Меч и плеть (СИ) - Колесник Андрей Александрович (бесплатные серии книг .TXT) 📗
Человек в черном пожал плечами.
— С ним желают поговорить. Никто не собирается ограничивать свободу кого-то из ваших людей. Особенно в свете последних событий.
Прозвучавшая как пароль реплика отчего-то усилила тревогу Виза. «О чем толковал этот тип?», — думал он, спускаясь по лестнице и слыша за спиной легкие шаги Видящего. Поднимающиеся навстречу офицеры все как один посматривали на странную парочку с удивлением.
— Ну, так что? — спросил он, спустившись во двор. — Какой разговор нам предстоит?
Их тут же встречала, незаметная на фоне вооруженного многолюдья четверка. В поношенном, хотя и добротном снаряжении со стершимися гербовыми знаками, они отдавали предпочтение кожаной одежде и не самому благородному, но весьма действенному оружию. Цеп, шестопер, боевой молот. Самый старый среди них, по виду лет пятидесяти или чуть больше, держал на плече бродэкс — диковинной формы, неудобную в обращении секиру с широким лезвием. На поясе у него также красовался длинный и тонкий кинжал с треугольной формы лезвием. Главной, объединяющей этот квартет деталью была стрижка. Лохматые, не слишком ухоженные, подрезаемые очевидно от случая к случаю и часто боевым оружием волосы.
— Все нормально, Грэм? — спросил Видящий пожилого.
— Как приказывали, господине. Экипаж ждет.
«Что, вот прям экипаж?» — подумал Визерий, у которого вид странной четверки вызвал ассоциацию с побитой жизнью телегой. Каким было его удивление, когда выяснилось, что сразу за воротами их, в самом деле, ожидает темный экипаж с занавешенными плотными шторками и блестящими на дверцах латунными оленями. Малый с шестопером тут же полез на козлы. Двое других отправились к привязанным у стены коням. Только Грэм задержался. Смерив капитана взглядом, он вдруг протянул к нему свою волосатую руку, на тыльной стороне которой виднелся затейливый шрам.
— Оружие, приятель, — обдавая Виза сладковатым запахом луковой похлебки, потребовал он.
— Я арестован?
Похоже, Грэм был непривычен к подобным вопросам. Ему кажется, вообще не нравилось когда сопровождаемые разговаривали. Но они стояли у самых ворот столичных казарм, заполненных солдатами и офицерами, названной элитой королевской армии Бестигвальда. И кто его знает, как оно могло в случае чего повернуться. Грэм вопросительно поглядел на Видящего.
— Все в порядке, — коротко ответил тот. — Наш сегодняшний спутник не имеет причин плохо себя вести.
Лысый поскучнел и, процедив сквозь зубы нечто неразборчивое, стал взбираться на козлы к своему напарнику. Но Визерий не смотрел на него; капитану показалось, что в порядком увеличившемся уличном потоке, вдруг мелькнуло знакомое до боли лицо. Заика?
Больше времени на раздумья не было — человек в черном уже недвусмысленно указывал пальцем в салон экипажа. Заскрипел флок обивки, когда они рассаживались друг напротив друга. В голове Виза мелькнула шальная мысль — двинуть бы сейчас этого типа в лицо, да ходу-ходу… вот только куда? Кто бежит от Видящих?
— А ребятки у вас, что надо, — первым нарушил молчание Виз, когда они, отъехав, покатили по дороге в сторону королевского дворца. — Где только берете таких?
Видящий явно не был расположен к разговору. Его глаза, с крошечными зрачками очевидно скрывая какую-то тайну, неотрывно следили за парнем.
— Похоже на то, что мамаши в детстве продали их первым встречным бродягам. И клянусь, судя по лицам этих симпатяг, то была самая выгодная в их жизни сделка, — экипаж потряхивало на камнях, а зеленые, синие и розовые фронтоны домов то и дело сменялись царящим в промежутках солнечным светом. — Так о чем вы хотите поговорить?
Видящий отклонился назад, складывая на груди руки. Мускулы лица застыли в выражении, придающем ему сходство с восковой маской. Черный бархат одежды сливался с полутьмой салона.
«Видящие. Какое странное название. Неужели все дело в глазах? Что с его глазами? Может он не человек? Идиотская ситуация».
