Возвращение к истокам (СИ) - Садыкова Татьяна (книга бесплатный формат TXT) 📗
Ах, а какие про него пошли слухи - любо-дорого послушать. Одни говорили, что он живодер, что родную дочь отправил в обитель старых дев, хотя она даже не юродивая и не старая, другие твердили, что он чуть ли не святой великомученик - и пели ему такие хвалебные рулады! Мол, он с болью в сердце оторвал от груди свою любимую кровиночку, которую лишь недавно спас от злого и мерзкого колдуна и сейчас, познав, что она могла подхватить скверну, отправил ее на очищение и замаливать свои грехи у Пресветлой.
Но это было только началом. Долго мусолить тему о короле народу надоело и им захотелось романтики. А что понравится народу? Правильно. Романтично-трагичная история любви и ненависти между злобным и старым колдуном и ангелом во плоти, сиречь Ирен. Слушая ее из разных уголков госпиталя, хотелось плакать от безысходности и жалобно простонать: “Все было совершенно не так!”, но охочий до сплетен народ было не остановить. Азель посмеивался тайком от всех, Фил - разводил руками и сочувственно хлопал по плечу, говоря, что мне нужно крепиться, но я-то знал, что этот гад за моей спиной хохотал! Я даже это слышал! Правда!
Один полоумный бард даже сочинил балладу про меня и Ирен! Она мигом завоевала популярность и ее играли везде! Даже в госпитале нельзя было скрыться, ибо пациенты от скуки безбожно фальшивя и перевирая слова, пели ее в палатах!
Но хуже всего была новость о том, что этот бард уже писал книгу по этой истории, где грозился описать эмоциональную и душераздирающую историю про злобного мага, которого пыталась вернуть к свету принцесса и весьма преуспела в этом деле. Раздираемый противоречиями, сгораемый от любви к девушке и ненависти к свету, он предпочел умереть в бою, не в силах больше бороться со своей душой. Милсестры шептались о степени откровенности описанных сцен, а я тайно содрогался от мысли, что эти сцены они будут зачитывать вслух. Хотелось найти этого “кудесника” и показать всю степень моей любви к народному творчеству.
Но вот только, несмотря на обычные будни среднестатистического целителя, с каждым прожитым днем беспокойство за Ирен возрастало. И сейчас, наблюдая за просыпающейся столицей, я решился на один очень глупый и откровенно безумный поступок. Может на это повлияло то, что я не выспался и был физически и морально измучен бессонницей, но я решился съездить и убедиться самому, что с Ирен все хорошо - я ведь не собирался ее украсть! - ну и попутно забрать слезы Элисень. Вполне невинная выходка, которая никак не принесла бы ущерба королевству, Филу и его договору с принцем. Осталось лишь убедить в этом безумном плане брата и попросить его о помощи.
К сожалению, похоже, так думал лишь я. Друг, к которому я заявился примерно в семь часов утра, пылая от энтузиазма и жажды деятельности, встретил меня не так радушно, как я ожидал.
- Ты шутишь? - заявил он, когда я озвучил ему свой гениальный план. - Или же… - он странно на меня глянул. - Микио, это уже не смешно. Хватит будить меня по утрам, и притворяться Ником. Если первые пять раз это было забавно, то на тридцатый…
Что? Этот сумасшедший в моей личине каждое утро приходил к Филу?!
Видно на моем лице отразился такой спектр эмоций, что Филгус, заразительно зевнув, как-то обреченно вздохнул:
- Значит, это и вправду ты, Ники, - и, не дав мне возмутиться, сразу перешел в нападение. - И как тебе в голову пришла эта гениальная идея? “Пройти и проверить Ирен”. Просто блестяще! - он внезапно наклонился ко мне и принюхался. - Ты что, пил? Или же опять объелся шоколада?
- Издеваешься? - немного оскорбился я. Я ему тут со всей душой, а он думает, что я выпил! - Я уже как две недели нормально не могу поспать, все думаю, думаю об этой девчонке, волнуюсь. Вдруг там монахини-сектантки? Завели ее в храм и принесли в жертву Настерревилю? Или еще хуже - заставляют заучивать постулаты и проповеди! Представь, как она потом, начитавшись этой религиозной чепухи, будет играть на моих нервах?!
