Йормунганд (СИ) - Васильева Светлана (читать книги онлайн регистрации .txt) 📗
— Я даже не придумаю, что с ним делать, — пожаловалась Симона, когда с Йормунгандом лежала на застиранных простынях в комнатке на втором этаже самой дешевой гостиницы, что только можно было найти в городе.
— Что ты имеешь в виду? — Йормунганд почти заснул, язык едва ворочался.
— Дай мне какое-нибудь снадобье, чтобы я приворожила себе хорошего мужа и вышла замуж, — сказала Симона.
— Хочешь меня бросить?
— Ай, да как будто тебе есть до меня дело! — Симона повернулась на бок спиной к нему и принялась ждать, когда он уснет.
Едва его дыхание выровнялось, она встала, быстро оделась в рабочую одежду. Плата лежала на одном и том же месте, у изголовья. При свете свечи Симона пересчитала блестящие монетки и спрятала в потайной карман среди вороха юбок. Яркие юбки и украшения из перьев в волосах были отличительным знаком Симоны.
Йормунганд проснулся, едва за ней закрылась дверь, и долго лежал, глядя в темноту. На подушке осталось маленькое синее перышко. В дрожащем свете его тень расползалась и трепетала.
На следующий день Элоди прилюдно дала ему пощечину.
— Ты! — на руке Йормунганда тут же повис Гарриетт.
— Не надо, — прошептал он. — Не надо, не делай этого. Пойдем отсюда.
Йормунганд сделал шаг назад. Все произошло в пиршественной зале, где, по обыкновению, князь собирал своих вояк, чтобы отметить начало нового дня. Элоди тоже присутствовала вместе с мачехой. Жена князя с интересом взирала, как Элоди взмахнув юбками, перепрыгнула через низкий стол, добежала до Йормунганда и влепила ему звонкую затрещину.
Из-за Гарриетта Йормунганд замешкался, так что маленькую, сжавшуюся Элоди успели оттащить прежде, чем он замахнулся во второй раз.
— Прекратите! — голос Эдегора перекрыл возникший шум.
— Ты! — князь ткнул в ошеломленного Йормунганда. — Пошел вон! Не попадайся на глаза моей дочери!
Йормунганд вскинулся, но Гарриетт опять предупреждающе схватил его за локоть.
— А ты, Элоди, — князь тяжело посмотрел на дочь, — подойдешь ко мне и объяснишься. Сейчас же.
Гарриетт потянул Йормунганд прочь из зала.
— Пойдем, — говорил он на ходу. — Пойдем, пойдем, хоть раз поедим как люди. Пропустим пивка, заедим рыбкой. А? Ты же любишь рыбку, Йормун?
Йормунганд тряхнул головой и позволил себя увести.
— Элоди! — отец одним словом умел показывать, насколько он подавлен, разочарован, раздосадован и устал. Новая «мама» умела показать все то же самое одним взмахом ресниц.
— В чем дело, Элоди? Колдун чем-то обидел тебя?
Раннвейг фыркнула. Она сделала это тихо, но чтобы Элоди услышала и поняла, что ее тайна давно ни для кого не секрет. Девушка уставилась себе под ноги.
— Ее надо выдать замуж, — сказала Раннвейг. — А колдуна отослать… на какое-то время.
— Что ты имеешь в виду? — взгляд Эдегора устремился на супругу.
— Если конечно, — Раннвейг усмехнулась, — ты не хочешь, чтобы твоя любимая дочка вдруг оказалась беременной от знатного ирмунсуьца, пришедшего сюда в лохмотьях, а теперь живущего под твоим крылом будто принц.
— Да ничего подобного же, — начала Элоди.
— Не теряй самообладание, девочка, — сказала Раннвейг. Еда на ее тарелке осталась нетронутой и вид он имела нездоровый, однако нисколько не беспокоилась. Да и отец, похоже, ничего не замечал.
— У нас половозрелая дикарка на руках.
— Не говори так о ней, — сказал князь сердито.
Раннвейг реплику проигнорировала.
— Теперь нам надо организовать новый брак, более выгодный.
— Я больше беспокоюсь о ее счастье.
— Явившись в одной сорочке к дверям колдуна и умоляя взять ее, она, безусловно будет счастлива.
Эдегор хлопнул ладонью по столу. Получилось внушительнее, чем кулаком. Женщины притихли.
— Не неси чушь, — спокойно сказал князь, — а ты, Элоди, ступай в свои покои и не выходи оттуда, пока я не позволю. Раннвейг, если ты будешь наговаривать на мою дочь, то тоже понесешь наказание.
