Метаморфозы: таракан - Турбин Александр Иванович (книги полные версии бесплатно без регистрации txt) 📗
День шестьдесят второй. Неделя приятных неожиданностей.
Жизнь или смерть? Смерть, жизнь у меня уже есть.
Отряд готовился к бою. Вокруг - только море травы и несколько одиноких деревьев. Ни леса, ни рощи, ни возвышенности. Ровная как стол земля - плохое место для сражения с кавалерией. Была вторая половина дня, шарги заходили с юго-запада, и так не вовремя выглянувшее солнце светило прямо в глаза. К тому же, отряд шел большую часть дня, и люди порядком устали. Времени на поиск лучшей позиции - не было. Времени на маневры - тоже. Об отдыхе вообще речи не шло.
Люди устало сбрасывали вещи, поправляли оружие и кольчуги, настраивались. Паники не было. Усталость и постоянные тренировки делали свое дело. Спешно перестраивались из походной колонны в квадрат. По роте копейщиков на каждую сторону и роту стрелков в центр. Все имеющиеся в наличии высокие щиты и арбалеты - на наиболее опасное направление. Остальным придется обходиться без дополнительных бонусов.
Так ненавидимые солдатами учебные построения пригодились. Двигались пусть и не как отлаженный механизм, но все равно достаточно быстро. Со стороны, наверное, было бы забавно понаблюдать, как отдельные винтики занимали свои места. Копейщики в тяжелых доспехах с высокими ростовыми щитами и короткими легкими копьями в первый ряд. Копейщики в кольчугах с арбалетами и копьями - во второй. Бойцы с длинными пиками - еще один ряд за их спинами. Вот уж где точно земля налетела на небесную ось. Я смог таки убедить Логора отказаться от копий в пользу этих длинных палок в три человеческих роста с острым жалом-наконечником на конце. В отличие от копья такую жердь не бросишь. Спор тянулся до тех пор, пока на этот железный аргумент я не посоветовал Глыбе, если ему обязательно нужно что-то бросать, то можно снимать свои рейтузы и бросать их, убивая врагов запахом и внешним видом. А пики они для других целей нужны. Точные параметры их аналогов из моего мира я не знал, Википедии под рукой не было, поэтому что получилось, то и раздали. Итого три ряда по тридцать шесть бойцов с каждой стороны. Квадрат примерно тридцать на тридцать метров. Слишком мало людей для более сложных построений.
Лучники в три ряда на направлении удара шаргов. На остальных сторонах за спинами пикинеров оставалось достаточно пространства для того, чтобы при необходимости стрелки могли туда сместиться. В центре импровизированного квадрата - наши телеги, по два ряда на каждую сторону и стреноженные лошади, которых закрыли плотными попонами. Лошадей было жаль, но шансы выжить у них в этой заварухе были не велики. Наши с капитаном места были в первом ряду шеренги, стоящей лицом по направлению к врагу, издержки занимаемой должности. Мысль, что командира надо беречь, а сержант-мажора тем более, еще не проникла в военные традиции этого мира. Жаль, но пришлось соответствовать, хотя в этот раз, в отличие от мясорубки у переправ, стало действительно страшно. Дыхание сперло, колени дрожали, спина потела. Ожидание в этом вопросе плохой помощник.
Как это ни удивительно, но времени построиться хватило.
Первые шарги, стремительно вылетевшие к нам, даже не пытались приблизиться, а помчались по широкой дуге вокруг нашего квадрата, заводя друг друга криками и смехом. Никто не стрелял, хотя расстояние и позволяло надеяться на удачный выстрел наших стрелков, многие из которых взобрались на телеги. У них были луки и больше, и мощнее, нежели короткие луки этих кочевников, но приказа никто не отдавал. Еще рано. Всадников становилось все больше, и вскоре лихая круговерть закрутилась вокруг. Один ряд шаргов мчался вокруг нашего построения по часовой стрелке. Другой - против. Пружина близкой смерти, которая начинала сжиматься. Карусель, основной целью которой было дезориентировать, запутать, напугать. Подчеркнуть безнадежность попыток отбиться пехотой от маневренной и подвижной конницы.
