Право учить. Повторение пройденного - Иванова Вероника Евгеньевна (книги серия книги читать бесплатно полностью TXT) 📗

Конечно, сподручнее было бы подпереть телегу каким-нибудь рычагом, увеличив свободу действий, но кусты по обочинам не подходили на роль жерди по причине хилости. Вообще-то, хорошо, что местные власти заботятся о проезжих купцах и местных жителях, следя за состоянием придорожной поросли: в тех жалких ветках, что торчали справа и слева сейчас, не то, что разбойники, самые мелкие птахи видны, как на ладони. Зато в случае, требующем длинной и толстой палки, приходится признать некоторую опрометчивость ревнителей безопасного проезда. За лугом, конечно, виднелся лес, но до него надо ещё добраться, а как бросишь добро посреди дороги? Можно было снять оглоблю, но она ведь тоже не для подпирания предназначена: а ну, сломается? Вот мужик и пыхтел, стараясь делать два дела сразу. Колесо, конечно же, не желало стоять, даже прислонённое к раме, и с упорством, достойным лучшего применения, съезжало в бурую жижу.

— Так вам до вечера не управиться будет, почтенный... Позволите помочь?

Серые в карих крапинках глаза недоверчиво уставились на меня.

Я положил кайрис на телегу, в углубление между мешками (чтобы не свалилась в грязь во время починки), завернул рукава куртки и рубашки повыше и предложил:

— Вы поднимайте, а я займусь колесом. Согласны?

Мужик смерил взглядом мою фигуру, прикинул в уме, что сам будет посильнее, и кивнул. Я поднял колесо, подкатил к оси. Рама скрипнула, приподнимаясь, а остальное было уже делом простым, хотя и требующим некоторой сноровки.

Пока возница забивал в паз новый шкворень, я, отыскав среди луж в колеях самую чистую, сполоснул руки, чувствуя, как пальцы начинают стынуть на сыром воздухе, и вернулся к телеге. Её хозяин уже ждал, хмуро супя косматые брови.

Годам к сорока пяти будет, не меньше. Крепкий, но уже начинающий оплывать жирком. Взгляд цепкий, натренированный, вот только — на что? Волосы светлые, но, намоченные дождём пряди кажутся темнее, чем на самом деле. Черты лица не то чтобы мягкие, но и излишней грубости в них незаметно. Обычный человек, в общем. Взрослый и понимающий: любой труд должен быть оплачен, хоть монетой, хоть добрым словом. Но какой платы потребует парень, невесть откуда взявшийся на дороге, да ещё с мечом в руках, хоть и спрятанным в ножны, да с рукоятью, для надёжности примотанной к ним ремешком? Такой и кошелёк заберёт, и душу вынет, если что-то против нрава ему скажешь.

— Благодарствую за помощь, — наконец, нехотя проронил возница, нервно поводя плечами под кафтаном из толстого домотканого полотна.

— Как не помочь хорошему человеку? — Ответил я, и между нами снова воцарилось молчание.

Мужик пожевал губами, что-то обдумывая, потом, видимо, собравшись с духом, выпалил:

— А что взамен получить желаете?

— Взамен?

— Ну, вы ж ручки пачкали, да...

Хочет сказать, занимался неподобающим для себя делом? В некотором роде, возможно, но только в некотором: за свою жизнь я успел попробовать на вкус множество занятий и чётко уяснил главное: есть разные работы, и те, что нужнее и важнее прочих, как правило, грязны и трудны. Но тем и почётнее их выполнять, не так ли?

— Взамен, значит... Есть кое-что, почтенный. Погода-то разладилась, а идти мне ещё долго, и мокнуть под дождём не хочется. Здесь поблизости живёт кто-нибудь? Довези меня до селения, и будем в расчёте!

— И только?

— А зачем мне больше?

Мужик подумал ещё немного, потом повеселел и махнул рукой:

— Залазьте! В дороге, оно, вдвоём веселее!

Ну да, веселее. К тому же человек с оружием, да ещё мирно к вам расположенный — лишний повод для уверенности. Усмехнувшись прозрачной хитрости возницы, я занял место рядом с ним на козлах и накинул на плечи щедро предложенный отрез «рыбьей кожи». Мужик подобрал поводья, шлёпнул ими по лоснящемуся от дождевой пыли лошадиному крупу, и под скрип колёс и чавканье глины в колеях начал разговор:

— Откель идёте-то? Издалече?

— Да нет, не слишком, почтенный. К друзьям заходил, роженицу проведать, да на дитя посмотреть.

