Тени киновари - Абби Линн (книга регистрации TXT) 📗
— Кто пришел? — спросила она дрожащим голосом. Павек заметил, как Матра и Звайн обменялись встревоженными взглядами, прежде, чем отшатнуться от тени старухи. Руари был парализован зрелищем того, кем он сам может стать. Павек тяжело сглотнул и пошевелил кольцом с ключами, которое он все-еще держал в правой руке.
— Я пришел, — сказал он. — Павек. Просто-Павек. Я — я теперь хозяин всего этого. — Он не мог не заметить взгляд, который она бросила на это кольцо.
Ее имя, сказала она, Инитри. Она решила остаться здесь, внутри дома, вместе с мужем, когда все остальные рабы разбежались и пришли администраторы, чтобы закрыть двери в последний раз. Ее муж ухаживает за садом внутри дома.
Соблазненный буколическими фресками, Павек попросил ее показать то, что они хранили. Он хотел встретить еще одного садовника в Урике, человека, который заставил цвести цветы в доме Элабона Экриссара. Инитри провела из в центр поместья, где роскошные виноградные лозы обвивали желтые стены зеленью, а разноцветный ковер из больших и маленьких цветов покрывал землю. На коленях позади фонтана с чистой водой стоял на коленях еще один древний полуэльф, не подозреввший об их появлении. Он был в выцветшей, потертой одежде, которую он, наверно, не снимал со времени своей свадьбы.
— Он больше не слышит, — объяснила Инитри и пошла маленькими, спотыкающимися шажками вдоль вымощенной камнями садовой дорожки.
Инитри привлекла внимание своего мужа, слегка толкнув его в плечо. Он прочитал по ее губам тихие слова, потом отложил в сторону инструменты, медленно и осторожно, как и положено в его возрасте, а потом взял ее руку. Пока Павек и его товарищи восхищались богатым атриумом, старик начал вставать, держась за руку жены. Оба зашатались, пока он вставал с колен, и Павек рванулся было к ним, но они оперлись друг на друга и устояли, без его помощи. Павек ожидал шрамы и увидел их даже раньше, чем он увидел металлический ошейник вокруг горла садовника и цепь с каменными звеньями, спускавшуюся из ошейника. Каждое звено цепи было толще бедра полуэльфа. Цепь должна была весить не меньше, чем сам старик.
Так они и стояли в сумерках бок о бок, верный садовник и его верная жена, она поддерживала его рукой за бок, а другой держала его цепь. Ничего странного, что Инитри так глядела на кольцо с ключами, которое он по-прежнему держал в руке — ключи, которые администраторы обезопасили охранными заклинаниями во дворце Короля Хаману. Переполненный стыдом и благоговением, Павек отвернулся и опять взглянул на цветы, рапустившие свои лепестки.
Если какой-нибудь мужчина и имеет право уничтожить всю жизнь на Атхасе, это он и есть, но вместо этого он ухаживает за жизнью и выращивает жизнь.
— Как? — пробормотал Павек, заставляя себя опять взглянуть на старую чету. — Как вы выжили? Дом был закрыт.
Инитри встретилась с ним глазами. — Кладовые были полны, — совершенно спокойно сказала она. — Иногда по ночам стражники бросали нам объедки и краюхи хлеба. Все зависело от того, кто был на башне. — Она указала рукой на зубчатую платформу, нависшую над задней стеной дома.
— Милосердие Хаману! — прошептал Павек. — Проклятое милосердие Хаману!
Он услышал топот шагов позади себя — Руари исчезал. Руари хотел быть уверен, что Павек знает, что он сердится на что-то; полуэльф мог ходить и бегать совершенно бесшумно, если хотел. Звайн и Матра выказали не больше эмоций, чем Инитри. Сопереживание и сочувствие давно вышли из моды в Урике; Павек сам отлично знал, что без них жить лучше, но симпатизировал скорее Руари. Престарелая пара не сказала ничего. Они глядели на него, нового высшего темплара, владельца Дома Экиссара — и их нового хозяина — без упрека или ожидания на лицах.
Ключи.
