Граница смерти - Одом Мэл (первая книга .TXT) 📗
– При том огромном жалованье, которое он получает, разве это не одно и то же?
Всего три машины успели проскочить через перекресток, прежде чем зажегся красный свет. «Чероки» Трэвена был вынужден остановиться позади кричаще-красного спортивного японского автомобиля с номерными знаками какой-то корпорации. Тонированные стекла не давали возможности увидеть водителя или заглянуть внутрь машины, однако на стороне водителя из окна высовывалась рука с массивным золотым браслетом.
– Ты уже работал в отделе по расследованию убийств, когда сталкивался со служащими японских
корпораций?
– Да, но хочу сразу тебе сказать, что по занимаемому ими положению они были намного ниже, чем Йоримаса, обладающий таким влиянием, что он действительно способен уволить тебя из полиции.
– Тогда почему он не сделал этого?
Двигатель мотоцикла зазвучал совсем рядом, на низкой передаче.
– Не имею представления, – пожал плечами Хайэм. – Может быть, ему доставляет удовольствие мучить маленьких людей вроде нас.
– Это не объяснение. – Трэвен посмотрел в зеркало и увидел мотоцикл, медленно пробирающийся в голову вереницы замерших машин. Наконец он был вынужден остановиться позади грузовика, почти упершегося бампером в минивэн. На мощном «Судзуки» вызывающе небрежно сидели двое худощавых молодых парней, одетых в одинаковые темно-коричневые кожаные куртки и брюки. Овальные шлемы с темными забралами походили на пули. Низкий рев мотора напоминал отдаленный гром.
– Что ты сказал? – переспросил Хайэм, внимание которого было поглощено видом застывших автомобилей.
– Если Йоримаса обладает за стенами могущественных корпораций таким политическим влиянием, он может добиться чего угодно.
– Может быть, ему надоела прежняя гейша и захотелось чего-то новенького.
Вспыхнул зеленый свет, и Трэвен устремился вперед вместе с волной автомобилей. Он пропустил седан, меняющий полосы без сигнала поворота, и присоединился к полудюжине других водителей, выразивших свое негодование громкими гудками.
– Нет, – сказал он, поудобнее устроился за рулем и направил машину в потоке транспорта к центру города, прочь от Хайлэнд-парка. – Йоримаса согласился на встречу с нами по каким-то своим собственным соображениям.
– Каким?
– Ему хотелось выяснить, что мы сумели узнать.
– О чем?
– Вот здесь и возникают новые вопросы. Что конкретно он пытается скрыть от нас? Свои отношения с этой женщиной? Нет. Что он убил ее? Может быть. А вдруг он знает, кто на самом деле убил ее? Вот это интересно. В таком случае, пока расследование убийства не закончено, он держит над чьей-то головой острый меч.
– От такого метода воздействия он не откажется, это точно. – Хайэм усмехнулся и шевельнулся в кресле, потирая подбородок. – Мне нравится такая мысль, но доказать ее будет очень трудно.
Трэвен кивнул.
– Ты даже можешь сделать еще один шаг в этом направлении: возможно, Йоримаса предполагает, что знает имя убийцы, но хочет, чтобы мы собрали доказательства, а он потом использует полученную информацию в своих целях.
– А вот это доказать еще труднее.
– Зато так походит на психологический портрет высокопоставленного чиновника, стремящегося подняться еще выше.
– Верно.
Рев мотоцикла усилился и зазвучал где-то рядом. Трэвен посмотрел в зеркало и увидел, что «Судзуки» Догоняет их с правой стороны. Он нажал на тормоз, готовясь остановиться у следующего светофора на Брин-Маур-драйв.
– Мне казалось, что для тебя работа в отделе по расследованию убийств всего лишь временное занятие, – чуть улыбнулся Хайэм. – Когда ты начал относиться к ней так серьезно?
– В тот день, когда приколол к груди значок полицейского, – ответил Трэвен, глядя прямо в глаза партнеру. – Я всегда относился к своей работе серьезно, даже когда выписывал квитанции за нарушение правил парковки автомобилей. Может быть, мне не нравится многое из происходящего или я не одобряю некоторые перемены, но еще не было случая, чтобы я небрежно отнесся к своим обязанностям.
Улыбка на лице Хайэма сменилась серьезным выражением, он замолчал и повернулся в сторону стоящих рядом автомобилей.
