Сестра (СИ) - Гончарова Галина Дмитриевна (книги без регистрации полные версии .txt) 📗

Впрочем, когда перед боярином на стол лег договор, составленный пусть не по всем правилам семнадцатого века, но ничуть не менее закрученный, чем в двадцать первом…

По договору, Алексею принадлежало шестьдесят процентов предприятия, Ивану сорок, с первой прибыли выплачивалось все, внесенное им, а потом уже все делилось, согласно распределению долей. Почему так? Потому что основной пакет акций всегда должен принадлежать государству. А вот управление… Софья вообще планировала со временем все это скинуть на Ивана. Глупо же только тащить деньги из бюджета и ничего туда не вкладывать! А то, что бояре Морозовы оттуда лихо потянули, Софья и не сомневалась. Вот и пусть пока…

Ивана они сами воспитают, воровать не будет! А если таланты от отца унаследует… ну это мы посмотрим в дальнейшем. Глядишь, еще и министр финансов выйдет неплохой.

Проблема была только в одном.

Порт у Руси был один, совсем один. Архангельск. Не ближний свет. И рада бы Софья сманить из Англии корабелов, но куда их пока приткнуть?

Разве что на Волгу? Но тут тоже надо смотреть… Волга впадает в Каспийское море, но вот насколько они судоходны? Голова шла кругом от того, сколько надо узнать.

А еще…

Простите, госпожа османы, но Крым я у вас оттяпаю. Нравится там, не нравится — это ворота в Россию. А потому — извините — подите. Куда?

А вот куда хотите, туда и…

Ладно!

Строить корабли дело долгое.

Сначала для них еще надо лес заготовить, верфи сделать… мало кто знает, что те самые ботики Петра Первого плавали отвратительно, а рассыпались на глазах, ибо сделаны были из сырого дерева. А где у нас лес?

А лесопилки?

А…

Ох, ёлки!

Дело выходило вовсе неподъемным, но начинать?то надо! А с Крымом что?нибудь еще придумаем.

Глеб Морозов подумал еще над договором, а потом подписал его. Оставалось собрать Джона Томсона в Англию.

Английский торговец шерстью с простым именем Томас Смит, посмотрел в окно. Тоскливо вздохнул.

Самое страшное — жить во времена перемен, а ему выпали именно такие. И дюжины лет не прошло, как казнили короля Карла, а жизнь с каждым днем все хуже. Кромвель с его 'железнобокими' взял власть, но удержать ее не смог. После смерти Оливера остался наследник — Ричард, но он слаб и глуп, а вот что теперь?

Опять вернутся короли?

Поговаривают и о таком. Только вот кто вернется? Карл Второй? Копия своего папаши, который тратил жизнь на гулянки и пьянки? Который с подачи дружка — Бэкингема, ненавидимого всей Англией, торговал титулами и даже ввел новый — баронет, купить который можно было за тысячу фунтов хоть бы и вчерашнему мусорщику?

При Кромвеле можно было спокойно торговать и работать. При Карле же…

Лучше не будет. Отощав за границей, в изгнании, Карл постарается отожраться на Английских хлебах, в том числе и на таких, как он сам…

Нет, спокойствия тут больше не будет. К тому же….

Томми хорошо работалось при Кромвеле, а Карл, когда придет, начнет задавать простые вопросы. Первый — где взять денег. Второй — почему вы меня не поддержали? И драть будет три шкуры… нет, не верил Томас в королевскую доброту, но и что поделать — не знал. Никак не знал.

Оттого и был грустен и задумчив.

Кто?то уже уехал из Англии, и Томас подозревал, что ему придется сделать то же самое. Сгрести, сколько в горсть поместится — и деру. Но — куда?

В Колонии?

Вот уж спасибо, туда вся ссыльная шваль стекается, всю дрянь ссылают, индейцы дикие бегают — и он туда поедет?

Обойдемся.

А куда?

Проблема была в том, что нигде его особенно не ждали. Как ни крути — люди животные стайные и чужаков нигде не жалуют. Куда ни подайся.

Он будет приезжим, и только внуки его, быть может, получат шанс на достойную жизнь. Даже и в Колониях… но туда точно не хотелось.

А куда?

За этим тяжким размышлением и застало его письмо.

Джон, баронет Томсон.