Они ехали молча, довольно долго. Экипаж петлял по столице, давно оставив центральные аллеи где-то далеко позади и чем дольше, тем сильнее Виз сомневался, что разговор будет официальным. Величественные эркеры и художественно изгибающиеся нимфы сменились каменными сараями с осыпавшейся штукатуркой, у которых отирались бедно одетые оборванцы. Гранитные статуи в покрытых плесенью капюшонах смотрели со стен и крыш своими растрескавшимися лицами, скрадывая дневной свет. Немым призывом о помощи выглядели заколоченные кое-где окна. Висящие на окнах некоторых лачуг грязноватые ленты, очевидно должны были передать предпраздничное настроение их обитателей. По бокам дороги, сквозь камень пробивались сорняки.
— Удивительно, не правда ли, капитан? — в тягучей, удушливой тишине дороги, голос Видящего приобрел странные угрожающие нотки. Склонив голову так, что тень шляпы падала на лицо он, приподняв шторку, смотрел в окно. — Их вера в магию.
— Ч-что? — растерялся от неожиданности Визерий. Человек в черном дотронулся пальцем до стеклышка окна, прочертив на его поверхности невидимую черту.
— Все люди одинаковы. Но по разным причинам. Велоны, беонты… имеет ли это значение перед лицом их веры? Прародитель был мудр, вкладывая эту веру в умы. Слабый верит в магию. В чудо, которое осветит его путь, даст ему надежду. Поэтому они так радостно празднуют все, что напоминает им о чудесах. Поэтому они готовы склониться… и это хорошо. Маги не такие, — в его глазах холодными кристалликами льда светилось знание. — Как собственно и воины, поклоняющиеся фатуму. Слепому жребию, обесценивающему жизнь. А вы, капитан, во что вы верите?
«Он знает! Он все знает!» — обожгла Визерия страшная догадка.
— О чем речь? — проглотив комок, переспросил Виз, пытаясь понять, в чем смысл странной игры, затеянной собеседником.
— Во что верит человек, вроде вас?
Виз нервно пожал плечами, глядя на скорбный образ честным немигающим взором. Видящий некоторое время молчал. Только самые уголки губ чуть-чуть подрагивали, точно комкая усмешку.
— Скажите, как давно вы последний раз получали вести из дома? — задал он новый, совсем уж неожиданный вопрос. Кузов кареты дернулся и замер. Они повернули головы к окну — поросший тростником и ряской тихий пруд, возле похожего на выгнутую кошачью спину моста. Нахмурившись Виз снова посмотрел на Видящего — куда это его притащили? Свет в окне перекрыла тень всадника, объехавшего экипаж. Снаружи донеслись напряженные голоса охраны. Его провожатый, бросив короткое: «Сидите здесь», выбрался из экипажа. Что-то пошло не так, в его планах.
— Кто препятствует королевской воле? — придерживая дверцу открытой, громко спросил он. — Назовите себя!
Ему ответили почти сразу. Вызывающий голос, играющий оттенками хрипотцы, представился:
— Меня зовут Артей Гексли. И насколько я знаю, у вас в карете сидит один человек. Отдайте его.
Видящий спрыгнул с подножки экипажа и, обходя его, двинулся куда-то вперед. Визерий, не мешкая, отправился следом. Одного только взгляда хватило, чтобы понять — их дело дрянь.
Экипаж встал на клочке суши, отмеченном серой лентой дороги. Слева — глухие стены домов, где, судя по виду уже давно никто не жил. Справа пруд под стенами старинного дома. Островерхая красная крыша и высокие, в два яруса окна, делали здание похожим на лечебницу или приют. Дорога вела на мост, а на мосту стояли люди. Плохие. Очень плохие люди. Охранники на конях нервно посматривали по сторонам. К ним уже приближались вооруженные тяжелыми палицами усачи. Все они держались очень свободно. Очень расслабленно. И это, нужно признать, действовало на провожатых, подавляюще. Кучер, напряженно тискал поводья, другой рукой прилипнув к шестоперу. Грэм переводил глаза с одного своего подчиненного на другого, и не похоже было, чтобы он мог совершить что-нибудь дельное в такой нескладной ситуации.
Артей Гексли. Этот человек, в отличие от дикого вида мордоворотов, был знаком Визерию. Знаком от лысины до ботфорт. Раньше он частенько приезжал в Велон — присматривать за рабами Дрейнов. Дворянин с лицом преступника стоял впереди строя из восьми человек, в чьих руках серебрилось разнообразное оружие, и дурашливо улыбался.
