Казачьи сказки (Сборник) - Белянин Андрей Олегович (книги без регистрации TXT) 📗
Найдя его в корчме, Михал с порога начал буянить и кричать на Жито, видно, ещё в ум не вошёл, а то бы поостерёгся:
— Грязный ты обманщик, я найду на тебя суд, я к королю пойду! Поплатишься ты за это! А ну возвращай назад моё серебро, я с тебя ещё проценты возьму за убыток! — кричал он, топая ногами и размахивая кулаками у Жито перед носом.
Мужики в корчме обомлели, сразу видно, пришлый этот Михал, недавно в городе, а то бы не вёл себя так глупо, ждали они, что Жито с ним сейчас сотворит. А тот и бровью не повёл, продолжает глушить свое пиво у стойки и говорит хозяину:
— День сегодня какой хороший, даже не хочется отвечать злом на зло, всем врагам прощаю.
Услышав такое, Михал совсем рассвирепел, думая, что Жито над ним смеется.
— Зато я не прощаю! Получай же, проклятый колдун!
И заехал ему кулаком в живот, а рука-то его прошла насквозь; когда он её вытащил, увидел, что в животе у Жито большая дыра образовалась, через такую и солнце с месяцем увидеть можно. Все закричали, а Жито спокойно так говорит:
— Хороший был день, пока ты меня не изувечил. Теперь я инвалид, работать не смогу, придется мне отвести тебя в суд, может, с тебя что взыщут, и будет мне на кусок хлеба. Кто из свидетелей хочет развлечься с нами на суде, милости прошу!
Все, кто в корчме был, рады были засвидетельствовать в пользу Жито. Ещё столько же, сколько за свиней выручил, получил колдун от Михала в суде, жадный пекарь там все больше молчал и вёл себя смирно, только вздрагивал, видя дырявого Жито, и безропотно отдал деньги. Так наказал Пражский колдун жадного пекаря. А выйдя из суда, промолвил задумчиво:
— Что-то сквозит меня насквозь, холодный нынче ветер. — И снова стал целым, дыры размером с кулак в нём будто и не бывало.
Смеялись люди над пришибленным пекарем, который вышел следом. Но, видя, что и тут Жито снова его обманул, Михал уже не возмущался и не требовал возврата серебра, а поспешил быстрее скрыться в толпе с глаз колдуна, чтобы тот с ним ещё чего не сотворил.
Но это была последняя шутка Жито; когда он вернулся домой из суда, довольный и веселый, увидел вдруг, что кто-то пробрался в его дом через окно. Только одно существо на его памяти предпочитало ходить через окна, и это был не квартирный вор. Радостная улыбка сползла с его лица. Он ждал этого гостя, но не думал, что тот явится так скоро.
Нечистый сидел за столом в центре комнаты и, встретившись взглядом с помрачневшим Жито, как будто прочитал его мысли.
— Сам понимаешь, у каждого срок в разное время подходит. Но ты, вижу, зря времени не терял и успел пожить. — Сатана с масленой улыбкой повёл рукой по сторонам.
Комната была богато обставлена, и здесь было много дорогих и памятных сердцу хозяина вещей. Под ногами шкура медведя, которого он завалил на охоте на пару с королем, а вот позолоченные оленьи рога, которые прислал ему герцог Баварский в память о шутке, учинённой Жито над фокусниками герцога. Всякие безделушки, подаренные поклонницами его таланта, среди которых была не одна особа королевского рода. Сколько приятных воспоминаний было связано у него с этими дамами…
— Я стал чище душой. Многие будут молиться за меня, эти люди удивились бы, если бы узнали, что моя душа принадлежит тебе.
— Уговор есть уговор. Если ты был добр и помогал людям, тем приятнее мне получить твою душу. Час настал…
— Но я неплохо себя чувствую, у меня ничего не болит, — возразил Жито нахально, откидываясь в кресле. — А ты ведь можешь забрать мою душу только после моей смерти.
— Это произойдет через несколько мгновений.
— Но я же говорю: я ощущаю себя живым как никогда!
— Хорошая комната, отделал ты её со вкусом, но надо было проследить, чтобы люстру получше закрепили, — ехидно промолвил гость.