— Хорошо, любимый, — равнодушно отозвалась Раннвейг.
Элоди кивнула и в сопровождении дуэньи удалилась. Она сама не знала, что нашло на нее, едва она увидела красный след под подбородком у Йормунганда. Такие следы оставляют женщины, приникая губами к нежной коже мужчины. Воображение нарисовало ей мерзкую и одновременно сексуальную гурию, обвившую темноволосого колдуна руками и ногами. Элоди попыталась представить, какое у него было выражение лица в этот момент, и разрыдалась.
Она стояла, прислонившись к гобелену на стене, и тихонько подвывала, пока дуэнья гладила ее по плечу.
— Да что нашло на эту гарпию? — Йормунганд тер щеку, отчего она только еще больше краснела.
Гарриетт протащил его почти до живой изгороди, что отделяла сад с беседками и вымощенную темно-синем камнем площадку перед воротами. Мимо прошла кухарка, с подвернутым фартуком. Ее пухлые щеки лоснились, а на подбородке красовался толстый, налившийся багровым прыщ. Узкие глазки с интересом скользнули по ладным фигурам Гарриетта и Йормунганда. Гарриетт тут же убрал руку с воротника Йормуна и даже отвернулся, нахмурившись.
Йормунганд проводил кухарку взглядом. Отчего-то подумалось, что обедать в доме Эдегора ему больше не придется. Он не успел ухватить эту мысль и понять, предчувствие это или просто непрошенная мысль, что уходят и приходят не оставляя следа.
Щека все еще горела.
— Да, тяжела ручка у княжеской особы, — сказал Гарриетт. — Надо бы чего-нибудь холодного приложить.
— Обойдусь, — буркнул Йормунганд.
— А ведь говорил тебе, предупреждал.
Йормунганд никак не мог вспомнить, на счет чего это предупреждал его Гарриетт. В сущности, большинство разговоров с Гарриеттом сводились к невероятным произошедшим с ним историям, сплетням и наставлениям. Гарриетт, как и Бьярне до него, стремился учить жить и стать наставником для молодого ирмунсульца. Но Йормунганд относился к Гарриетту так же, как и к любому другому, кто набивался к нему в учителя — не слушал. Или, вернее, слушал лишь что хотел.
Теперь ему избирательный слух выходил боком.
— Что ты имеешь в виду? — спросил Йормунганд. Он быстро огляделся. Рядом обязательно находился хоть один соглядатай Валонхейма. Йормунганд заметил девочку, костлявую, с короткими волосами, она водила грязной тряпкой по узорчатой кладке садового забора, и, судя по потерянному виду, выпала из реальности. Того гляди, тут же упадет и уснет. Мимо пробежала прачка, загруженная корзиной с грязным бельем. Несколько стражников вышли погреться на солнышке и полузгать семечки.
— Об интересе Элоди, — сказал с досадой Гарриетт. Йормунганд опять принял отсутсвующий вид, будто он здесь и не здесь, слушает и не слушает. Вот и попробуй что-нибудь такому втолковать. — Она же с ума по тебе сходит. А ты пренебрегаешь, по бабам шатаешься.
— Ну, — Йормунганд замялся, — Элоди ничего себе, да и дочь князя, но…
Гарриетт хмыкнул. Все-таки Йормунганд еще молод, напомнил он себе. Голова забита не тем. Будь он на десять-пятнадцать лет старше, для Элоди все обернулось бы куда трагичнее.
— Я не осуждаю, — сказал Гарриетт, — но от связи с ней ты бы мог кое-что выиграть. Жениться.
— Головы лишиться.
— Только не такой прохвост как ты. Говорят, твой отец ни одной юбки не пропускал.
— Я. Не. Мой. Отец.
— Знаю, знаю. Только, как говориться, не легче. Что ты теперь делать будешь?
— Делать? — Йормунганд удивленно поднял бровь, — Ничего. Что я должен делать? Игнорировать ее притязания.
Гарриетт рассмеялся, он смеялся добрые две минуты, сотрясаясь в плечах и прикрывая рот кулаком.
— Что? — Йормунганда веселье Гарриетта вовсе не заразило.
— Тебе надо уехать на время, — сказал Гарриетт, отсмеявшись.
— Какого?.. Ты хоть представляешь, сколько у меня работы? Я для этого нанимался к Эдегору? Чтобы опять мотаться от деревни к деревне? Тебя такая жизнь устраивает, но не меня. Я странствиями наелся до отвала, по самое горлышко хватило. Месить дорожную грязь, жрать всякую погань по постоялым дворам, слушать пьяных дебилов, что вечно лезут во всяком дворе. Что, уже не смешно?
