Осенний фестиваль (ЛП) - Хаггис Кристофер (книги онлайн полностью .txt) 📗
Накануне Чарльз долго уговаривал старого рыцаря присоединиться к празднеству, но кажется, его слова пропали втуне. Или, возможно, тому причиной стала полученная Саулиусом не так давно рана? Брайан снял бинты пару дней назад, а вчера объявил рыцаря полностью здоровым... Похоже, не совсем! Впрочем, Маттиас почему-то считал, что пожелай Саулиус пойти на соревнование, пожелай он на самом деле — никакие раны, кроме совсем уж смертельных, рыцаря бы не остановили. В конце концов, за прошедшие со дня изменения шесть лет, Саулиус не поучаствовал ни в одном фестивале! Хотя и был абсолютно здоров. И никакие уговоры, никакие уверения не поколебали его уверенность — он по-прежнему считал свой нынешний крысиный облик божественным наказанием, а себя недостойным рыцарского звания...
Вздохнув, Чарльз поискал на трибунах других крыс своей «стаи».
Таллис все еще торчал на первом ряду, но уже не на лавке. Крыс-морф, забыв о друзьях и вообще, обо всем на свете, стоял у самого края трибуны, крепко сжимал лапами деревянные поручни, временами даже бессознательно грызя их. Вся его фигура напряглась, мышцы ходили ходуном — в такт движениям поединщиков. Вот один из бойцов провел особо опасный выпад, целя в лицо сопернику, а Таллис чуть присел и отшатнулся...
Элиот обнаружился в укромном углу, за огромной корзиной. Его серо-коричневая, с рыжим пятном спина мелькала, когда он то выглядывал поверх корзины, сквозь торчащую солому, то опять прятался, смотря что перевешивало — интерес или боязнь многолюдных сборищ. Наконец поединок на ближайшей арене закончился, и крыс, оглядевшись, осторожно вытащил из лежавшего на полу мешка пятнистый кусок сыра и флягу.
«Гектор наверняка все еще в павильоне, выгрызает очередную фигурку — подумал Чарльз. — А вот Джулиан и Марк... Эх!.. Дать бы им обоим по подзатыльнику!»
Впрочем, о первом Чарльз практически не волновался. Как это ни странно, но полубезумный Джулиан, изуродованный от рождения, выросший фактически под домашним арестом, не выходя из комнаты и почти не видя людей, ныне появлявшийся в открытую только на собраниях Попечительского Совета Грызунов... вызывал у Чарльза меньше всего опасений. Снежно-белый, с алыми глазами, склонный постоянно бормотать что-то под нос, крыс имел, что удивительно, очень деятельный, цепкий, собранный ум и всегда был занят. Он либо добывал пропитание мелким воровством, либо исследовал через крысиные лазы заброшенные и закрытые помещения Цитадели, в поисках маленьких, но ценных вещиц. В любом случае, будучи все время при деле, он не выказывал ни малейшего недовольства своей формой и, похоже, хорошо приспособился к жизни в Цитадели.
А вот Марк... У Марка были проблемы. Изначально очень легко принявший изменение, он постепенно все больше отдалялся от общества и все больше времени проводил в полной крысиной форме. А, кроме того, однажды проговорился Маттиасу, что тоже слышит зов...
Чарльз вспомнил, как он сам впервые услышал зов... Как будто множество шепчущих голосов на миг застили все звуки мира, зовя вниз, в норы и переходы... стать частицей, безмысленной и бессловесной... раствориться... принять все и отдать самое себя стае...
Хрррр!
Глубоко вдохнув, Маттиас заставил себя спрятать оскаленные зубы и прижать вздыбленную шерсть. Помнится, Паскаль упоминала что-то об идущем из глубины нового естества каждого морфа потоке влияния, который и звучит в их крысином уме зовом. Она говорила, что для крысы, животного чрезвычайно привязанного к стае, этот зов может стать непреодолимым... если не противопоставить ему что-то иное. Цель. Работу. Любовь... Или такой же зов, но другой стаи!
Его стаи!
Маттиасу кажется, удалось. Саулиус, Таллис, Кимберли, Гектор, Джулиан — так или иначе, Чарльз смог удержать их души. Но не Марка. Его душа постепенно уходит во тьму...