Жито поднял глаза на потолок, но успел увидеть только стремительно падающую на него огромную медную люстру. Так и не стало Жито. Но душу его Сатана не получил, прилетел ангел и забрал её на небо, отвесив Сатане пинок под хвост, когда тот попытался с ангелом побороться. Так, может, и Всевышнего на небесах веселили знатные шутки Пражского колдуна? Кто знает…
Три легенды о евреях
Иссахар Киши родился в Еврейском Городе, что является частью старой Праги. Еврейский Город вырос в четырнадцатом веке, и ни один еврей не мог жить за территорией этого города. Шесть высоких ворот отделяли Прагу от обособленного еврейского района, и по ночам они закрывались, чтобы ни один еврей не мог выйти в Вышеград или Староместо. Таковы были жёсткие условия пражского гетто…
Доныне эту историю о стойком юноше, вышедшем из рода Аарона, что, правда, не имело в его судьбе особого значения, вам расскажут в любой синагоге Праги.
Детство Иссахара прошло так же, как у всех еврейских мальчиков, выросших в следующей традициям своего народа иудейской семье. Он посещал хедер, ходил в синагогу и соблюдал Шаббат. Когда он подрос, родители, будучи людьми бедными, отдали его обучаться торговому делу к одному богатому негоцианту. Тот имел несколько ювелирных магазинов, торговавших серебряными украшениями на территории Еврейского Города, а также в Пльзени, Пардубице и славном моравском городе Брно, где находилась резиденция маркграфа. Богата была Чехия на серебро, много его добывалось в Кутногорских рудниках, как ни в одном европейском государстве того времени.
Понемногу постигал юноша науку торговли. Как привлечь покупателя добрыми речами, умением расположить к себе, скромностью и вежливостью. Как правильно разложить товар, чтобы дочери богатого старосты остановили свои прекрасные взоры на искусно выполненных украшениях. Научился вести приходную книгу, рассчитывать работников, умножать прибыль. Богатый хозяин постепенно проникся большим доверием к исполнительному и всегда почтительному Иссахару. Видел он и тёплое отношение своей единственной дочери Суламифи к бедному юноше, но не придавал большого значения их детской дружбе, решив не тревожить себя заранее.
Славное то было время для молодого Иссахара. Красивые, хорошо одетые девушки заходили в его лавку и одаривали его жемчужными улыбками и шутливыми словами. Среди них была и Юдифь, дочь раввина, гордая и непокорная красавица с толстыми чёрными косами, которая трогала какие-то струны в душе неискушенного юноши. Год проходил за годом, и большеглазый худенький мальчик превратился в очень красивого высокого и стройного мужчину. Чёрные волнистые волосы, тонкий нос и прекрасные карие глаза, в которых можно было увидеть сияние тысяч звёзд на небосклоне в святой праздник Шевус и красоту Млечного Пути, не оставляли равнодушной ни одну девушку на выданье…
По-прежнему и всё чаще заходила в лавку, в которой он постоянно работал, и Юдифь, она почему-то всё не выходила замуж, несмотря на то, что сватались к ней много достойных мужчин. В ответ на предложение любить до гроба каждый из них с порога получал в руки большую тыкву, что означало отказ, а из дома слышался серебристый смех жестокой красавицы.
В один из дней заглянула в лавку молодого торговца незадолго перед закрытием и Сула-мифь. Иссахар не видел её ровно год, девушка уезжала с родителями в Брно, где отец открывал несколько мастерских ювелирных украшений. Суламифь очень изменилась, но Иссахар узнал ее сразу, сердце его при виде дочери хозяина радостно затрепетало. Волосы Суламифи, всегда густые и прекрасные, стали ещё длиннее и завивались в тугие чёрные кольца, лицо её, подобное лицу библейской красавицы Вирсавии, пленившей самого Давида, к роду которого Суламифь принадлежала по материнской линии, стало ещё краше. Из-под длинных шелковистых ресниц глаза её сверкали, как солнечные зайчики в окнах Староновой синагоги. Она скромно потупилась, а Иссахар, и сам смутившийся непонятно отчего, приветствовал её дрогнувшим, но счастливым голосом. Молодые люди не могли наговориться и болтали до самого закрытия лавки, им на радость мало заходило в тот день покупателей.
