Не надо, папа! (СИ) - Тукана Эпсилон (читать книги онлайн без сокращений txt, fb2) 📗
Джирайя обернулся кругом на каменные статуи гигантских жаб. Как правило, он не задумывался о том, что это священное место одновременно в своем роде и кладбище. Все эти статуи когда-то были живыми жабами.
— Джирайя-чан? — позвал скрипучий старческий голос.
Крошечная зеленая жаба, насупив кустистые брови, глядела на него желтыми глазами с горизонтальными зрачками.
— Уже слыхали?
— Да.
Джирайя вздохнул и опустился в мокрую землю под листом. Фукасаку спрыгнул к нему и мелкими прыжками подобрался поближе.
— Риннеган… Думаешь, он и есть дитя из пророчества?
— Если сведения верны…
Джирайя скрипнул зубами.
— «Принесет или долгий мир, или страшное разрушение…» Я чувствую, что совершил ошибку.
— Эту ошибку еще не поздно исправить, — попробовал успокоить его старейшина. — Однако кто бы мог подумать. Риннеган… Никогда не слышал, чтобы у тебя был такой ученик. По правде говоря, все мы ожидали свершений от Минато.
— От мертвецов поздно ждать свершений, — процедил Джирайя. — Этот «Пейн» придет в Коноху за Наруто. Как бы там ни было, Наруто с ним не справится. Его нужно спрятать.
— Можешь рассчитывать на нас.
— Благодарю.
****
«Если ты надеешься, что память окончательно вернется сама собой, то ошибаешься. Сними печать».
Сарада стиснула зубы и расслабилась. Пока Нанадайме возился в уборной, можно было отпустить разум и заняться этим назойливым голосом. Интуитивно погружаясь в собственное сознание, она вдруг очутилась в измерении, полном черной субстанции. Черный холмик, в котором виднелось белое лицо Орочимару, выпускал канатики ложноножек, просачивающиеся через дыры в сетке фуиндзюцу. Ложноножки тонули в черной субстанции. Другие — извивались в воздухе, тянулись к ней и осторожно ощупывали руки и шею. Сарада отмахнулась от одной из них.
— Все-таки пришла, — удовлетворенно прошипел Орочимару. — Давай же. Сделай это. Сними печать.
Его золотые глаза со змеиными зрачками лукаво вспыхнули. Сарада немного подумала и стала складывать печати. На физиономии Орочимару отразилась безумная жадность. Он облизнулся длинным языком. Сарада, продолжая складывать печати, подошла к холмику и ударила в него ладонью.
Поверх паутины фуиндзюцу наложилась еще одна, вспыхнула белым светом и погасла, стала черной.
— Обойдешься. Я вспомнила, как ты здесь оказался. Хорошая попытка захватить мое тело.
Орочимару обиделся.
— Я же тебе помогаю. Тебе же лучше.
Сарада фыркнула.
— Твоя болтовня раздражает.
Резкая трель дверного звонка выкинула ее из измерения Орочимару в спальню Нанадайме.
— Иду! — крикнул Наруто.
В коридоре послышалась возня и снова голос:
— Конохамару? Ты?
Сараде вспомнился утренний визит Шестого. Конохамару-сенсей все-таки пришел. Она сняла очки, стянула футболку с символом Узумаки и облачилась в свою подсохшую, отглаженную одежду.
В памяти отозвался встревоженный голос Нанадайме: «Ты уйдешь?»
Сарада обернула вокруг талии белый пояс, расчесала рукой челку и надела очки обратно. Без подсумка с оружием и с пустыми печатями на запястьях она чувствовала себя неуютно, но выбирать не приходилось.
С самого утра она удерживалась за мысль, что перед ней Седьмой Хокаге. Вспышки воспоминаний о прошлом не могли восстановить причинно-следственную связь и объяснить ей, каким образом она здесь очутилась и чего от нее ожидает Хокаге. Орочимару, возможно, был прав. Чем дольше действовал «хаос», тем труднее было из него вынырнуть. Сердце тянулось к Наруто, однако Сарада отчаянно запрещала самой себе. Это было неправильно. Она не имела права…
Орочимару фыркнул в сознании, но Сарада его проигнорировала. Надо же, пробивался даже через двойную печать.
Странно как-то.