Впрочем, ситуация и для Рорка была не лучшей. Их было больше, они были сильнее, маневреннее, смелее и отчаяннее. Но подобрать тактику было все равно непросто. Это была не тяжелая кавалерия, легко взламывающая хлипкую оборону грудью окованных в железо лошадей. Ввязаться в стрелковые дуэли на дальнем расстоянии? Но наши лучники со стационарных позиций и более мощных луков били дальше. Выйти на среднюю дистанцию и нанести залп? На таком расстоянии арбалеты опаснее луков, к тому же у них не было ни больших щитов, ни тяжелых доспехов. Но главное не в этом. Кто мы для шаргов? Пыль под ногами, недостойные даже взгляда, трусы, животные.
С появлением первых Рорка страх прошел, а появилась бесшабашная уверенность, что все будет замечательно. Повода для нее пока не было, но пофигизм - великая штука. Глядя на мелькающие фигуры шаргов, захотелось сделать что-нибудь этакое. Что-нибудь, чтобы было ясно, что все они уроды, что потуги их жалки и бессмысленны. Потому что, как сказал благословенный Толариэль - наши силы это карающая десница Света, а их силы - это так, легкая опрелость на седалище Тьмы. Может он, конечно, как-то по-другому говорил, но мысль была именно такой. Знание придает силы, а избыток силы подталкивает на глупости. Не успев обдумать этот парадокс, я совершил очередной в своей новой жизни идиотский поступок. Неужели они и в прежней жизни совершались с такой регулярностью?
Я залихватски свистнул.
Казалось бы, свистнул и свистнул. Кто-то перед смертью прошлое вспоминает, кто-то радуется, что соседу долг не отдал, кто-то грехи замаливает или пощады просит. Почему бы кому-нибудь и не свистеть для разнообразия. Однако тут нужно учесть два момента. Во-первых, люди были на взводе. Нервы, натянутые как струна - это как раз про такие случаи сказано. Лучники уже наложили стрелы на тетивы и ждали только одного - команды. А во-вторых... Дело в том, что свищу я громко. Очень. В свое время, еще в прежнем мире, послушался совета и купил свисток для прогулок с собакой. Чтобы если умчится пес в дальние дали, громким свистом подозвать. Купил, попробовал и выбросил, так как оказалось, что свистеть самому получается и легче, и громче.
Хорошо свистнул, даже у самого в железной шапке уши заложило. А мотнув головой, обнаружил, что пружина распрямилась, и вся орава шаргов с диким воем мчится к нам. Свист был воспринят как сигнал, и первая сотня стрел ушла в воздух. Взмыла в небо и опала дождем. В большинстве случаев безвредным. Но пара всадников уже рухнули в траву, и несколько лошадей бились в агонии или пытались сбросить седоков от боли. И Рорка ринулись в бой.
Началось.
Первым разумным действием, которое я совершил в этом втором для себя бою - попытался провернуть тот фокус с шариком в голове врага. Фиг. Который облом. С магией опять не вышло. Что я делал не так? Копье в руке, пуд железа на теле, вот и весь тебе, батенька, арсенал. Рой стрел, летящий в нас. Стук стальных наконечников о поднятые щиты, редкие вскрики боли и второй залп - это уже наш второй ряд разрядил арбалеты в вышедшего на дистанцию поражения врага. Хрип умирающих лошадей, ржание раненых или лишившихся седоков. Залп смерти, жаль, что повторить не удастся. Арбалеты уже брошены, а копья направлены в сторону врага. Кто отдавал приказы - не знаю, что творилось с других сторон нашего построения - тем более. Я видел только то, что находилось прямо перед моими глазами и тех, кто стоял рядом.
Лес стальных жал - не самое привлекательное место для лошади. Животные вставали на дыбы, ярились, но отказывались грудью встречать остроконечную смерть. Шарги нахлестывали коней, но проку это приносило мало. Казавшаяся необоримой лавина храпящих тел сломалась. Длинные пятиметровые пики остановили большую ее часть. Прорвавшихся сквозь них ждали два ряда более коротких, но не менее острых копий. Да, это не пять рядов окованных железом швейцарских пик, останавливавших любую кавалерийскую армаду, но и этого хватило. Лишь в нескольких местах дело дошло до рукопашной и кривые мечи Рорка собрали-таки кровавую жатву. Атака шаргов была смелой, отчаянной, сумасшедшей. Бессмысленной. Безнадежной. Откровенно глупой и бездарной. Атакой, при которой нет резервных вариантов, когда или - или. Или танцевать на трупах побежденных или лежать под ногами танцующих победителей. И была только одна понятная мне причина таких действий. Презрение. Когда волк убивает оленя, он опасается его рогов. Чего ему опасаться, убивая зайца? Что ж, это был их выбор. И за все надо платить.
