Талисман всадника - Локнит Олаф Бьорн (читать книги онлайн бесплатно полностью .txt) 📗
ЗАМЕТКИ МЕЖДУ СТРОК
«Родственные узы – II»
Рабирийские горы, Зингара, побережье Хорота.
13 день Второй весенней луны.
Стражники и жители маленькой аргосской крепости Лерато, что стоит у начала Рабирийского тракта, еще долго строили предположения, гадая, какие сокровища могли таиться в недрах странного фургона, прибывшего со стороны аквилонской границы. Фургон, больше напоминавший вместительный ящик на колесах, тщательно обшитый жестью, сопровождали двое: разбойной внешности возница, до глаз заросший клочковатой черной бородой, и надменный молчаливый зингарец. Парочка заночевала на постоялом дворе «Речной берег», а утром отправилась дальше, к границе с Зингарой. Служащие таможенной управы, само собой, потребовали открыть повозку для подробного осмотра, но, получив щедрую мзду, намного превышающую размер пошлин, подмахнули бумаги, разрешающие владельцу повозки, некоему Рейенирсу Морадо да Кадена, продолжить путь. Кое-кто шептался, будто в фургоне перевозились средства известного торгового дома «Золотая Башня» из Кордавы, но сплетня звучала совсем уж неправдоподобно. Владельцы «Башни» вполне могли бы нанять охрану получше.
Фургон, запряженный двумя выносливыми лошадьми тауранской породы, быстро преодолел три с небольшим лиги, после чего свернул за указывавшим путь всадником на неприметный проселок и углубился в лес. Там возница произвел еще более удивительный маневр, загнав повозку в ложе мелкой, быстрой реки и таким образом проехав еще с поллиги. Достигнув галечной отмели, всадник и восседавший на передке фургона чернобородый разбойник посовещались, сочли, что приняли все меры для заметания следов, вывели повозку на берег и покатили через холмы – где по едва различимым тропам, где напрямую.
Рейе имел основания гордиться собой – он благополучно добрался до дома, нигде не вызывав подозрений и предотвратив ровно четыре попытки сестры удрать. Ринга всегда отличалась упрямством, и даже сейчас, когда ее везли к возможному спасению, настойчиво старалась улизнуть. Рейе и Клейн каждый вечер запускали к ней в фургон пяток куриц или поросенка, но Ринга желала иного. Ей хотелось охотиться и настигать добычу, вновь и вновь ощущая вкус солоноватой человеческой крови. Сумеречное безумие глубоко запустило свои корни в ее без того измученную душу, сплетя там густую, непроницаемую паутину. Ринга не узнавала брата и больше не разговаривала. Чаще всего она сидела в дальнем углу фургона, завернувшись в отрез шерстяной материи, отвечая на любые обращенные к ней слова жутковатым протяжным шипением.
Не могло быть и речи о том, чтобы показать отцу и близким такую Рингилиан. Сначала нужно попробовать вернуть ей хоть малую каплю разума. Рейе знал, кто может сделать подобное, однако ему очень не хотелось обращаться к этому человеку – единственному, внушавшему Рейе Морадо да Кадена необъяснимое чувство тревоги.
Обдумав за время пути все возможные способы помочь сестре, Рейе с тоской понял: иного выхода нет. Отец в лучшем случае ненадолго остановит развитие безумия, отодвинув неминуемую гибель личности Ринги и ее полное превращение в животное на год или на десятилетие. К тому же ее придется держать под постоянным надзором, чтобы она не бежала из Рабиров и снова не начала охотиться на людей.
Кроме сестры, Рейе привез из поездки множество иных поводов для беспокойства и вопросов, для решения которых ему не хватало знаний. Рейе чрезвычайно понравились друзья Ринги и он надеялся в скором времени отправиться на розыски племянницы, которая явно пошла в матушку и вознамерилась принести изрядную часть мира в жертву своей (отчасти вполне оправданной…) мести. Для этого предприятия, хочешь – не хочешь, Рейе придется обратиться за помощью и, если удастся, взять с собой попутчика…
Лошади дружно везли подпрыгивающий и скрипевший на выбоинах фургон через светлый буковый лес. Хрустела под колесами молодая трава, выросшая за последнюю луну. Рейе, встав на стременах, прислушивался и принюхивался, догадываясь, что многим уже известно о его возвращении. Дозорные на границах холмов наверняка заметили повозку и узнали ее сопровождающего. Йестиг, Меланталь и прочие друзья Рейе умирают от любопытства и предвкушения долгого, захватывающего рассказа о путешествии, но им придется обождать. Всем придется потерпеть, даже отцу. Сначала необходимо повидать того, кто живет возле уединенного лесного озера, хотя Рейе совершенно не хотелось туда ехать.