Она тихонько вышла в коридор, прошла мимо кухни, на секунду задержавшись у дверей. Конохамару гневно объяснял Седьмому свою позицию, а Наруто, заметив Сараду в коридоре, на миг перестал его слушать и уставился на нее с вопросительной тревогой.
Сарада поспешно отвернулась и прошла к дверям.
«Останься», — с мольбой напомнил голос Нанадайме.
Сердце часто забилось, но Сарада все равно обулась и выскочила из квартиры. У дверей стоял Какаши-сенсей.
— Все-таки решила выбраться?
Сарада кивнула. Рокудайме отклеился от стены.
— Идем. Прогуляемся.
****
Давно у Наруто на кухне не было так напряженно тихо.
— Зачем ты это сделал?
— Потому что это правильно, — ответил Конохамару
Упрямо, но в то же время нетвердо. Какаши-сенсею, судя по всему, удалось поколебать опоры уверенности Конохамару, и тем с большей жадностью мальчишка вцепился в свои доводы. Никак не желал капитулировать.
— Четвертый создавал расенган не для того, чтобы использовать его против друзей…
— Она мне не друг!
— Но она того… тян Шикамару. А Шикамару — наш друг.
Конохамару сердито отвернулся.
Шикамару все никак не признавался в том, что встречается с Темари, но для Наруто и его друга это было настолько очевидно, что Конохамару даже не стал апеллировать к этому доводу. Девушка и девушка.
— Так не должно было быть, корэ! — снова взвился Конохамару. — Она наш враг. Они напали на нас.
— Но, Конохамару, это было давно. Сейчас Скрытый Песок — наши союзники.
— Ах давно? Значит, теперь то, что сделал деда, уже не важно? Он погиб просто… ни за что?
— Конохамару, — Наруто стал сердиться. Они уже зашли на четвертый круг, но упрямый Конохамару все никак не хотел сдавать позиции. — Орочимару убил предыдущего Казекаге и выдавал себя за него. Орочимару заставил Скрытый Песок напасть на Лист. Орочимару! Не Темари!
— И тем не менее она…
— Да хватит уже! — не выдержал Наруто. — Сколько можно, даттэбайо? Ненависть рождает ненависть. Ты ненавидишь и мстишь. Потом они ненавидят и мстят. Потом снова ты. Потом снова они. Если не разорвать этот круг, это никогда не закончится. Мы так и будем жить в аду! Кто-то должен принять на себя ненависть и… остановить это все. Впервые не ответить местью на месть.
Его понесло. Это были не его слова, отнюдь. Все это когда-то говорил ему отшельник-извращенец, а Наруто запомнил слово в слово, потому что очень уж возвышенно звучали эти слова. И потому что… потому что тогда ему хотелось стать тем, кто и вправду остановит бесконечную вражду и… ему даже казалось, у него получается. Получилось достучаться до Неджи. Получилось с Гаарой. С Саске…
Нет, с Саске и с Сарадой, пожалуй, получилось наоборот. Сколько Наруто ни пытался втемяшить им свою точку зрения, у них находился свой аргумент: темный и тяжелый. И на этот аргумент Наруто, как правило, ответить было уже нечем. Это им порой удавалось, до него достучаться. А вот ему…
— Принять на себя ненависть? — с презрительным недоверием повторил Конохамару. — А если бы убили твоих близких? У тебя их нет. Ни родителей, ни деда, корэ. Может, поэтому ты не понимаешь меня, нии-чан?
Родная кухня показалась вдруг Наруто более четкой и резкой, чем обычно.
«Ни родителей, ни деда. Может, поэтому ты не понимаешь меня».
— Но у меня есть ты. Сакура-чан. Ирука-сенсей. Какаши-сенсей. Сарада, в конце концов! Вы — моя семья.
— Да? Хорошо, а если бы убили меня или Ируку-сенсея. Или Сакуру нээ-чан. Или… Сараду. Ты бы «принял на себя ненависть» и не стал мстить, нии-чан?
В голосе Конохамару прозвучала отчетливая язва.
И Наруто не ответил. Потому что на самом деле он и не знал, сумел бы он перебороть себя или нет. Так и не дождавшись ответа, Конохамару лишь хмыкнул.
Глава 136. Чужая
136
