Змей Горыныч (СИ) - Пациашвили Сергей Сергеевич (читать книги бесплатно .txt) 📗
- Ты, Никита, сослужил мне хорошую службу, заслужил себе в Новгороде не малую славу, побил много врагов христианской веры. Но многие подвиги твои не перекрывают твоих пороков и преступлений. И чародеев ты одолевал силой чародейской, а потому места тебе среди новгородских богатырей нет. Уходи лучше сам, уходи как герой, иначе все узнают, кто ты на самом деле. Вот тебе 50 гривен, бери и уходи, уходи один, люди твои здесь останутся.
Никита крепко обиделся на такие слова и пошёл к своим товарищам, чтобы вместе с ними уйти в леса на путь разбоя. Но верных ему людей, творивших с ним прежде разбои, почти не осталось, а богатырь Никола Северянин уже принял на себя командование отрядом. Лишь не многие остались верны своему старшине и захотели уйти с ним. Промеж них и собой Никита разделил поровну 50 гривен Вольги и убрался прочь из города, больше его никто там никто не видел. Вскоре все стали забывать про Никиту Кожемяку, на его место пришёл новый силач, так же крупный как медведь, да к тому же и любимец Вольги – Микула Селянинович. Характера он был доброго, но в бою ему не было равных. Вольга познакомился с ним, когда собирал ополчение, отступая от Волги. Микула одним из первых пришёл с целым отрядом из одной из окрестных деревень, чтобы помочь сражаться против чародеев. Он поразил Вольгу своей силой и силой своего коня, а также отвагой, проявленной во время отступления. Микула Селянинович, жертвуя собой, прикрывал отступающих товарищей и тем самым снискал себе славу и уважение. Никита же всех почестей был лишён, имя его было приказано забыть и не упоминать более, но его слава змееборца ещё раздавалась отголосками на Руси и спустя пять лет после его ухода из города, что и заставило Вольгу снова призвать его для войны с колдунами.
Глава 3.Никола Северянин.
Никола из племени северян до войны жил в Неревском конце Новгорода, в самом тихом его уголке. Здесь относительно спокойно прошло обращение Новгорода в веру Перуна, затем так же почти без шума осуществилось и крещение. И всё же, сына пекаря нелёгкая занесла в богатыри. Сначала, ещё в молодости нужда заставила его пойти в наёмники. После нескольких лет службы и стычек с печенегами на разных заставах вернулся домой живым и лишь немного потрёпанным. На заработанные деньги Никола выстроил себе новый дом и даже успел завести семью. Но с ремеслом у него что-то не ладилось. То ли постоянная смена религий сказывалась, то ли засухи и отсутствие зерна, но пришлось Николе снова пойти в наёмники, а после крещения в христианскую веру и в богатыри. Однажды судьба свела его со змееоборотнями, ужас, испытанный в тот день, богатырь запомнил навсегда. Помнил, как их сотню разведчиков в раз разгромили страшные монстры, помнил, как несколько часов лежал в лесу раненный, умирая. Но на его счастье и счастье других, кто были ещё живы, появился здесь отряд земского сотника – Бориса Шапкина, который подобрал всех раненных и отвёз в стан киевских витязей. Вскоре сюда же доставили и Никиту Кожемяку лишь с двумя выжившими богатырями из сотни, братьями-скандинавами: Сигватом и Дьярви. До того момента Никола знал о Никите лишь по слухам и видел издалека, теперь же людинский голова стал его непосредственным командиром и был им до конца войны. Когда же Никиту изгнали, новым сотником стал именно Никола. Именно он взял на себя задачу убедить богатырей не поднимать бунта за своего сотника, в итоге Никита вынужден был уйти лишь с Сигватом и Дьярви, за ним последовал сотник Василий Колчан с тридцатью своими витязями, а вскоре ушёл и Борис Шапкин, которого в награду за его заслуги на войне не только не взяли в богатыри, но и приказали разоружиться. Никита затаил тогда злобу на Николу, Борис же, напротив, успел крепко подружиться с новым сотником, который предлагал ему даже вступить в свою сотню богатырём, но Борис не захотел оставлять своих хлопцев.