Один из этих ключей должен подходить к замку, закрывавшему цепь и воротник. Павек нащупал кольцо, дважды уронив его. Он попробовал первые два ключа, которые попались под руку; ни один из них не подходил к замку, а тем более не открывал его. Замки были ни к чему человеку без имущества, он никогда не понимал их. Павек решился проверить все ключи на кольца, по одному за раз, и успел проверить еще два, когда скрюченные пальцы Инитри потянулись к нему. Ее движение остановилось прежде, чем их руки соприкаснулись: нелегко отбросить страхи и привычки долгого рабства.
— Какой? — тихо спросил Павек. — Ты знаешь, какой?
Она указала на металлический ключ, который по форме напоминал бедренную кость. Павек сунул его в скважину и постарался повернуть. Механизм застыл и не поддался; он испугался, что придется нажать со всей силы, это может привести к тому, что ключ сломается, придется искать кузнеца, а где его найдешь, если солнце уже село — а он точно знал, что не сумеет заснуть, пока не снимет цепь.
И опять сама Инитри пришла на помощь Павеку — ее пергаментные пальцы легонько легли на его, большие и грубые, направляя их почти незаметными толчками в нужное место. Запоры замка с громким «клик» освободились, вышел толстый стержень, за ним первое звено цепи. В конце концов Павек добрался и до металлического ошейника и заставил открыться последнюю заржавевшую защелку.
Садовник внимательно осмотрел ошейник, после того, как Павек снял его. Его руки дрожали. Слезы хлынули из его глаз на заржавевший металл. Лицо Инитри по-прежнему оставалось бесстрастным.
— Лорд Павек, в ваших кладовых есть сушеные бобы, боченок муки и и немного сосисок, которые джозхалы еще не украли. — сказала она обычным для рабов монотонным голосом. — Что вы предпочитаете на ужин, милорд?
Павек так скрутил ошейник, что его защелка сломалась. Он с удовольствием швырнул бы его в стену, но тогда тот ударился бы лозы и повредил несколько листьев, и это было бы очень плохое вознаграждение для несчастного садовника за его экстаординарную преданность своим растениям. Так что он дал кускам упасть на землю и пригладил свои грязные сухие волосы. Он хотел горячую ванну, с паром, и горячий ужин, и он обязательно получил бы их обоих, если бы пошел в любую городскую гостиницу, а не домой.
Его дом — не та узкая кровать в казармах для темпларов низкого ранга, где он ставил свои сандалии под ножки кровати, если хотел, чтобы завтра мог их надеть, но это место, резиденция высшего темплара, где больше комнат, чем людей. Людей, которые смотрят на него. Рабы, которые скрывают свои мысли за морщинистыми масками, и друзья, которые ждут, что он позаботится о них; мальчик сегодня вообще не ел, не считая блюдо с фруктами в Модекане, а есть ему надо не меньше, чем год тому назад. Взглянув мимо Звайна, Павек увидел Руари, спрятавшегося за обвитой виноградной лозой решеткой колонады атриума, не хотевшего, чтобы его видели, но безусловно не менее голодного, чем Звайн.
Собственные внутренности Павека заворчали, напоминая ему, что и он был голоден, и что по такому случаю он может съесть больше, чем оба его молодых товарища вместе взятых.
За исключение одной пятнадцатой или двух перед тем, как он убежал из Урика, за всю свою жизнь, в приюте, казармах или Квирайте, ему никогда не надо было заботиться о том, где взять еды на следующий день. Теперь все изменилось. Что бы там не делал Элабон Экриссар, но он по меньщей мере хранил свои кладовые заполненные бобами, мукой и сосисками, наверняка плохими. Теперь он, Павек, отвечает за кладовую, и кто знает за что еще, а для этого ему потребуется куда больше золотых и серебряных монет, чем у него есть.
— Деньги? — спросил он. — В сокровищнице есть деньги?
Инитри покачала головой. — Исчезли, Лорд Павек. Исчезли еще до того, как пришли администраторы. Исчезли, когда Лорд Элабон был еще жив. Могу ли я подавать бобы, милорд?
Глухой садовник подобрал металлические кусочки, которые бросил на землю Павек и медленно понес их из своего сада, как если бы это было что-то совершенно незначительное, вроде сованных ветром листьев, как если бы он был способен уйти, если захочет. Павек смотрел за ним, пока полуэльф и его тень не исчезли под аркой.
— Лорд Павек — подавать ли бобы, милорд?
