбки без малейшего признака рюш или воланов, просто тяжелый гладкий шелк, падающий до пола...
Драпируется он очень красиво.
Немного серебряной вышивки. Совсем чуть-чуть и там, где без нее не обойтись. Манжеты, воротник.
Ничего не открыто, все подчеркнуто, и я не произвожу впечатления бесполого создания или скорбной тени. Да и не хочу.
Император все знал. Разыгрывать бог весть что перед его дядюшкой - глупо и бессмысленно.
А еще...
Александр.
Мне хотелось привлечь к себе его внимание. Хотелось, черт возьми!
Я понимаю, что он женат, но... не могу я удержаться! Не могу!
И в груди перехватывает от одного его вида, как у нервной институтки. И хочется смотреть и улыбаться. И сны снятся... неприличные.
Вот что это за засада такая?
Знаю я ответ, знаю! Но формулировать - не хочу! А вот показаться ему красивой, изящной, соблазнительной, даже несмотря на траур - хочется!
Я даже волосы украсила не так, как местные дамы. Сейчас в моде шляпки-блинчики, с цветами. А я заказала себе 'таблетку' с небольшой черной вуалью. Посмотрелась в зеркало, и поняла, что удалось.
Траур?
Да нет, просто женщина решила одеться именно так. В черное. Скромно, элегантно и со вкусом. А что немного непривычно...
Спишут на столичные или заграничные моды. Есть наглость - а есть и эксцентричность. Вот, у меня второй случай.
Конечно, о том, что князь остановится у меня и речи не шло. Это неприлично, я вдова. Поэтому вся ответственность легла на плечи генерал-губернатора и его супруги. Даже под толстым слоем пудры было заметно, какие у нее круги под глазами. Явно нелегко пришлось.
Поезда пришлось ждать минут пятнадцать, но со мной никто особо говорить не рвался. Я и не настаивала. Стояла, разглядывала толпу.
Меня тоже разглядывали, кто бы сомневался, но мне из-под вуали удобнее.
Генерал-губернатор вежливо поздоровался, поцеловал мне руку и поинтересовался, не соглашусь ли я приехать к нему на прием по случаю прибытия важного гостя. Увы, пришлось отказаться.
Вдова - так вдова. Мне неприлично.
Баронесса Ахтырская просветила, кстати говоря. Мимоходом, в непринужденной светской беседе. Решили, что мне завтра нанесут визит.
Разумеется, предупредят заранее...
***
Оркестр, цветы, улыбки...
Мне его светлость поцеловали ручку и назвали 'милой девочкой'. Поинтересовались, как малыш, услышали, что все замечательно, и милостиво соизволили потрепать еще и за щечку.
Я стоически терпела.
Торжественная часть продлилась каких-то полтора часа, а потом все отправились согласно регламенту.
Гость - к генерал-губернатору.
Я - домой.
Остальные кто куда, но большинство - готовиться к приему.
***
Что меня смутило на церемонии - ненавидящий взгляд супруги генерал-губернатора.
Дарья Благовещенская смотрела на меня так, словно я у нее любимую болонку отравила. Но почему?
Как я ни гадала, у меня не было ответа на этот вопрос.
Про мою встречу с ее супругом она знать не могла. Мало ли, ходит мужчина по борделям - и ходит, дело житейское. Это у нас, дам-с, романтические чувства, а для большинства мужчин данное действие, как стакан воды. Выпил - и домой, под бочок к жене. Умные женщины и не ревнуют, это нелепо. Было бы к кому.