На перекрестке возник просвет, и Трэвен включил сигнал поворота, колеса «Чероки» повернулись направо. Мотоцикл обогнал соседний автомобиль и, сделав несколько поворотов, протиснулся еще между двумя. Парень, сидящий на пассажирском месте, поднял с противоположной стороны мотоцикла какой-то продолговатый предмет, находившийся на уровне его коленей. Поток встречного ветра сорвал ткань с предмета, и сверкнул металл.
Трэвен взглянул вперед, увидел сплошной ряд стоящих автомобилей впереди, мгновенно принял решение и крикнул:
– Осторожно!
На тротуарах стояла толпа людей, ожидавших автобусы, и он не стал бы сворачивать туда, даже если бы ему удалось проскочить в крайний правый ряд. Слева проходила разделительная полоса высотой в метр с растущими на ней деревьями бонсай и вишнями.
Хайэм поднял голову за секунду до того, как мотоцикл направился прямо к их машине, и мгновенно выхватил пистолет.
Трэвен резко нажал на тормоза. Послышался протестующий визг покрышек. Он увидел, как мотоциклист откатился от задних колес «Чероки», которые занесло в сторону, и тоже выхватил пистолет. Трэвен снял ногу с тормоза и включил задний ход. Водитель мотоцикла увернулся от двинувшейся на него машины, но этим сбил прицел стрелка.
Грохот выстрела охотничьего ружья прорезал шум улицы. На капоте «Чероки» появились металлические царапины. Заднее стекло машины, остановившейся перед Трэвеном, разлетелось под ударами картечи. Колесо «Судзуки» задело передний бампер автомобиля Трэвена, мотоцикл опрокинулся, и оба парня упали на мостовую.
Поставив машину на ручной тормоз, Трэвен открыл дверцу и выпрыгнул наружу, крикнув Хайэму: «Вызывай подкрепление!» Он тут же опустился на колени и оперся руками о мостовую, чтобы заглянуть под машину. Мотоциклисты вскочили, забрались на свой «Судзуки» и с ревом рванули вперед. Раздался еще один выстрел из ружья, картечь поцарапала корпус «Чероки», и мотоцикл исчез из виду. Теперь он мчался в обратную сторону, навстречу сплошному потоку автомобилей.
Трэвен вскочил на ноги, крепко сжал в руке СИГ/Зауэр, пару раз присел, заставляя себя дышать носом, а не ртом, готовясь к преследованию.
К тому моменту, когда Трэвен успел подбежать к заднему бамперу «Чероки», первое столкновение уже произошло. Водитель машины, пытаясь уклониться от самоубийственно мчащегося навстречу мотоцикла, свернул на правую полосу и врезался в борт грузовика, нагруженного овощами, и из кузова на мостовую посыпались ящики с помидорами и головками салата-латука. Между застывшими автомобилями оставались только узкие промежутки, используя которые и пытался скрыться мотоциклист.
Трэвен бежал вдоль высокого разделительного барьера, стараясь следить за потоком транспорта и одновременно не упускать из виду «Судзуки». Каждый вдох обжигал его легкие, изнемогающие от недостатка кислорода. Пробежав вдоль нескольких десятков автомобилей, он сумел приблизиться к мотоциклу, но впереди был перекресток, и Трэвен понимал, что если парням удастся проскочить через него, догнать их ему не удастся.
Еще один автомобиль попытался увернуться от мчащегося на него мотоцикла, столкнулся с соседней машиной, в него врезались еще две, и бульвар перекрыла пробка из разбитых автомобилей. Послышался рев множества гудков. Водители вылезали из автомобилей, чтобы разобраться в происходящем.
Трэвен бежал, держа перед собой пистолет, надеясь, что это лучше убедит окружающих, что он – полицейский, преследующий преступников, чем демонстрация значка на груди.
При его приближении водители в поисках безопасности тут же исчезали внутри своих машин.
Теперь «Судзуки» находился от Трэвена на расстоянии длины пяти автомобилей и совсем недалеко от перекрестка. И вдруг прямо перед мотоциклом водитель грузовика внезапно открыл тяжелую дверцу кабины. Мотоциклист попытался затормозить, мотоцикл занесло, и он врезался прямо в дверцу. Удар был настолько сильным, что дверцу едва не сорвало с петель, а у парня, сидевшего за спиной водителя мотоцикла, треснуло лицевое стекло шлема, тут же окрасившееся в красный цвет. Мотоциклист включил первую скорость и начал лавировать между застывшими машинами, стараясь выбраться из пробки.
