Дочь горного короля - Геммел Дэвид (книги серии онлайн .TXT) 📗
– А как? – спросил недавний шутник.
– Хороший вопрос для начала, – похвалил Обрин. – Понимание между нами – вот главное. Скажу вам так: любая война строится на обмане. Если ты слаб, заставь врага поверить в твою силу, если силен – убеди его в твоей слабости. Пусть враг думает, что ты близко, когда ты далеко, и думает, что далеко, когда ты близко. Так нижнесторонние обманули Фарленов. Разведчики донесли им, что клан на подходе, и они спрятали своих конных и лучников. Фарлены увидели пехоту в невыгодной позиции, атаковали ее – и попали в железные челюсти. Мы не станем следовать их примеру. Мы будем драться на своих условиях и в удобной нам местности. Если понадобится, можем и отступить. Отныне оленем будут они, а волками мы.
Это потребует большой дисциплины и великого мужества, но победа достигается только так. Поговорите между собой и выберите офицера, который будет вами командовать. Передайте в другие отряды, чтобы они сделали то же самое. Завтра на рассвете все командиры должны явиться ко мне сюда.
И вот еще что, ребята, – сказал Обрин, когда все поднялись. – Я тоже горец, только с других гор, южных. Мой народ зовется арекки. На ближайшие триста миль я единственный воин своего клана. Я не лгу, не обманываю и не ворую. Я в жизни не предавал друга, ни разу не бежал от врага. Тот, кто назовет меня предателем еще раз, умрет. А теперь ступайте!
Мокрый снег хлестал в окна. Асмидир, сидя за своим письменным столом, корпел над картами горной страны. При мягком свете двух ламп он всматривался в древний пергамент и старался представить себе Дуанский перевал. К востоку крутой, к западу отлогий, выходит в два каньона и на длинную узкую равнину. Асмидир обмакнул перо и сделал чертеж, присовокупив к нему величины расстояний и высот.
Вошел Ари в черных с серебром доспехах, спросил с поклоном:
– Кушанье подать сюда, господин?
– Я не хочу есть. Присядь-ка.
Ари сел и стал рассматривать чертеж Асмидира.
– Дуанский перевал… Хорошее место для боя, если защитников больше двух тысяч. Пятьсот человек не удержат склон, их обойдут с запада. Кавалерия возьмет их в кольцо и отрежет пути к отступлению.
– Да, это задача. Надо набрать побольше людей. Половину имущества отдал бы за то, чтобы Каллия со своим полком оказалась здесь.
Ари позволил себе улыбнуться:
– Каллия и Сигурни? Пантера и ястреб… Да, любопытно бы посмотреть.
– Она теперь за три тысячи миль от нас, если еще жива. Но ты прав, занятно было бы увидеть их рядом. Эти карты ты знаешь не хуже меня – откуда, по-твоему, нанесут первый удар?
Ари перебрал пергаментные листы.
– Армия выступит в первый из построенных ими фортов. Оттуда они, думаю, двинутся на северо-восток, в глубину фарленских земель. Если силы решатся разделить, то второе войско пойдет на северо-запад, к Паллидам. Дуан вы, полагаю, выбрали верно: он расположен в трех милях южнее первого форта.
Асмидир потер глаза, красные от усталости.
– Дуан просто создан для сражения. Враг зажат внизу и отступить может лишь в одну сторону, защитники стоят спиной к горам и уходят при первых же признаках поражения. Однако здесь, как ты говоришь, нам нужны две тысячи воинов. Где еще можно дать бой?
– Если с пятью сотнями, то нигде.
– Я того же мнения. Барон не дурак, он будет примерно знать, сколько нас. – Асмидир подвинул Ари рисунок с подробным изображением форта. – Может, взять его до прихода армии? На сколько мы сможем задержать их, лишив припасов?
– На четыре-пять дней. Но у них ведь не один форт, а целых три. Они попросту окружат нас и больше не выпустят. Победа и в этом случае невозможна.
Асмидир подошел к окну. Снег валил, заметая свинцовую раму.
– Голова идет кругом. Скажи мне хоть что-нибудь хорошее, все равно что.
– Наш противник – барон, – усмехнулся Ари. – Он горяч, бесшабашен, нетерпелив и до первого боя в грош нас не ставит. Уже хорошо.
– Хорошо, но мало для того, чтобы дать ему по носу. Первый бой должен стать решающим.