Озеро лежало в глубокой низине между поросшими соснами и ельником холмами. Его полуночный край медленно затягивался сплавиной из водорослей, осоки и болотных трав, а полуденный пока оставался чистым. Над спокойным водным зеркалом приютился двухэтажный дом из золотистых сосновых бревен, обложенный по основанию гранитными валунами.
Рейе махнул Клейну рукой, чтобы тот остановил фургон, и нахмурился, озираясь. Неужели ему не повезло, и хозяин ушел навестить приятелей или, что гораздо хуже, отправился в новое путешествие? Скажем, куда-нибудь на Побережье? В кузнице, расположенной над навесом на открытом воздухе, очаг погашен, дыма над желтоватой драночной крышей тоже незаметно… Хотя на краю поляны бродит, лениво пощипывая весеннюю траву, крупный жеребец редкого дымчато-пепельного окраса.
Заметив гостей, конь вскинул голову и приветственно заржал. Рейе надеялся, что ржание привлечет внимание обитателя дома, но линялая зеленая ткань, занавешивавшая дверной проем, не шелохнулась.
– Никого нету? – понимающе спросил Клейн. В фургоне завозились и чихнули.
– Надо проверить, – Рейе неохотно слез с седла и пошел к тихому дому. Медленно поднялся по трем ступенькам, отполированным ногами многочисленных посетителей. Отодвинул занавеску, заглянул, осмотрелся. Просторная светлая комната, вытертая оленья шкура на полу, потушенный камин, высокие узкие шкафы с книгами, широченный стол, заляпанный восковыми потеками от свечей, и качающийся над ним резной кораблик, подвешенный к балкам потолка – узконосая черная саэта с парусами из золотистого шелка. Пахло сушеными травами и самую чуточку вылежавшимися пергаментами. В целом комната напоминала обиталище многоученого философа, исповедующего мирную созерцательную жизнь на лоне природы в узком обществе любимых книг и друзей.
Рейе вслушался. Из-за расположенной в дальнем конце комнаты двери доносилось легкое шуршание и позвякивание. Гость вздохнул, откашлялся и постучал ладонью по ободверине, громко крикнув:
– Эллар! Эллар, ты дома?
Ответом послужил звон чего-то разбившегося вдребезги, треск вспыхнувшего огня и вопль досады, сменившийся настойчивым пожеланием всем любителям говорить под руку немедленно провалиться сквозь землю и обещанием незамедлительно разобраться, кто тут шастает. Рейе опасливо попятился, зная: когда хозяин дома на озере пребывает в дурном настроении, от него лучше держаться подальше. Прирожденный вспыльчивый нрав обитателя маленького дома, несмотря на прилагаемые старания и размеренное тихое существование последних лет, порой давал о себе знать.
Часто заскрипели ступени лестницы, ведущей на второй этаж. Рейе мысленно встряхнулся и сосредоточился, как перед поединком или началом опасной авантюры. Еще не поздно направить события по другой колее – выйти из дома, развернуть фургон, отправиться к отцу…
Астэллар, он же Эллар, он же Рассказчик или Учитель, обладатель множества иных имен и прозвищ (некоторые из коих звучали весьма громко, а другие давно позабылись), с приглушенным рыком ворвался в комнату, выискивая незваного гостя. Рейе невольно попятился, ткнувшись спиной в дверной косяк, и подумал, что любой, впервые столкнувшийся с Элларом, надолго запомнит эту личность и щекочущее чувство растерянного удивления, которое он вызывает. Рейе до сих пор не мог решить, как к нему относиться и посему старался избегать встреч. Если уж Драго, правитель Рабиров, и Совет разрешили Эллару поселиться здесь – пусть живет. Сие дозволение не означает, что Рейенир да Кадена, отлично знающий, кем является – или являлся когда-то – этот человек, полностью согласен с мнением своего отца или тех, кто именует себя «учениками Эллара».
