Дух камня - Фьюри Мэгги (полная версия книги .TXT) 📗
Взяв Кайту за руку, он решительно повел ее внутрь и усадил перед огнем; пристально посмотрел ей в лицо.
— Когда ты в последний раз отдыхала? Или ела что-нибудь?
Кайта вернула Гальверону испытующий взгляд, примечая его бледность, темные тени под глазами и в уголках рта, устало опущенные плечи и глубокие кровавые царапины на руках и лице. Вдобавок лицо и руки были покрыты грязью, и целительница осуждающе покачала головой. Одному Мириалю известно, какая зараза могла попасть в эти раны. Кайта уперла руки в боки и строго посмотрела на Гальверона.
— А ты? — поинтересовалась она.
— У меня полно дел…
Его непринужденный тон был настолько неискренен, что командир и сам это понял. Он тяжко вздохнул и пожал плечами. Кайта отдавала себе отчет, что Гальверон прав. Никто из них не сумеет действовать продуктивно, если они не позаботятся о себе.
— Я отдохну, если ты сделаешь то же самое, заявила Кайта.
Гальверон попытался возражать. Впрочем, ничего иного Кайта и не ожидала. Она склонила голову и уставилась на него взглядом василиска, как обычно поступала с наиболее упрямыми пациентами. Через несколько секунд протесты Гальверона утихли. Он уставился на целительницу мрачным взглядом.
— Прекрасно командир Кайта. Твоя взяла. Мы оба отдохнем и поедим.
— И заодно я обработаю твои раны, твердо сказала она.
— Так нечестно. Предполагалось что ты тоже должна отдохнуть.
— Если ты и в самом деле хочешь умереть от заражения крови, тогда конечно.
Это заставило его умолкнуть. Впрочем, ненадолго.
— Ты просто хочешь меня запугать.
— Ну вот что: пойди-ка и принеси мне немного воды.
Кайта сунула ему в руки чашу. Пока Гальверон шел к двери, она с улыбкой смотрела ему вслед и внезапно осознала что улыбается впервые со времени смерти Эви. Спасибо тебе, командир, — подумала она. — Из тебя выйдет чертовски хороший лидер. Как все-таки хорошо, когда рядом есть человек, понимающий и умеющий сострадать. Кайта вновь улыбнулась и поняла, что ей стало гораздо-гораздо легче…
ГЛАВА 11. УЯЗВИМОЕ МЕСТО
Слава Мириалю, она наконец-то заснула. Рохалла бросила последний взгляд на Аннас, которая свернулась клубочком в гнездышке из одеял и подушек, как лесная зверушка в своей норке. Ее круглое маленькое личико было чумазым, недавние слезы прочертили на нем влажные дорожки, которые слабо поблескивали в свете лампы, — девочка плакала, когда ее спутники не позволили ей отправиться искать отца на залитое водой пространство вокруг здания. Аннас была слишком мала, чтобы понять смертельную опасность, исходящую от непредсказуемых потоков воды. С точки зрения ребенка вода стояла достаточно низко, чтобы пройти по ней.
— И я хорошо плаваю, — уверяла она Рохаллу с серьезностью, от которой больно сжалось сердце девушки.
Потребовалось немало времени, чтобы разубедить упрямого ребенка, и даже сейчас Рохалла знала, что не преуспела до конца. В конечном итоге Аннас сдалась и вот теперь заснула, совсем обессилев от слез.
— Завтра она начнет все сначала с новыми силами, — устало сказала себе Рохалла. — И что тогда прикажете с ней делать?
Она не отдавала себе отчета, что говорит вслух до тех пор, пока Пресвел не отозвался.
— Мы всегда сможем скинуть этот маленький кошмар со скалы, — с чувством пробормотал он. — У меня до сих пор в ушах звон стоит.
Стоя на одной из нижних кроватей, куда она забралась, чтобы проверить, спит ли Аннас, Рохалла посмотрела на Пресвела. Он сидел на столе, скрестив ноги, словно портной. Она открыла было рот для резкого ответа, но потом задумалась.
Пресвел тоже переживает. Он и леди Серима были близки много лет, и эта потеря ранила его гораздо сильнее, чем он готов признаться даже себе самому.
— Ты же знаешь, — сказала она осторожно, — Аннас будет нуждаться во всей доброте и понимании, какие мы сможем ей дать в ближайшие дни. Я не верю, что Тормон мог выжить в этом потопе.
— Так же, как и Серима. Ты это хочешь сказать, верно? Теперь мы предоставлены сами себе.