И вот теперь Никола должен был разыскать Бориса Шапкина. К тому времени была уже поздняя осень, приближалась зима, что значительно осложняло Николе его поиски. Не известно было, в какой деревне живёт бывший земский староста, ясно лишь было, что в городе Пскове его мало кто знал. Был один горожанин, торговавший сапогами на ярмарке из Пскова, который вроде бы состоял в хорошем знакомстве с Борисом, его и принялся искать Никола, как только с первым снегом прибыл в посад. В его поисках ему помогали его спутники, многие из которых когда-то служили ещё под командой Никиты. По всему городу искать тех, кто делает сапоги. А как находили, приценивались к товару, да только ничего не покупали, а всё спрашивали про Бориса. И не знал ещё Псков более привередливого покупателя, чем Никола Северянин. И всё же, некоторые торговцы убеждали его или других богатырей взять по паре отменных сапог. Никола уже начал хорошо разбираться в сапогах и набил себе хороший глаз на всякие детали, когда, наконец, нашёл нужного мужичка. Только тот уже лыка не вязал от хмельной браги, и заставить его что-либо вспомнить не представлялось возможным. Решили прийти завтра поутру. Пришли с восходом Солнца, а торговец уже никакой, и так ещё 6 дней подряд не просыхал, и лишь на седьмой день предстал перед богатырями в трезвом, но очень болезненном виде, и, конечно же ни о каком Борисе Шапкине не слыхал, и Николу не помнил. Тогда повели его богатыри в баню, растопили её как адское пламя, и отделали мужичка берёзовыми вениками так, что он вспомнил даже, как появился на свет, и стал рассказывать. Поведал он не много, сказал лишь, что село, где жил Борис, находится на псковской земле, сказал название его и вроде бы указал сторону, в которую нужно ехать. Но как туда добраться, не знал. С трудом богатыри нашли человека, который согласился показать им дорогу до этого мало кому известного села. И вот, пробираясь на санях через сугробы, прибыли они в нужное село на порог к Борису Шапкину. Никола тут же изложил ему все свои дела, сказал, что время не ждёт, и что нужно ему срочно найти Никиту, чтобы поставить его во главе войска.
- Видимо, Вольга совсем в отчаянии, - рассуждал Борис, - если хочет Никите доверить целое войско. Я бы и сам не доверил бы ему войска. Ведь Никитка-то, говорят, до сих пор чародейское ремесло не забыл. Да и времени много прошло, он уже не так силён, как прежде.
- Так ты приведёшь нас к нему?
- Я-то приведу, хоть бывал у него уже давно, ещё больше двух лет назад проездом. Но, скажу вам, Никита – отменный кожемяка и довольно небедно живёт. И хотите верьте, хотите нет, у него под Овручем новая семья, дочь-Ольга уже совсем невеста, говорят. То золото, что мы получили от Вольги, я потратил сразу, купил вола, а Никита накупил шкур и стал с ними работать. Сигват и Дьярви – наши варяги тут же прибились к нему, и дело у них очень быстро пошло на лад. Но хозяин у них всё равно Никита. Говорят, стал он скупым, жалеет каждую гривну.
- Вернулся к прежнему ремеслу? Видимо, мять шкуры выгоднее, чем их снимать. Ну, так когда сможешь отвести нас к нему?
- В путь можем идти хоть завтра, только вряд ли он согласиться. Никита теперь человек не бедный, а на Вольгу он обиду затаил. А все эти дела лихие и военные его уже не привлекают.
- Вот в это я ни за что поверю. Чтобы Никита прекратил лиходейничать и душегубствовать? Совсем на него не похоже.
- Не любишь ты своего бывшего сотника, Никола, - усмехнулся Борис, - а ведь в войну вы с ним душегубствовали вместе. Помнишь то село, где вас отравили, которое вы перебили под корень?
- Не напоминая, прошу тебя, - лицо Николы исказилось в гримасе боли, - мне до сих по ночам снится тот кошмар.
Я тогда только одного мужичка заколол, который на меня с топором накинулся. Но рядом была его семья, дети. А потом они и их….
- Ну, будет тебе, будет, - схватил его за плечо Борис. На Николу было страшно смотреть, казалось, он вот-вот сам совершит над собой страшную казнь за тот ужасный проступок, в который он случайно оказался вовлечён.
- На вот, вина лучше выпей, полегчает, - протянул ему кружку Борис. – Я тебя не осуждаю, приказ есть приказ. Либо выполни, либо погибни. И все же, думаю, тяжело тебе будет, если придётся опять под началом Никиты служить. Уверен, что хочешь к нему ехать?