С Джоном они были знакомы давно, очень давно, а точнее — с его отцом, Ричардом. Джонни тогда бегал в коротких штанишках, ну а когда началась вся эта свистопляска — Томсоны уехали. И куда?

В Московию, к этим дикарям! Там говорят, так холодно, что зимой птицы на лету замерзают!

Ужас!

Но… судя по письму — Джон там не замерз.

Просит его принять? Почему бы и нет…

Протопоп Аввакум прибыл в Москву со всем семейством, к коему относились жена Анастасия Марковна, а также дети Иван, Агриппина, Прокопий, Корнилий, Аграфена, Ксения и Афанасий. И отправился прямиком к царю. Точнее, слуги привезли пред царские очи, вот как был — грязным, с дороги, усталым…

Алексей Михайлович принял его добром, пожаловал деньгами и шубой с царского плеча — и отослал… к боярыне Морозовой. А уж оттуда в Дьяково.

Почему так?

А почему бы нет?

Сейчас, если протопоп начнет скандалить и ругаться, он уже в глазах всех будет виноват. Его царь добром принял, к детям своим даже допустил, а он, тварь неблагодарная… черный пиар — это изобретение еще каменного века. Вот пока Аввакум был в Сибири — он был мучеником и героем. А сейчас он приближен к царю, а уж как он себя в ответ покажет — большой вопрос.

Аввакум, не будучи дураком, тоже это понимал. Но шокировал его разговор с боярыней Феодосией.

Та клялась и божилась, что вызвали протопопа по просьбе царевича, что царевич за двуперстие, что он сам не одобряет Никона с его реформами. И вообще — пусть батюшка сам поедет, да посмотрит.

Когда?

Да хоть и завтра. Но лучше через три — четыре денька, как отдохнет. Все?таки путь был тяжким. Вера помогает, да, но детей жалко. Пусть отдохнут?

Аввакум согласился. Он?то сам — да, но жену ему было жалко. Любил он свою Анастасию, любил….

Может быть меньше своей веры, но больше всего остального.

Дьяково стало для протопопа шоком.

К такому он не привык и такого не ожидал.

Ни мальчишек, которые бодро гоняли по полосе препятствий, ни царевича, который разминался в сторонке, ожидая своей очереди, ни кучи девушек в тереме, ни ласкового приема от царевны Анны, ни неожиданно умных темных глаз трехлетней Софьи.

Жестких, ярких, изучающих.

— Тетя, дядя хороший?

Картавая речь настолько не вязалась с этим взглядом, что протопоп даже слегка опешил. Царевна Анна улыбнулась девочке.

— да, дядя хороший. Но он устал с дороги, ему надо в баньку, потом отдохнуть…

— а он ужинать с нами будет?

— Будет, — приняла решение царевна Анна. — Мы ждем вас сегодня вечером, с семьей, в большой горнице?

Аввакум поспешил согласиться, понимая, что происходит что?то неясное. Не ждал он такого, никак не ждал.

Ни любопытных, острых взглядов от девочек — служанок, ни жесткого, почти ненавидящего взгляда от встретившегося Симеона Полоцкого, ни неожиданно приветливой улыбки от царевны Татьяны. И тем более ее слов, сказанных за спиной.

— Посмотрите, девочки, какой интересный человек. Нарисовать его будет удовольствием, разве нет? Передать все страсти на его лице, эту одержимость…

Протопоп, конечно, вернулся бы. Но… а как?

Сказано?то не ему, начнешь выяснять — дураком себя выставишь. Единственное, что ему оставалось — следовать за ключницей в отведенные ему покои и ждать ужина. И пытаться расспросить женщину.

Но тут он наткнулся на жесткое противодействие.

Царевич?

Не мое дело царевича обсуждать, хороший он человек, добрый.

Царевны?

Не мое это дело — царевен обсуждать. Хорошие они люди. Добрые, ласковые, заботливые.

И — все. Весь набор информации. В баньку с дороги пойдете? Хорошо, тогда я сейчас распоряжусь, вы покамест дух переведите с дороги, а я к вам девочку пришлю, как все готово будет. И протопоп с семьей остались в большой горнице.

Аввакум огляделся по сторонам, посмотрел на свою любимую Настеньку…

— странно тут все, батюшка…

— очень странно, матушка. Но…

Выводы делать было еще рано, сначала надо хотя бы с царевичем увидеться.