Колдунья-беглянка - Бушков Александр Александрович (бесплатные книги полный формат txt) 📗
– Вас разыскивают?
– Полицию имеете в виду?
– Ну не дворников же…
– Разыскивают, – сказала Ольга. – Наверняка… Теперь ваша очередь поопастись, а?
– В одном-единственном случае: если вы, милейший, хоть как-то связаны с политикой, ну, вы понимаете. Политические интриги и прочие заговоры – это то, от чего я шарахаюсь, как черт от ладана. Выигрыш порой может оказаться невероятно высок, но и шансы на проигрыш не в пример больше, нежели во всех других… ремеслах. Так что политики я стерегусь. Если имеете отношение к политике, я, конечно, вас довезу, куда вам нужно, но вот домой к себе приглашать, простите великодушно, не стану.
– Никакой политики, – сказала Ольга грустно. – Сплошные житейские неурядицы…
– Понятно. На этом пока и остановимся. А каковы же ваши дальнейшие планы? При том, что идти вам некуда, вас ищут и ваше состояние умещается в дрянном немецком кошельке?
– Честно сказать, сегодня мне было некогда над этим задумываться, – сказала Ольга. – Чересчур быстро развивались события. Я обязательно подумаю о будущем, не откладывая, но сейчас хотелось бы отдохнуть…
– Ну, простите мою навязчивость, – ответил Фельдмаршал. – Я и не намерен вас допрашивать, и слово это, да и саму процедуру, терпеть не могу. Значит, житейские неурядицы. Ну, в эту категорию слишком многое укладывается. Один мой знакомый, добрейшей души человек, именно что житейскими неурядицами называл времена, когда полиция его усиленно разыскивала за шалости с пистолетом, повлекшие смерть…
Ольга сверкнула на него глазами:
– Я никого не убивал!
– Вы знаете, мой юный друг, я тоже, – ухмыльнулся Фельдмаршал. – До сих пор как-то обходилось. А не позволено ли мне будет поинтересоваться вашим именем?
– Андрей… – сказала Ольга. – Андрей Степанович Каразин.
– Очень приятно. Гауф Григорий Петрович, из обрусевших германцев… Давайте сразу внесем некоторую ясность, Андрей Степанович. Поскольку то, что я вам скажу, право же, можно спокойно произносить и в присутствии полиции. Я – авантюрист, знаете ли. Классический, можно бы даже выразиться – патентованный образец. Как в восемнадцатом столетии, когда такое занятие почиталось едва ли не почтенным ремеслом и уж безусловно имело широкое распространение…
– Вот как? – с любопытством сказала Ольга. – Я полагала, что в девятнадцатом столетии авантюристы образца прошлого века перевелись…
– Смешно, но именно так полагают многие, большая часть человечества. А это, уточню не без цинизма, как раз и помогает работать…
– Ага, – сказала Ольга, в голове у которой еще бродил хмель. – Граф Калиостро, барон Рейнак… Вы, стало быть, вроде них?
– Меня больше привлекает барон Рейнак, – серьезно сказал Гауф. – Поскольку он был мастер измышлять сложнейшие, изящнейшие, красивые комбинации, приносившие немалый доход. Комбинации без малейшей мистической подоплеки. А Калиостро… Он чересчур уж грешил мистицизмом, выдавал себя за мага, повелителя духов и прочего… Такие методы мне отчего-то не нравятся, господин Каразин. Я себя отношу к приверженцам старых добрых традиций: придумать и провести в жизнь некий насквозь приземленный план, не требующий подпорок вроде мистического вранья… и обернуть все так, чтобы тот, кто понес урон, ни за что не обратился бы в полицию…
Ольга, отодвинув занавеску на окне, посмотрела на улицу. Оказалось, что карета едет по Моховой. Выходит, берлога камергера все же располагалась довольно близко от центра города: ну конечно, ведь это еще в старину был барский дом, следовало догадаться…
На Моховой же они и остановились. Гауф, небрежно помахивая тростью, провел Ольгу в парадное, они поднялись по широкой лестнице на второй этаж, где провожатый своим ключом отпер входную дверь, и они оказались в прихожей, слабо совещенной огоньком единственной лампы.
– Мой единственный человек дрыхнет, кончено, – сказал Гауф вполголоса. – Будьте, как дома, Андрей Степанович. Если желаете вина или холодных закусок…
– Мне, откровенно говоря, чертовски хочется спать, – сказала Ольга.