– Значит, Дуанский перевал.
– О чем барон, конечно же, догадается. Какие же мы с тобой дураки, Ари, – засмеялся Асмидир. – Ждали столько времени, чтобы умереть на какой-то чужой горе.
– Где-то умирать все равно надо, – заметил аль-джиин.
– Я к этому еще не готов. Я поклялся, что заставлю нижнесторонних расплатиться за гибель Кушира, и должен сдержать клятву – иначе мой дух будет вечно блуждать в Долине Отчаяния.
– Я тоже клялся в этом, мой господин. Мы все клялись. Вся наша надежда теперь на серебряную женщину.
Асмидир заглянул в глаза Ари.
– Что ты о ней думаешь? В самом ли деле она Та, настоящая?
– Ответа на второй вопрос я не знаю, что же до первого – я восхищаюсь ею, вот и все.
– Тебя не смущает, что Избранный оказался женщиной?
– Каллия тоже женщина, однако сражалась на многих войнах. А Сигурни составила гениальный план силфалленской битвы. Дерзкий, на грани гибели, но гениальный.
Асмидир собрал карты и чертежи.
– Завтра поеду в горы. Повидаюсь с ней.
– Это займет около четырех дней, – предупредил Ари. – Многие перевалы стали непроходимыми из-за снега. Не подождать ли вам хорошей погоды?
– Эти горы не знают хорошей погоды. Даже летом ветер до костей пробирает.
– Суровая земля, – согласился Ари, – которая взращивает суровых людей. Вот вам еще одно преимущество в нашу пользу.
Вошел новый воин.
– К вам какой-то человек, господин, – доложил он. – Явился прямо из снежной бури.
– Ты его знаешь?
– Нет. Он очень стар и носит плащ, сшитый из перьев.
– Хорошо, пусть войдет.
Воин пропустил в комнату Талиесена. Тот, не тратя времени на поклоны, пошел прямиком к столу. На его плаще лежал снег, брови и ресницы заиндевели.
– Ее нет, – известил он. – Демоны близко, а она куда-то пропала!
Буря, смешавшая снег с дождем, налетела неожиданно. Заслоняя глаза рукой, Сигурни искала укрытия. Остаться под открытым небом значило умереть. Капюшон ее промокшего плаща покрывался льдом, снежная крупа обжигала щеки.
Она не поддалась панике и вскоре разглядела невдалеке огромную ель, наполовину заметенную снегом. Проваливаясь в сугробы, Сигурни подошла к дереву с подветренной стороны. Хвойные ветки, отстоящие от ствола футов на десять, должны были заменить ей шалаш. Она принялась разгребать снег и вскоре провалилась в ямку, прикрытую сверху, как кровлей, еловыми лапами. Переведя дух, Сигурни достала огниво и зажгла крошево из сухой коры, а от него затеплила толстый свечной огарок. Поставила свечку рядом с собой, прислонилась к стволу.
Маленький огонек не мог растопить снег в пещерке, но не давал и замерзнуть. Наверху, хлеща землю ледяными плетьми, завывала вьюга.
Спасена, подумала Сигурни, закрывая глаза. Спасена ли? Разве только от вьюги.
Фелл обещал, что не покинет ее вопреки всем чародеям и демонам, но она видела, как ему страшно. Она понимала его, потому что теперь ясно помнила ночь, ставшую ужасом ее детства.
…Когда они ужинали, все лампы внезапно погасли, словно на них дунул ветер. Ветра между тем не было, однако леденящий холод наполнил комнату, поглотив тепло очага. Лицо матери исказилось от страха, но она не стала кричать. Она сорвала со стены клеймор и кинула отцу, который стоял, не сводя глаз с двери. Он казался таким сильным, и его густая рыжая борода при свете очага отливала красным.
– Лезь под стол, дочка, – приказал он, но шестилетняя Сигурни уцепилась за юбку матери. Та держала в обеих руках ножи.
– Дай и мне ножик, – попросила Сигурни.
Мать с вымученной улыбкой посмотрела на отца. Лишь много лет спустя поняла взрослая Сигурни значение этого взгляда. Поняла, что родители ею гордились.
Дверь распахнулась, и вошел кто-то высокий, весь в красном. Сигурни запомнилось мясистое лицо, маленькие глазки, толстые губы. Оружия у вошедшего не было.
– Я вижу, вы все приготовились к смерти, – сказал он. – Будь по-вашему!
