Ведьма - Багазова Алина (книги без регистрации полные версии .TXT) 📗
Он поцеловал мои руки. Снова горячая волна пробежала по моему телу. Сладкая горячая волна. Его глаза околдовывали, зачаровывали, увлекали куда-то в омут… Я почувствовала его нежные губы на своих… Я подалась ему навстречу…
Он вдруг отстранился.
– Я докажу тебе, что мои слова не пустой звук. Мне ничего не стоило бы обманом овладеть тобой. Но этого не произойдет. Пойдем!
– Куда? – охрипшим от волнения голосом спросила я.
– Я отвезу тебя по адресу.
Он встал и направился в прихожую.
– Вэнс!
Он остановился в дверном проеме.
– Спасибо…
Дом, который я «видела» внутренним зрением, я узнала уже издалека.
– Вот он! – крикнула я, показывая рукой. Вэнс свернул с дороги и въехал во двор.
Сверившись с номером дома на фасаде и в листке, мы убедились, что я права.
– Квартира пятнадцать, – прочитала я, – Сергеев Тимофей. Родители: Мария Анатольевна и Федор Игнатьевич. Ого, ты даже имена родителей спросил?
– Естественно, для большего удобства общения.
– Так, ну что… Я пойду? – затопталась я на месте.
Все казалось таким легким и простым ровня до этого момента. А сейчас я растерялась и не знала, как подойти к делу, как начать разговор с родителями мальчика, что сказать им.
– Смелее, – подбодрил Вэнс, – извини, на могу тебе составить компанию. Это будет нарушением правил.
– Понятное дело, – вздохнула я, – все, пошла.
– Удачи! – махнул Вэнс мне вслед.
– Ага, – пробурчала я с досадой, заходя в подъезд. Все-таки разбаловал он меня, все время рядом, брал на себя все проблемы и трудности… И вот теперь – одна, совсем одна. Что ж…
Квартира пятнадцать находилась на втором этаже. Обитая кожей дверь создавала ощущение солидности и важности статуса живущих здесь людей. Я вдохнула побольше воздуха в легкие и постучала. И сама тут же испугалась своих действий. Что говорить? Что говорить?…
И тут дверь открылась. На пороге стояла тоненькая, маленькая, хрупкая женщина в переднике. А из квартиры на меня пахнуло волной вкусных запахов. На кухне что-то приятно для уха шкварчало и булькало.
Женщина уже смотрела на меня с удивлением. Я опомнилась:
– Здравствуйте, Мария Анатольевна!
– Здравствуйте, – кивнула она уже дружелюбно, – извините, мы знакомы?
– Нет. Видите ли, я…
– Ой, мам, это же тетя из садика! – вдруг выглянул Тимошка из-за маминой спины. Дома он был гораздо более оживленный и шустрый. Он лукаво улыбнулся мне.
– А, вы воспитательница? – улыбнулась Мария Анатольевна и спохватилась: – Что ж вы не проходите? И я совсем не соображаю, держу вас на пороге!
Я вошла вслед за хозяйкой. Сердце гулко колотилось от волнения, во рту пересохло.
– Давайте пройдем на кухню, вы не возражаете? – тараторила хозяйка, увлекая меня за собой. – Я готовлю, не могу от плиты оторваться… Заодно и чайку заварю. А вы что, новая воспитательница? У Тимошки же Лариса Дмитриевна была. Что ж мне Катюша не сказала? Она сегодня Тимошу забирала.
– Нет, я не воспитательница… – Я присела на стул, куда она кивнула мне.
– Нянечка? Да, сейчас молодежи так непросто работу найти, понятное дело. Хоть куда бы пристроиться. Ну ничего, все у вас впереди! Я вот помню, когда мы с мужем только поженились, – щебетала Мария Анатольевна, наливая чаю, расставляя вазочки с конфетами, вареньем, – его тогда перевели аж на другой конец страны, он военный, тогда лейтенанта получил. А у меня только диплом и никакого опыта работы за плечами…
– Маша! – услышала я вдруг густой бас и оглянулась. Женщина сразу примолкла.
В дверном проеме стоял высокий, военной выправки мощный мужчина, этакий медведь. Рядом с ним Мария Анатольевна зрительно уменьшалась еще больше, совсем терялась.
Он вопросительно кивнул на меня.
– Это… это, – вдруг растерялась жена, не зная, как меня представить, – эта девушка нянечка из Тимошиной группы.