Бросив последний взгляд на Аннас, Рохалла отпустила край верхней кровати и спрыгнула на пол, угодив в грязную воду.
— Фу-ты!
Веранда дома возвышалась над землей, но этого оказалось недостаточно, чтобы уберечься от наводнения. Когда вода начала подниматься, они провели жуткие полчаса, собирая вещи первой необходимости — еду, питьевую воду, сухую одежду и одеяла, ламповое масло, корм для лошадей и, по счастливой случайности, немного сухой растопки и дров. Они сложили все на верхние кровати, стараясь успеть и соревнуясь в скорости с водой, хлынувшей в дверь и прибывающей с каждой минутой.
Теперь ночь отступала, и вода начала спадать. В мерцающем свете лампы Рохалла разглядела на стене влажную полосу, обозначающую ее первоначальный уровень — на два или три дюйма выше, чем сейчас.
— Наконец-то наводнение заканчивается. — Она была рада сменить тему. — Может, через несколько часов мы сумеем развести огонь и начать понемногу сушить вещи.
Девушка забралась на длинный стол рядом с помощником Серимы и наклонилась над краем, чтобы выжать промокшую юбку.
Пресвел посмотрел вверх. Его глаза были мутными и запавшими от отчаяния и усталости. Каждая линия сгорбленной фигуры, казалось, говорила о поражении.
— И что потом? — фыркнул он. — Когда спадет вода, что мы будем делать дальше? Куда мы пойдем — и как? Если думаешь, что кто-то из нас знает, как управляться с этими лошадиными монстрами в конюшне, то жестоко ошибаешься. Мы никогда не были так далеко от города, мы даже не знаем…
— Святой Мириаль! — Рохалла так разозлилась, что готова была наорать на него, и только присутствие спящего ребенка удержало ее. Вместо крика раздалось ее гневное шипение. — Почему, во имя всего святого, ты спрашиваешь об этом меня? Я женщина, я вполовину младше тебя, и ты ждешь, что я стану нянчиться с тобой, так же как с Аннас?
Рохалла пожалела об этих словах, как только они вырвались, но было поздно.
Пресвел вздрогнул, словно от удара, и поза его стала еще более жалкой.
— Похоже на то, — сказал он тихо. — Когда я привел тебя в дом Серимы, я хотел разделить с тобой трудности и беды, хотел заботиться о тебе. Как я мог предполагать, что произойдет такое? Ты заставила меня устыдиться, Рохалла. Я позабыл, что ты так молода, потому что ты казалась такой самостоятельной. — Он вздохнул. — Я всегда вел безопасную и беззаботную жизнь, теперь я это понял. Ты уже пережила несравненно больше, чем я, и горькая правда в том и состоит, что ты лучше приспособлена для выживания в этом несчастье.
— Вовсе не значит, что ты должен опустить руки, — перебила Рохалла Она признавала, что его слова правдивы, но была все еще раздражена столь покорным признанием поражения. — Я тоже прекрасно жила, пока не умерли мои родители. А после должна была учиться выживать — или сгинуть. Я решила научиться, и тебе того же желаю. Я осталась старшей в семье и была вынуждена заботиться о малышах, потому что они еще не могли работать. А здесь старший ты, Пресвел, хотя я и признаю, что сейчас мы в гораздо худшем положении, чем я когда-либо была в городе. Но, с другой стороны, тебе лучше, чем было мне. В конце концов, у тебя есть я, чтобы тебе помочь, и я в состоянии позаботиться о себе. Я не собираюсь сдаваться, хотя ситуация и выглядит премерзко, и не позволю тебе этого сделать. Там, в городе, я из кожи вон выворачивалась, чтобы выжить. Теперь тебе тоже придется научиться. Ты можешь, ты это знаешь. Поразительно, на что способен человек, когда его загоняют в угол.
Пресвел поднял на нее глаза с благодарной улыбкой.
— Рохалла, ты просто невероятная. Ты это знаешь?
Он обвил рукой ее плечи и притянул девушку поближе к себе. Она напряглась, ей хотелось вырваться, хотелось закричать: «Ты обещал больше не принуждать меня к этому!»… Но инстинкт выживания подсказывал, что сейчас не время вносить разлад между ними. Мудрая не по годам и практичная Рохалла напомнила себе, что прямо сейчас и в обозримом будущем только они и будут друг у друга. И потом, чему это могло повредить? Вряд ли они разбудят Аннас, спящую далеко, в другом конце комнаты.
