Наследник Аркона - Уайли Джонатан (книги .txt) 📗
Дэг, сам по себе, был рад, что ему доверили такое задание. По пути на остров Хильд, проезжая через Барк, он намеревался, разумеется, воспользоваться предоставившейся ему возможностью и всласть нагуляться с женщинами легкого поведения. Барк славился в королевстве Арк не столько своим портовым хозяйством, которое было не так уж велико, сколько обилием питейных и увеселительных заведений сомнительного толка. Кроме того, размышлял Дэг, недавний эпизод с опаленными штанами на заду, значительно подорвал его репутацию среди разбойников, поэтому, если ему удастся успешно выполнить поручение и обеспечить всей шайке целую кучу денег, то это не только повысит его собственный авторитет среди грабителей, но даже, кто знаем, поможет ему сместить Дурга с поста атамана.
Таким образом, всех в лагере устраивало предстоящее отсутствие Дэга, который должен был отправиться в этот дальний путь сразу же после полудня. Джани и Фонтейна с облегчением вздохнули, когда увидели удалявшуюся фигуру своего мерзкого врага.
Лишь много лет спустя Фонтейна узнает, какая судьба постигла Дэга, и это случится в тот день, когда к ней вернется то самое родительское кольцо, которое сейчас увозил с собой посланник банды разбойников, и произойдет это при таких странных обстоятельствах, что они поразят ее воображение на всю жизнь.
Предоставленная сама себе в течение сего оставшегося дня после полудня, Фонтейна уселась поудобнее и стала размышлять о своем будущем и настоящем. Анализируя свое нынешнее положение, она, естественно, не могла примириться с ним. «Я не желаю так долго околачиваться здесь, — бушевала мысленно она. — Я хочу снова вернуться к своим родным и друзьям!» При этом девушка вдруг отдала себе отчет в том, что невольно в число своих друзей она включила также уже и Корию, и Марка и Феррагамо. И даже Брандел не показался таким уж отвратительным. Конечно, все они, по ее мнению, не были приятнее и обходительнее в общении, чем те друзья, которые окружали принцессу при дворе короля Пабалана, ее отца, на острове Хильд, но все же — намного лучше, чем свора раболепствующих льстецов-придворных. Вскоре подобные мысли сменились другими размышлениями. Что будет с нею теперь, после смерти Эрика? Захотят ли ее отдать замуж за Брандела?
Она даже вздрогнула от ощущения брезгливости, вообразив его своим мужем. Может, ее отправят обратно к ее родителям в ожидании, пока прояснится ситуация в королевстве Арк, или в надежде отдать замуж за какого-нибудь другого наследника престола из числа остальных королевств архипелага? Такая перспектива ее тоже не устраивала. Сурово нахмурив лицо, Фонтейна решила, что, когда станет свободной, она вернется в деревушку Хоум к Феррагамо, если только он и все остальные простят ей ее выходку. Девушка была уверена, что Кория вступится за нее, а для чародея мнение его супруги достаточно весомо. Разумеется, Марк тоже не станет возражать.
Настроение принцессы постепенно улучшалось. Однако как только она представила, что ожидает ее в ближайшие несколько месяцев среди этой банды закоренелых преступников, отчаяние снова охватило несчастную девушку. Даже если предположить, что Дэг вернется, успешно выполнив поручение атамана, все равно не следует забывать, что до его возвращения ей не избежать развратных приставаний разбойников, против которых она могла рассчитывать лишь на помощь двух вероятных своих друзей и защитников: Дурга, который будет защищать Фонтейну только из корыстных побуждений в надежде получить выкуп за нее, и Джани. Когда она вспомнила о великане Джани, девушке стало легче на душе, и ей уже не хотелось расставаться мысленно с образом, который вселял в нее оптимизм и надежду. Временами она убеждалась в том, что между ними существовало полное взаимопонимание, как будто он точно знал и зорко следил за ходом мыслей в ее голове. Странно было то, что Джани, с такой страшной, вернее, пугающей, наводящей страх, внешностью, был такой деликатный, добрый и даже застенчивый. Девушка испытывала явную потребность всегда иметь рядом с собой верных друзей и надежных защитников. У Фонтейны никогда не было много истинных друзей, потому что ее острый язык и резкая, граничащая с грубостью, манера вести себя отталкивал их от нее. Вот почему мысль об этом добром великане-защитнике и верном друге Джани доставила принцессе истинное удовольствие. Тем не менее настроение девушки все более ухудшалось. Отчаяние, оттого, что положение казалось безвыходным, возрастало настолько, что уже хотелось кричать от досады и боли. Кусая губы, она боролась в себе с ощущением полного провала всех своих надежд, временами испытывая желание разбежаться и удариться о ствол большого дерева, чтобы ее голова разлетелась на куски, лишь бы больше не мучиться от подобных мыслей.