– Алина, – пискнула я.
Федор Игнатьевич подавлял не только размерами, но и какой-то внутренней силой.
– Федор Игнатьевич, – важно представился отец семейства, – по какому поводу пожаловали? Тим что-то натворил?
– Нет, нет, все нормально, – замотала я головой, робея еще больше. Перед этим человеком хотелось вытянуться в струнку и рапортовать по-военному.
– В чем же дело? – Хозяин присел на другом стул, и жена тут же засуетилась, наливая чай и ему.
– Понимаете… – начала я и замялась. Все оказывалось еще труднее, чем я могла себе предположить.
Тимошка бочком протиснулся в кухню и, обняв маму за ноги, спрятался за ней.
– Катерина! – вдруг зычно рявкнул отец. Я вздрогнула с непривычки.
В кухню тенью просочилась девочка-подросток. На вид – лет двенадцать-тринадцать.
– Да, папа, – проговорила она.
– Уведи Тимофея. А ты, сын, запомни: когда разговаривают взрослые, детям рядом делать нечего, ясно?
Тимоша молча кивнул, а сестренка подцепила его за руку и увела в комнату. Мать наконец закончила разливать чай и так же молча, забыв о готовке, уселась за стол. Теперь они оба смотрели на меня выжидательно.
– Продолжайте, – приказал отец.
– Я хочу поговорить с вами. Это очень важно.
– Полагаю. Иначе вы бы не посетили нас в столь поздний час, – пригладил Федор Игнатьевич усы.
Мне стало неловко. Я и не подумала, что восемь часов вечера может быть для кого-то поздним часом. Как неприятно вышло…
– Разговор пойдет о Тиме.
– Логично.
– Хочу сразу отметить, что у мальчика очень большой талант к рисованию. Он в этой области далеко пойдет.
Федор Игнатьевич покраснел и сжал зубы.
– Я хотела бы предложить вам развивать а нем этот талант, заниматься, отдать ребенка в художественную школу и всячески способствовать…
Хозяин с силой ударил кулаком по столу! Я от неожиданности едва не подскочила. Чай выплеснулся из чашек. Мария Анатольевна, не проронив пи слова, схватила тряпку и проворно вытерла лужицы.
– Ни в коем случае! – рявкнул Федор Игнатьевич. – Что за чушь – называть мазню талантом, да еще и потакать мальчишке в этом! Тимофей – мужик, он и профессию должен получить мужскую, военную, как и положено! Мой дед, отец были военными, я тоже пошел по этой стезе и считаю, что для мальчишки это – наилучший выбор.
– Да как вы не понимаете, – вдруг вскипела я, мой страх куда-то вмиг пропал, – вы же мальчику можете жизнь поломать, если будете его заставлять делать то, к чему у него душа не лежит!
– Это что ж, теперь в детском саду будут выискивать, к чему лежит душа у моего сына, и учить этому меня? – Побагровел хозяин.
– Нельзя всех под одну гребенку равнять, – спорила я, – каждый человек сам решает и имеет право заниматься тем, к чему его тянет. Вы же не даете мальчику…
– Это не ваше дело! – угрожающе привстал хозяин. – Я сам знаю, что лучше Тимофею. Это еще девчонке простительно – пачкать бумагу. Но никак не мальчишке, будущему мужчине!
– Послушайте, – взмолилась я, – но ведь у него действительно редкий талант! Его картины…
– Картины?! – захохотал Федор Игнатьевич. – Не смешите меня! Картины… Эти каракули!
– Они обладают целительными свойствами! – продолжала я, не обращая внимания на его издевки.
– Девушка, что вы ерунду-то городите? – зло проговорил хозяин. – Какие свойства у простой мазни? Чушь это все. Как я сказал, так и будет! А с этого дня я вообще ему запрещу брать в руки карандаши и все, чем можно рисовать! Знаете, мне кажется, садик плохо влияет на Тимофея. Я подумаю о том, чтобы отдать его в закрытую военную школу, как только это будет возможно по возрасту.
Мать тихонько охнула и закрыла рот руками. В ее глазах заплескалась откровенная паника.
– Мария Анатольевна, ну поддержите же вы меня! – обратилась я к ней. – Объясните мужу, что быть художником – вполне почетное и уважаемое занятие для мальчика. Вспомните Репина, Сурикова…
Но женщина сидела ни жива ни мертва. Она опустила глаза и не смела возразить мужу. Мне стало так горько.