Крыс вздохнул и перевел взгляд на леди Кимберли. Высматривать отсутствующих друзей ему надоело, от просто толпы уже рябило в глазах... хотя выдать по подзатыльнику этим любителям подвалов все еще хотелось. Но это может подождать до завтрашнего утра, а сегодня... Осторожно передвинувшись поближе, под бочок леди Кимберли, Чарльз счастливо вздохнул. Она само совершенство! Пока она рядом, все проблемы и беды куда-то отступают, а он сам кажется себе всемогущим...
И даже сможет заняться политикой на предстоящем им праздничном обеде.
Маттиас не любил участвовать в политических игрищах, но выбора у него не было. Должность, ети ее Насож, обязывала! Вот только, всякий раз вступая под сень герцогских покоев, крыс чувствовал себя, словно входил под сень Мертвого прохода. Не в смысле внешнего вида... а в смысле прижатых ушей и вздыбившейся шерсти. Не то что бы герцог Хассан давал ему понять, что он там лишний, отнюдь, но факт, что советники лорда так и облизывались, так и тянули когти, мечтая отобрать все, ради чего он трудился, ради чего жертвовал всей своей жизнью... почти всей. А еще регулярно раздававшиеся голоса, требующие увеличить налоги на доходы гильдии Писателей! Вообще-то не голоса, а голос... лорда Боба! Эх, вцепиться бы зубами в его коняжьи... подбрюшье!! Чтоб раз и навсегда зарекся!..
...!
Опять спрятав оскаленные зубы и пригладив вздыбленную шерсть, Маттиас глубоко вздохнул, и осторожно погладил усами-вибриссами такое надежное, такое успокаивающее плечо Ким. Мысленно посмаковал все три буквы ее имени... Моя самая лучшая, моя самая-самая...
От ее имени, мысли Чарльза опять перескочили к деяниям и намерениям советников лорда. Нет, конечно же, умом крыс понимал — его впечатления были совершенно ошибочны. На самом деле никто не желал взваливать на себя совершенно бесприбыльную, очень специфичную и очень-очень хлопотную работу директора гильдии Писателей. А уж возможность коня-морфа сместить его с места самца-доминанта крысиной стаи... Представив, как конь предводительствует стае крыс и председательствует на заседании Комитета Грызунов, Маттиас даже язык прикусил, чтобы не рассмеяться в голос. Хотя, конь-морф с какой-то точки зрения, тоже грызун...
К демону!
Не все ли равно, что там думают и делают советники лорда, важно, что все новое естество Чарльза требовало, просто вопило, заставляя его защищать все его стаи и всю его территорию от наглых и бесцеремонных пришельцев извне!! И неважно, кто они — лорды ли, герцоги ли, кони ли, собаки ли... Маттиас чувствовал угрозу и все тут!
Очередной взгляд на сидящую рядом с ним леди, вновь перевел мысли крыса в совсем другую сторону. Кимберли до сих пор считала себя отвратительной, крысой! Она до сих пор думала, что никто и никогда больше взглянет на нее и не полюбит ее. И была абсолютно неправа.
Чарльз позволил своей левой лапе чуть-чуть сдвинуться вправо, к ней... и внезапно она вложила свою лапу в его!
Сама!
Он чуть сжал ей лапу, а она подняла взгляд и ее усы-вибриссы вздрогнули от легкой улыбки. А Маттиас, заметив торчащую между ее резцами маленькую щепочку, потянулся лапой, чтобы убрать эту досадную помеху. Но леди остановила его лапу своей, удивленно воскликнув:
— Что-то не так?
— Там торчит щепочка, позволь ее убрать, — повернувшись, улыбнулся он Кимберли.
— Я знаю, что там, — она все еще придерживала его руку.
— Ну, так давай уберу, я же вижу — она тебе мешает.
Подумав единый миг, только сердце успело ударить, Ким кивнула и склонилась ближе, показывая резцы и торчащую между ними щепочку. Маттиас протянул лапу, и со второй попытки хорошенько ухватив ее когтями, вытащил.
Кимберли коснулась лапой резцов:
— Так куда лучше. Спасибо, Чарльз.
Но ее слова заглушил настоящий гром аплодисментов и торжествующих воплей. Бросив взгляд туда, Маттиас увидел прижатый к земле арены лапой маленького бойца деревянный длинный меч. Кажется, бой закончился... Но нет! Обезоруженный дылда выхватил из-за спины деревянный же кинжал и вновь атаковал.
«Как все это... нерационально! — подумал Чарльз, отворачиваясь. — Неужели не видно, что этот дылда проигрывает сопернику по всем статьям?! Как можно наслаждаться всей этой... дракой?!»
