NZ /набор землянина/ (СИ) - Демченко Оксана Б. (хороший книги онлайн бесплатно .TXT) 📗
Он виновато пожал плечами и пристроился к руке. Через «не хочу» вроде — а выхлебал так прилично, что у меня в глазах стало серовато, а в голове хреновато. Зато кровосос оживился. Потемнел волосами до бронзы, снова чуть подправил черты лица. Синева глаз сделалась текучая, изменчивая. Аж жутко. Многовато в нем такого, что не подходит под привычное — ну, никак! Например, я знаю, куда он смотрит, даже закрыв глаза или отвернувшись. Еще я чую запахи острее обычного и мне противно быть немного собакой. Вдобавок я слышу его сердце. Особенно одно. Черт его знает, сколько у Дэя сердец, и есть ли они в привычном мне понимании, но я слышу. Мне от этого понимания неодинокости делается сладко и трепетно. Хочется мурлыкать, вести себя глупо. Морф очнулся, потерся о шею и тоже мурлыкает. Ему наш гость вполне симпатичен.
— Пей, — посоветовал Дэй, успевший намешать что-то полезное. Полный стакан, а меня приташнивает… — Давай, через «не могу», полегчает. Мне вот полегчало. Кажется, даже память понемногу включается. Если она не врет, до места нам сутки ползти этим катером. — Он вздохнул. — Сима, даже выпив первую порцию, я был намерен сбежать и не лезть в безнадёжное дело. Я, самое, возможно, трудноуничтожимое живое существо универсума. И меня берешься спасать ты, создание со смешной живучестью и совсем не смешным упрямством. Это плохо, потому что я уже не могу сбежать. Пей и спи… родственница.
Я благодушно улыбнулась, позволила себя отнести и уложить. Так хорошо, когда заботливо накрывают, плед подтыкают, морфа чешут, нас обоих по спине гладят. Все для человека.
Вообще я очень довольна своим нынешним местом службы. Даже если меня угробят в ближайшее время, сытую и сонную. Даже если Дэй все же коварный злодей, да. В универсуме я приживаюсь. Я здесь не умная и не сильная. Но я вовсе не бесполезна. То есть и дома было неплохо, если вычеркнуть из памяти некоторых идиотов, — так они всюду умеют находиться, и обязательно с правом портить кровь и уродовать лучшие дни. Дома я бы тоже перетерпела плохой день и дотянула до хорошего. Мне, в общем-то, только двадцать два. Все впереди, если не утыкаться взглядом в грязь и не сопеть о неудачах. Но дома… Дома я привязана к брату, этому заразе-менеджеру, спиногрызу моему драгоценному, для которого надо то ругаться с его начальством, то мириться с его же коллегами, то быть безработным гарантом по его кредитам и рисковать квартирой. Много разного. Говорят, все в семье должны держаться вместе. Только я себе семью не выбирала — там. А здесь, может, что и присмотрю. Нашли ведь мы друг друга с морфом, с моим милым Гавчиком. О: разобрал внимание, муркнул громче — и согрел щеку, прижался, заполз под ухо. С тем мы и заснули.
Нелирическое отступление
Третий сон Уильяма Вэйна
Этот сон — любимый. Жаль, редко удается его посмотреть. Начинается все просто шикарно. Небо чертовски синее, им можно дышать взахлеб. Ветер хохочет и рвет куртку, издевательски треплет волосы, вылезшие из-под шлема: эй, ты не хиппи, постригись уже! Внизу земля. Нет, не так — Земля! Лучшая планета на всю вселенную. Потому что — родная.
Хлопок, рывок — и падение превращается в медленный, величественный процесс. Это уже полет. Внизу клочьями — вроде облачных — клубятся кустарники. Рыжее море пустыни волнуется пологими холмами. Стропы звенят, душа поет… А потом еще лучше. Земля принимает в объятия и можно снова смотреть на небо, которое заняло свое высокое место в мире, но помнит тебя. И лед высотного воздуха еще там, в легких — как причастность к бешеной синеве. Как вырванное с боем право однажды вернуться, и снова — лететь, приближаясь к земле… И глаза у Поля еще синее неба. Никогда прежде так хорошо не улыбался даже этот солнечный мальчик.
— Вы за все ответите!
