Эмигрант - Щедрина Алла Вячеславовна (читаем книги .txt) 📗
– Молодец, у тебя очень хорошо получается. Только придется пока прерваться – сейчас принесут обед.
– Папа! Я хочу башню достроить!
– Хорошо, достраивай свою башню, – он спустил ребенка с рук и отдал ему рисунок, – только осторожно, не рушь то, что уже готово. Олли, я вчера не успел дойти до художественного класса. Ты взяла сюда свои готовые рисунки? Я хотел бы посмотреть.
Девочка молча исчезла в своей комнате и скоро вернулась с папкой. Протянула Жороту и вернулась к Ивину.
Колдун с интересом перебирал работы. Он совершенно не разбирался в рисовании, но с его, дилетантской точки зрения, рисунки были любопытными.
В дверь раздался стук – зашел слуга с обедом. Жорот обратил внимание на накрытый стол, только когда Олли начала сажать мальчика за еду.
– Да, Ивин, садись. А то все остынет, – он отдал папку обратно Олли. Сел за стол, но есть не начал, дожидаясь девочку, которая почему-то все не шла. Ивин уже уничтожил чуть не половину порции, когда Жорот наконец не выдержал:
– Олли! Ты скоро?
Она появилась из своей комнаты с настороженно-удивленным видом.
– Я вам нужна?
– А ты что, есть не собираешься? Садись.
– Слуги не едят с господами.
– Не выдумывай. Садись, – он машинально отодвинул девочке стул, а она, похоже, растерялась от этого жеста окончательно. Тихо сказала:
– Но так нельзя… не положено.
– Здесь я решаю, что положено, а что нет, – резко отозвался колдун, которому надоел этот дурацкий спор.
Олли вздрогнула и покорно села на предложенное место. Неуверенно, не поднимая глаза от тарелки, принялась запихивать – по-другому не скажешь – в себя ее содержимое.
Видя, что девочка зажалась окончательно, Жорот попытался ее успокоить.
– Извини. Там, где я жил до сих пор, таких правил просто нет. И я не вижу смысла их придерживаться. Поэтому, пожалуйста, давай не будем создавать друг другу проблемы со всеми этими условностями. Хорошо?
– Как скажете, – тихо отозвалась она.
В конце концов, Жорот, подумав, решил оставить ее в покое. Привыкнет, успокоится.
А пытаться уговаривать дальше – похоже, только увеличивать ее дискомфорт.
Поев, Ивин вновь кинулся к своей крепости. Жорот же, прикинув, что до окончания королевского обеда, как минимум, еще около часа, принялся расспрашивать Олли:
– Ты давно рисуешь?
– Сколько себя помню, – помолчав, она уточнила, – меня мама учила.
– А кем была твоя мама?
– Швеей.
– Ты ей помогала?
– Немного. Но мама говорила, что из меня не получится хорошая портниха.
– Почему?
– Она свое первое платье сшила в семь лет. А я… у меня не выходило. Но рисую я лучше мамы.
– Где у вас обучаются рисованию? Ты же наверняка знаешь?
– Есть специальная школа. Но туда принимают только с пятнадцати лет и занятия стоят очень дорого.
– А тебе сейчас сколько?
– Тринадцать.
– Как я понимаю, ты бы хотела учиться рисованию.
Олли кивнула.
– Я подумаю, что можно будет сделать. Часа через три-четыре я, надеюсь, освобожусь. А пока оставляю тебя с Ивином. Он тебя слушается?
– Да… Он постоянно спрашивает про маму.
Колдун нахмурился. Ивин и его доставал вопросами о матери, но как объяснить трехлетнему ребенку, что его мамы больше нет?
Жорот запустил заклинание звукоизоляции и сказал:
– Говори, что она уехала, и, как только сможет, обязательно вернется.
– Она…
– Умерла. Не беспокойся, он не услышит. Только не вздумай ему это сказать.
– Конечно. Ивину повезло, что у него есть вы.
– Относительно. Ну, все. Я убираю звукоизоляцию. До вечера.
Поздно вечером, уложив Ивина спать, Жорот пошел к Кецетину.
В кабинете мага стояла та напряженная атмосфера, которая обозначает места, где долго занимались магией. Воздух словно звенел от пронизывающих его заклинаний, Жорот даже не рискнул заходить – он наложил на себя видение и увидел множество заклинательных нитей, растянутых по всему кабинету. В дальнем углу кабинета, за столом у окна сидел Кецетин, сосредоточенно пишущий что-то, и периодически роющийся в книгах и свитках, валяющихся вокруг.
Колдун окликнул Кецетина прямо с порога:
– Я тебе сегодня нужен?
Маг поднял голову, уперся отсутствующим взглядом в Жорота. Наконец глаза его стали более осмысленными, он кивнул.
– Хорошо, что зашел. Подожди немного, я сейчас.
"Немного" растянулось почти на полтора часа. Впрочем, Жорот, предвидя подобное, тоже не сидел без дела, хотя сегодня он предпочел бы выспаться, а не заниматься теоретическими расчетами.
– Где это ты так вымотался? – поинтересовался Кецетин, плюхаясь в кресло и материализуя у себя в руке огромную кружку с горячим молоком.
– Верховная пожелала немедленной инициации.
– А зачем ты вообще связался с этими… дамами? – прихлебывая молоко, спросил маг.
– Моя жена – маг-гермафродит, жрица Матери. Мне по статусу положен ранг Защитника, ну и еще кое-что. После развода Мать оставила за мной все привилегии моего положения… и обязанности, естественно, тоже.
– Мать у тебя в Пантеоне?
– Я не просил ее об этом, не проходил Проверки, но реально… скорее да, чем нет.
– Гм… Мать у тебя одна такая или еще кто-нибудь есть?
– Орос, и Роот.
Кецетин хмыкнул.
– С Роотом все ясно, кроме одного – почему ты, будучи мастером-артефактором официально не взял себе его в Пантеон?
– Потому что договор с Оросом заключил раньше. А Роот не любит воров.
– Вот-вот… Орос-то тебе зачем? – продолжал допытываться Кецетин.
– Когда мне понадобилось ставить Сети, я абсолютно ничего в этом не понимал. А нужно было сделать качественно и быстро.
– И при чем тут бог воров?
– Можно обращаться к прямым покровителям, а можно взывать и к противникам интересующей тебя цели. Как идти от противного, понимаешь? Второе часто рациональней – результат достигается быстрее и наименьшими силами. Ты сам подумай, кто лучше всех знает технику Сетей? Воры и убийцы. А потом оказалось, что Орос может быть весьма полезен… в разных областях. Да и вообще, разрывать договор с божеством, когда оно тебе уже не нужно – дурной тон, сам знаешь.
– Ага. Надо просто соображать с кем заключать подобные договора.