Фонтейна решила про себя, что если ее спасет кто-нибудь от этой опасности, то она никакого иного блага в добавление к этому никогда не пожелает для себя. Также девушка приняла окончательное решение, что если не найдется такого спасителя, или, более того, он найдется и им удастся бежать, но они будут пойманы разбойниками в этом необъятном и запутанном лесу, она не сдастся им живой. И вот когда она совершенно исполнилась подобной решимости, принцесса подняла голову и увидела Джани, незаметно подошедшего к ней и рассматривавшего ее с беспокойством и сомнением. Вдруг его лицо прояснилось, замешательство исчезло, великан подошел еще ближе к девушке, присел на корточки перед нею и взял обеими руками ее руку.
Фонтейна, удивившись, пристально взглянула на Джани. Никто и никогда не отваживался брать таким образом за руку принцессу королевства Хильд, которая, — и все придворные это прекрасно знали, — очень не любила фамильярностей. Однако, к еще большему удивлению, она не почувствовала отвращения, а, наоборот, от этого ей стало даже приятно и покойно. Фонтейна отчетливо почувствовала некую свою власть над этим великаном и силачом и вдруг захотела испытать силу этой власти. Однако тут же такое желание сменилось ее ликованием от счастья: наконец-то нашелся человек, который нежно к ней относился и по-настоящему нуждался в ней!
Джани улыбнулся с облегчением, увидев выражение приязни на ее лице и пожал руку девушки, как бы говоря ей: «Не бойся, все будет в порядке!» Затем поднял ее на ноги и повел на центральную площадку лагеря, где им уже был приготовлен ужин. Великан показал знаками принцессе, чтобы она помогла ему нарезать зелени и овощей и затем направился в свою хижину.
— Что с ним происходит? — прошептала Фонтейна с недоумением в голосе, однако ее замешательство было недолгим. Джани вскоре вернулся и принес полную пригоршню какого-то порошка, который он высыпал в котел с готовой едой, потом хорошенько размешал содержимое котла, зачерпнул ложкой и поднес ее к своему носу, понюхал и остался чрезвычайно доволен своим варевом. Девушка рассмеялась и этим привлекла внимание Дурга и Заника, которые снова пришли раньше других бандитов, чтобы наедине обсудить новости и посоветоваться, как быть дальше.
— Пахнет очень вкусно, Джани! — одобрительно улыбнулась принцесса великану. — Я уверена, твой ужин всем понравится.
И действительно, разбойники были довольны ужином. Уставшая от своих мучительных размышлений, Фонтейна через час отправилась спать и тут же погрузилась в глубокий сон.
Когда на следующее утро Фонтейна проснулась и выглянула из постели, чтобы поприветствовать своего верного и бдительного стража, она с удивлением увидала, что его нет в дверях хижины. Тогда девушка встала, оделась и вышла наружу и почти тут же натолкнулась на Джани, сидевшего возле дверей в ожидании разбойников на завтрак. На его лице сияла широкая и довольная улыбка. Принцесса решила, что причиной хорошего настроения великана является спокойно прошедшая ночь, в течение которой, вопреки ожиданиям, никто не нарушил покоя Фонтейны и Джани. Девушка, улыбнувшись ему, все еще не очнувшаяся ото сна, направилась к речке, чтобы умыться холодной и чистой водой. «Мне надо как следует встряхнуться, — подумала она. — Впереди немало трудностей и опасностей и я должна справиться с ними». Однако Фонтейна еще не оправилась от легкой слабости, оставшейся в ней ото сна, и с наслаждением присела в тени под деревом, чтобы отдохнуть еще немножко, но вскоре опять встрепенулась и встала, вспомнив, что пора ей идти помогать Джани готовить обед.
