Игры в вечность (СИ) - Хайрулина Екатерина (читать книги онлайн без сокращений TXT) 📗
Дингир переминался с ноги на ногу, терпеливо слушая рассказ о деяниях великого предка, а так же о деяниях других предков, менее великих, но не менее почитаемых. Когда наконец дошли до деда, отца шаарова отца, Дингир вздохнул с облегчением – уже скоро. О себе Большой Медведь рассказывать не стал. Вместо этого пригласил в дом, обещая накормить вяленым мясом и козьим сыром.
Отказываться Дингир не стал. Несмотря ни на что, этот косматый медведь начинал ему нравится. То ли своей непосредственность и легкостью в обращении с богом, то ли суровым чувством собственного достоинства, которое требовало, даже от Дингира, обращения как равного с равным.
– Заходи, – сказал Медведь, – садись.
В доме было тесно, темно, прохладно, но на удивление чисто. Дингир осторожно пробрался к корявому столу, стараясь не натыкаться ни на что по дороге. Хозяин немного помялся у входа, словно раздумывая, потом явно не удержался, громко щелкнул пальцами. Р-раз! Длинная лучинка вспыхнула у стены.
– Красиво! – похвалил Дингир. Ну надо же, чему Фир их учит!
Впрочем, у йокхараджевых человечков он видел что-то подобное, те тоже способны на такие пиротехнические чудеса. Был однажды на священной церемонии – бритоголовые жрецы в белых одеждах долго молились, гремели какими-то волшебными колотушками, плясали вокруг алтаря, выли в священном экстазе.
– Молодцы! Хвалю! – сказал тогда Йокхарадж с небес, вот так же щелкнул пальцами. И, о чудо! На алтаре вспыхнул огонь.
Жрецы возликовали и воздели к небу холеные руки. Бог сотворил для них чудо… они сотворили чудо, с помощью бога.
Интересно, этот Медведь тоже имеет какой-то особый статус в деревне? У Фира вроде нет жрецов. И ведь разумно как, удобно, никаких завываний и плясок – щелкнул пальцами, и готово.
Медведь явно смутился, даже, кажется, покраснел сквозь густые заросли бороды.
– Ты эта… ты только Учителю не говори, – тихонько попросил он.
Смешно! Не говорить. Можно подумать, Фир не знает. Можно подумать, не он сейчас зажег этот огонь… Или не он? Дингир с интересом разглядывал человека… нет, вряд ли сами… как? Медведь, похоже, уже жалел о содеянном.
– Учитель ругается. Не разрешает, – пробубнил он, опуская глаза.
Дингир не выдержал, рассмеялся. Ну и народ тут, все бы поперек делать! Фир вырастил их под стать себе, истинно – его дети! Даже чудеса поперек божественной воли, исподтишка. Покрасоваться Медведю захотелось? Поразить гостя? Большой ребенок, право слово.
– Не скажу, – довольно ухмыляясь, пообещал Дингир.
Разве можно обижать этих людей? Не скажет, конечно не скажет, поиграет с ним в эту игру.
Хозяин коротко кивнул и шустро выставил на стол кучу еды. И Дингир бросил думать о чудесах.
Они еще долго сидели, ели и просто разговаривали о разном – охоте, деревенской жизни, разных незамысловатых премудростях и погоде. День прошел незаметно, и вечер накрыл землю черным крылом.
– Оставайся на ночь, Хранитель, уже поздно, – гостеприимно предложил хозяин, – а утром я сам провожу тебя.
Дингир кивнул.
– Орел! – усмехнулся он, удобно усаживаясь на циновке, – ну и детей ты тут наплодил!
– У меня никогда не было своих детей, – сухо возразил Фир.
Дингир пожал плечами.
– Они считают тебя своим отцом. Все в тебя! Тут не поспоришь.
– Я многому научил их, это их право.
Фир сидел напротив, не спеша прихлебывая густое кисловатое пиво собственного производства, и смотрел в окно. Он ничуть не изменился с тех пор, такой же помятый, перекошенный, и все такой же огонь горит в глазах. Сейчас Фир без труда мог бы исправить свой вид, но отчего-то не хотел. Говорил – это помогает помнить.
– Ну, как у вас тут дела? – поинтересовался Дингир, – а то я что-то давно не наведывался к людям.
– Да, нормально дела, – Фир едва заметно сморщился, словно не пиво, а слова отдавали кислятиной. – Все тут…
Он хотел было сказать что-то еще, но дернулся, запнулся, устало вздохнул.