На краткий миг в сон врывается голос отца Поля. Сам папаша — тощий, длинный нескладный придаток мира цифр и формул — ковыляет от машины и кричит, потому что он чертовски боится за сына и совсем не умеет понимать и принимать то, что непосильно контролировать. Лица у человека во сне — нет. И злость его, сухая, как отчёт бухгалтера, не зацепила тогда и не осталась в памяти. Кроме первой фразы — ничего нет про отца Поля, лишь смех самого Поля. Парень поспорил перед прыжком, что на земле первой они услышат именно эту фразу, что отец умудрится просчитать неполные вводные и доберётся до места в рекордный срок. Но не успеет помешать… Все сбылось. Конечно, через полчаса поналетели всякие медики, будто мало своей команды, которая ждёт наготове у края лётного поля.
Потом подтянулась полиция. Но «рядовой майор», оставленный в распоряжении Уильяма, все уладил. Что за документы он показывал, и какие магические слова говорил, неизвестно. И не важно. Поля увезли, капрал и майор остались и вдвоем обмыли удачный прыжок апельсиновым соком. На тот момент Уильям не пил уже двести пятьдесят шесть часов. Именно после прыжка он бросил вести учёт своей трезвости в столь мелких единицах времени. Еще неделю спустя забрал из ремонта часы отца с новеньким стеклом, под которым циферблат читался без проблем. Вздыхая и обещая себе не отдать друга в лапы перекупщиков, Уильям все же заложил «Харлей».
Сейчас важнее деньги. Поль не один такой, у многих есть мечта, но нет сил встать на ноги. Зато капрал Вэйн стоит на ногах крепко. Если теперь, когда цель обозначена, он толком обмозговал все, то дельце должно получиться, как надо. Самолёта у него нет. Но ведь имеется опыт. Упрямство. А сверх того в запасе еще и чутье. Не совсем оно, вроде, годно под нынешнее занятие, но если постараться, то можно и подстроить.
Захотелось перевернуться на другой бок, лягнуть стенку или сделать еще что-то — лишь бы не досматривать сон дальше. Не то, чтобы он был плох. Просто сейчас, после первого прыжка Поля, любое продолжение не устраивало спящего Уильяма.
Но сон не закончился. Вынудил увидеть офис новосозданной фирмы, совмещенный с жильем и устроенный в прицепе-кемпере, давно вставшем на последнюю стоянку… Шины сняты, ржавчина гложет металл, и этого занятия ей хватит еще лет на сто: юг, тут жарко и сухо, до побережья с его солеными ветрами далековато. Зато маленький аэродром — рядом. Из окошка видать. Уильям во сне бесполезно протер сгибом ладони пыльное снаружи стекло и скривился. Небо снова сероватое: клиентов нет, хотя для их привлечения приложены немалые усилия. Просто нужно время, что стронуть с места начинание. А «Харлей», того и гляди, сменит владельца.
Звонок. Дребезжащий. Неуверенный. Долгожданный…
— Хочу зак…. По варианту «люкс»… — сообщил голос из трубки, мембрана которой похрипывала и теряла часть звуков. — Зав… мне бу… удобно. Полдень, да. Решено. Я заказываю пол…
Аппарат не выдержал длинной беседы и отключился. Уильям посмотрел на треснутую трубку в многослойной изоленте и пожал плечами. По спине пополз холодок — впервые за месяц невесть с чего вдруг показалось, что кондиционер не нужен. Хотя по уму сейчас бы надо радоваться, а не мёрзнуть.
Уильям встал, без спешки пересек кемпер, добыл из железного ящика старый кольт, единственную, помимо часов, вещь, которую он взял из дома родителей. Нашарил, не глядя, жестянку с патронами, добыл и расставил все необходимое для чистки и смазки оружия. Руки работали сами по себе. Голова не пробовала уместить вопрос: а зачем бы вдруг рукам браться за неурочное дело? Кольт содержится в идеальном порядке. Чистка ему не нужна.
Закончив с первым бесполезным делом, Уильям сунул оружие за ремень и побрёл по площадке мимо пустых кемперов все дальше, иногда нагибаясь и подбирая мусор, годный для установки в виде мишеней. Если оружие вычищено, отчего бы его не пристрелять?
Также без лишних вопросов со стороны рассудка Уильям сунул пристрелянный кольт за пояс, когда стрелка на починенных часах указала: до визита «люксового» клиента осталось полчаса. Пожилой пилот уже прибыл и дремлет возле своего пожилого самолётика. Жара течёт над пустыней и искажает перспективу. Тишину не нарушает ничто, даже ветер унялся, перестал щекотать сухую листву и перетирать друг о друга песчинки и травинки.