- Ник… - устало протянул брат. - Давай я тебе дам сонного зелья, и ты просто поспишь? И выкинешь из головы эту чепуху, а? Какие монахини-сектанки? Ты бредишь?
Я сощурился:
- Я не доверяю женщинам, которые добровольно заперли себя в холодных кельях, навесили аскез и постоянно измываются над своим телом. Мало ли чем они занимаются, пока их никто не видит? Может, устраивают соревнования, кто кого лучше запорет хворостиной во имя служения Великой? Или же объявят всеобщую голодовку, обозвав ее постом? А ты видел Ирен? Она такая худенькая, маленькая… Да она ее не выдержит! И вообще, я пробовал пить снотворное, но оно не помогает. Совершенно. От него только голова утром болит, и ходишь потом целый день, словно в тумане. Я потом все дежурство прятался от Азеля, чтоб он не увидел моего состояния, а это, поверь, было весьма не просто…
- Я был не прав - ты не бредишь, а издеваешься!
- Немного, - не стал скрывать я правды, а после глубокомысленно заметил. - Но мы-то не знаем, чем там тайком занимаются монахини…
Никогда не доверял деятельным женщинам, особенно, если они помешаны на религии, ибо никогда их увлечения ею не заканчивались ни чем хорошим. Взять хотя бы Шион…
- Они служат Великой, Ник, - уверенно произнес брат. - Проводят обряды, шьют одеяния для жрецов, пишут святые образы и уж никак не занимаются тем, что ты описал.
Он, видно, уже начал жалеть, что открыл мне дверь, а не притворился крепко спящим. Я бы на его месте послал раннего посетителя по всем известному маршруту, но я-то любил сладко поспать, а вот Фил был ранней пташкой.
- Мало ли, - пожал плечами я, совсем не настаивая на своей версии. Честно, мне было все равно, как проводили свои будни эти женщины, меня волновала лишь судьба принцессы. И я уж точно знал, что ей среди них не место. - Я говорю лишь о том, что хочу увидеть Ирен. Убедиться, что с ней все хорошо, что ее не обижают и… - я вздохнул, посмотрев на брата. - Я хочу нормально спать, Фил, жить новой жизнью, но вот выкинуть из головы Ирен не могу. Я тревожусь о ее судьбе, все же она была мне не чужой и я чувствую за нее ответственность. Да и слезы Элисень… нужно их забрать. Мало ли как они будут действовать в таком месте?
Филгус нахмурился, видно он не думал о божественном артефакте с такой точки зрения. Я вот тоже как-то не задумывался, все больше радовался, что реликвия ушла из надзора нового советника.
- Думаешь, она будет активно взаимодействовать с энергетикой места?
Я, пожав плечами, спокойно отметил:
- Ну раз за все время мы не слышали об внезапно образовавшихся смерчах и проповедей жрецов о грядущем конце света и кары за все грехи перед Великой, то, думаю, все хорошо.
- И ты так спокойно об этом говоришь? - с брата слетела вся сонливость, а лицо приняло такое выражение лица, словно я ему объявил, что перехожу на сторону зла, с этого дня больше не ем шоколад и становлюсь вечным рабом Настерревиля.
Я пожал плечами, что должно было произойти - давно бы произошло. А слезы пока их не теребили, вели себя вполне мирно даже в таких намоленных местах - все же сколько лет они хранились в Силенвиле и ничего, город по сей день стоит и здравствует.
- Меня больше волнует состояние Ирен, - заметил я. - Слезы - дело третье. Обычно они находятся в пассивном состоянии и активация их функций - череда незакономерных случайностей, на которые ни я, ни ты влиять все равно не сможем. Да и это происходит так редко, что вероятность их сбоя и образования энергетических потоков, что будут разрушать все на своем пути - минимальна.
Брат немного успокоился, но не до конца.
- Ты уверен? - обеспокоенно переспросил он.
Я кивнул:
- Абсолютно.
Несколько минут прошли в тягостном молчании. Филгус обдумывал все, что я ему рассказал, а я же - наблюдал за настенными часами, мерный стук которых постепенно меня усыплял.
Я уже начал спать с открытыми глазами, как друг внезапно произнес:
- Если я попрошу узнать принца, как поживает Ирен, тебя это успокоит?