— Младенчик-то здоровенький вышел?

— Надеюсь.

— Это главное! — С видом знатока заявил возница. — Они если слабенькие да больные родятся, не живут подолгу... Да если и живут, всё по знахарям-травникам водить приходится, а где ж денег взять? Те ведь дерут за свои зелья столько, что весь год на один глоток копить приходится!

— Ведуньи своей в деревне нет?

Пегая голова сокрушённо качнулась:

— Ох, откуда же? Не свезло нам, не приманили.

— И своих не рождалось?

— Видно, не ту воду пьём, да не по той земле ходим, — совершенно разумно, а главное, точно подметил возница.

В самом деле, место жительства влияет на те или иные таланты и склонности, хотя для этого необходимо иногда прошествие нескольких веков и смена не одного десятка поколений [24].

— Ну, ведьма-то есть?

— А то ж! Сколько себя помню, ворожит старая! — Хмыкнул мужик, но не без гордости в голосе. — Так ведь всякая баба — ведьма. У меня самого в доме аж четверо, и когда чем не угожу, никакой ведьме в изворотливости и вредности не уступят!

— Это верно... — покосился я на кайрис, тихо лежащую среди мешков.

А возница, окончательно примирившийся с моим обществом и получивший возможность всласть поболтать, продолжал:

— Ну да ничего, зато отбою от посетителей нет: так и норовят дочек моих хоть глазком обшарить, раз уж руками не удаётся!

— Посетителей?

— Я ж гостевой дом содержу, — запоздало сообщил мужик.

— Гостевой дом? А не найдётся у тебя местечка на ночлег? До вечера дождь уже не уймётся.

— До вечера? — Прищуренный взгляд обратился к серому небу. — Почитай, три дня идти будет: в наших краях ненастье быстрее не заканчивается.

Три дня? Времени совсем в обрез. Ладно, сначала передохну, а потом наберусь решимости и доплетусь до смыкания. Вымокну, конечно, с ног до головы, вымажусь в грязи... Не хочется. Но если ждать, пока дорога просохнет, мне и всей весны не хватит. Да, пойду. Но только не раньше, чем завтра, и только после сладкого сна в тёплой и сухой постели.

— Так найдётся местечко?

— Может, и найдётся, — пожал плечами возница. — Если в моё отсутствие новых героев не прибавилось.

— Героев?

— А вы разве не из них? Этих, как их там... демонуе... демонио... олухов?

Я едва удержался от смешка. Олух — это про меня. А вот всё остальное...

— Нет, почтенный. Пока меня демоны не трогают, пусть живут спокойно. А зачем в вашу деревню демонологи пожаловали?

— Так это... Демона ловить, — пояснил мужик, удивляясь моей несообразительности.

— А у вас и демон есть?

Охотное подтверждение звучит донельзя торжественно:

— И демон.

Славная деревенька, ничего не скажешь: все бабы — ведьмы, да ещё своя местная нечисть в наличии имеется. Локти буду кусать, если не увижу воочию. Деревню, имею в виду, потому как, смотреть на демона желания нет. Да и что в нём примечательного? Какой-нибудь приблудный мелкий дух, ищущий развлечений. Но уточнить надо:

— И что этот демон творит?

— Что ему и положено. Непотребства. По ночам прохожих пугает: как поддаст под зад или над ухом взвоет, можно и душу Серой Госпоже враз отдать!

— А ещё что происходит? Молоко киснет? Сено гниёт? Может, курицы нестись перестали?

Вопросы, конечно, нелепые, но, как ни странно, именно эти простые и явные события лучше всего свидетельствуют о пришельце из другого Пласта. Дело в том, что, являясь обитателем Пространства с иными свойствами, нежели Пласт Реальности, демон в полной мере переносит эти свойства с собой, в своём теле, если можно так выразиться (хотя оно имеет очень малого общего с плотью и кровью жителей подлунного мира). Разумеется, нарушенные вторжением чужеродного объекта слои Пространства стремятся как можно скорее восстановить свои изначальные качества, и, по большому счёту, вполне могут выдворить пришельца без сторонней помощи, но только если демон не успевает найти одну из Линий Силы и научиться ею пользоваться: вот тогда приходится прибегать к услугам лиц, сведущих в изгнании непрошеных гостей. А пока демон остаётся в пределах Пласта, он своим присутствием вызывает искажение близлежащих слоёв Пространства, которое как раз и проявляется во вполне обыденных житейских неурядицах.