– О, как хотите. Пожалуйте вот сюда. Дверь, как видите, снабжена замком, так что можете запереться на ключ.
– Ну что вы, – сказала Ольга. – Я вам доверяю…
Однако, едва хозяин вышел, она скинула сапоги, на цыпочках прокралась к двери и повернула ключ в замке, стараясь не произвести ни малейшего шума. Замок оказался хорошо смазан, и это удалось. Кое-как сбросив одежду, она рухнула в постель и провалилась в сон так быстро, что показалось, будто это кровать вместе с ней с невероятной скоростью обрушивается куда-то в недра земли.
…Она всегда просыпалась быстро и моментально – вот и теперь, едва открыв глаза, четко осознала себя в реальном мире, помнила происшедшее вчера. Гауф…
Господин Гауф как ни в чем не бывало сидел в изголовье ее постели и с видом легкой задумчивости разглядывал Ольгу – рассыпавшиеся на подушке волосы и…
Удержавшись от вскрика, она ограничилась тем, что схватила простыню, проворно прикрылась ею до горла и, стараясь не показать растерянности, сказала сердито:
– Вы же уверяли, что я здесь в полной безопасности…
– Но вы и в самом деле в полной безопасности… мадемуазель, – с легкой улыбкой ответил Гауф. – Могу вас заверить честным словом, что я вовсе не собираюсь на вас набрасываться на манер дикого черкеса. У меня есть кое-какие принципы… а впрочем, дело не в принципах. Брезгаю я силой добиваться любви, вот и все. Тем более что ситуация, вот смех, как две капли воды напоминает классический французский роман: несчастная красавица, выдающая себя за юношу, оказывается в крайне стесненных обстоятельствах и встречает благородного разбойника… Я, как уже говорил, не разбойник, да и благородство мое действует сугубо в ограниченных пределах… но вы-то и в самом деле красавица. Это не комплименты и не приставанья, а просто, говоря ученым языком, констатация очевидного факта…
– Вы… только сейчас…
– Узнал? Да что вы. Я еще вчера догадался, там, в подвале. Местные обезьяниусы не дошли своим куцым умишком, а вот я как-то сразу угадал переодетую девушку…
– То есть… – сказала Ольга. – Окажись я и в самом деле незадачливым юнцом, вы бы не вмешались?
– Хотите чистую правду? Я не знаю. Как видите, я не пытаюсь себя приукрашивать. Каков есть… Монстр, верно?
– Да что вы, – сказала Ольга устало. – Монстров-то я повидала… Зачем же вы ломали комедию до самого дома?
– Я любопытен. Адски любопытен. Очень распространенный порок. А вы чем дальше, тем больше меня интриговали. Никак не похоже, что вы врете… разумеется, если не считать вымышленного имени. Вам и в самом деле некуда идти, не удивлюсь, если вас и впрямь ищет полиция… но вы никак не похожи на закоснелую в преступлениях особу – хотя и среди них встречаются очаровательнейшие создания, но вы не похожи на опытную нарушительницу закона. А вот на самую что ни на есть благородную девицу из весьма хорошего дома вы очень похожи. Это ощущается во всем: манеры, внешность, речь, еще нечто трудно уловимое… И я сгораю от любопытства. Что могло произойти с такой девушкой, как вы, чтобы…
– А вы? – спросила Ольга, глядя на него строго. – Вы и в самом деле…
– Увы, да. Я и в самом деле авантюрист высокого полета, признаюсь без ложной скромности. Несколько лет уже занимаюсь сим увлекательным ремеслом, но пока что не пойман и не притянут к суду – хотя на счету у полиции, подозреваю, с некоторых пор и состою. Но это уж неизбежные издержки… Итак, вы, конечно же, не Андрей…
– Меня зовут Полина, – сказала Ольга.
– Вот это уже гораздо ближе к истине… по крайней мере более соответствует тому зрелищу, что я сейчас наблюдаю… Хотите, чтобы я вышел и дал вам одеться?
– Не спешите, – сказала Ольга. – Я устала так, что охотно полежу еще, если вы не против… У вас сейчас интересное лицо – на нем нет, сдается мне, никаких вожделеющих чувств, вы усиленно о чем-то думаете… О чем?
Господи, подумала она с тоской, как просто я совсем недавно решала такие коллизии, не задавала вопросов: один взгляд – и сразу ясно, о чем примерно человек думает… Ничего так и не вернулось, вот незадача…