– Опять они! Дети…
– Что? – не понял Дингир.
– Да как тебе сказать… Вон, посмотри.
Он махнул рукой за окно, и Дингир послушно обернулся. Мимо дома, по тропинке, скакала невысокая босоногая девчушка, лет десяти, а за ней, мерно покачиваясь, плыла по воздуху вязанка хвороста.
– Развлекаешься, Орел?
Дингир весело улыбнулся, проводил девчушку взглядом. Да, смешно, чего только не придумают! Эта и не скрывается, хотя Учитель наверняка и на нее ругается за подобные чудеса. Только зачем ругаться? Да и как они могут поперек его воли? Странно, пожалуй… Фир задумчиво скреб ногтем стол.
– Да какие тут развлечения, – угрюмо сказал он. – Иногда мне кажется, я зря взялся их учить…
Дингир нахмурился, еще плохо осознавая, в чем дело.
– Зря? У тебя же прекрасно выходит.
– Слишком прекрасно, – буркнул тот, – Дин, ты не понимаешь, это не я по их просьбе, это они сами… жрецы Йокхараджа обращаются к нему, и он творит для них чудеса. Они просят, он делает. А мои делают сами, ни кого не прося. Это не я. Это они, понимаешь. Я научил, и они делают. В этом-то все и дело.
– То есть как сами? – не поверил Дингир.
– А вот так. Для этого не обязательно нырять в Поток.
Синий глаз Фира полыхнул жарким огнем, и снова почудилось, как тогда – раздражение и презрение во взгляде. Нет, только почудилось, по искореженному лицу скользнуло лишь сожаление и тоска. Стало как-то не по себе.
– Ты хочешь сказать, Орел, что люди обладают силой?
– А ты, Дин, хочешь сказать, что ты не знал?
– Я… – Дингир задумался, а знал ли он? – да, наверное знал, просто никогда не принимал всерьез.
– Вот теперь принимай, – Фир сердито насупился. – Знаешь, иногда мне кажется – лучше б я остался в Иларе. Иногда кажется, что Йокхарадж прав – люди должны быть тихие и послушные, им нельзя позволять самим…
Замолчал, поджав губы, и долго хмурился, ковыряя край стола. Потом отхлебнул из кружки, безразлично, не чувствуя вкуса.
– Да, они как дети, Дин. Дети, которым в руки попала огромная сила. Они еще не понимают, играются с ней, словно с ядовитой змеей. Я хотел научить их нескольким полезным пустякам, не более – как развести костер из сырых дров, как очистить воду, как улучшить всходы ячменя… Они оказались хорошими учениками. Слишком хорошими. Наверно, я такой же ребенок, как и они, я не понимал… А недавно я видел, как они охотятся… – Фир с усилием оттер ладонью бледное лицо. – И, не приведите небеса, увидеть, как они будут воевать!
* * *
Аркин, Великий Орел Парящий-в-Небесах, обратил свой взор к земле в те далекие времена, когда все сущее, от края до края, еще не имело имен, а люди жили в невежестве и души их наполняла тьма. Обратил Великий Орел свой взор и опечалился, видя сие, и воскликнул: «Доколе жить людям в невежестве и во тьме?» И сказал он: «Да будут отныне люди мудры и души их наполняет свет», и стали люди мудры и свет наполнил души их. И спустился Великий Орел с небес, и стал он жить среди людей, и дал имена всему сущему, от края до края, и построил дом, и разжег огонь в очаге, и выковал плуг для пашни, и построил загон для скота, и дал людям Великую Силу.
– Мои человечки, против его, – вздохнул Дингир, – я так долго ждал этого дня, все хотел посмотреть, кто окажется лучше… и вот этот день пришел, а я почему-то не рад. Все не так.
Теперь люди собирают войска, один народ, против другого. Это давний спор, еще от начала времен, даже не спор людей, спор богов. Скоро на поле встретятся бритоголовые жрецы Йокхараджа, и своевольные орлята Аркина.
Жрецы умны и могущественны, они умеют обращаться к своему богу, и Йокхарадж честно помогает им, иногда даже честнее, чем они просят. Они просят, и он проливает огненный дождь на головы врагов, они просят – и он убивает. Орлята Аркина убивают сами, никого не прося. Великие маги, земля дрожит от их поступи… Сила людей встанет против силы бога.
