Война племен. Проклятые земли - Хайц Маркус (чтение книг txt) 📗
— Не бойся, книгочей. Я уж поднаторел в разговорах с долговязыми, — отмахнулся Боиндил. — Встретимся, когда смеркаться начнет.
— Или когда я услышу, как люди зовут на помощь, — ухмыльнулся Тунгдил, глядя, как закрывается за другом дверь.
Внизу, в трактире при таверне, по-прежнему было пусто, и только какой-то человек сидел на лавке у погасшего камина. По виду этого типа можно было подумать, что он оказался в таком заведении случайно, — на нем был роскошный наряд и пышные шаровары. Чулки подчеркивали худобу ног, полированные пряжки на дорогих сапогах серебристо поблескивали. У незнакомца были длинные, до плеч, черные волосы и коротенькая бородка. На голове сидела дурацкая шапочка, да к тому же от него разило дамскими духами.
Тунгдил ухмыльнулся. Он еще никогда не видел столь странных людей. К его изумлению, незнакомец вскочил и бросился прямо к нему.
— Ну наконец-то! А я уже думаю, куда ты запропастился, — с облегчением вздохнул человечек. — Я Трук Элий, пора мне провести тебя.
Не дожидаясь ответа, Трук развернулся и пошел к двери.
Гном озадаченно почесал подбородок.
— Я не вполне вас понял. Что именно вам нужно?
— Отвести тебя, подземыш. Для тебя есть работенка, — нетерпеливо ответил Трук. — Ты и так опоздал. Тебя уже все ждут. — Он нетерпеливо притопнул ногой.
— Ясно.
Народ Тунгдила славился своим кузнечным делом, и любого гнома сразу принимали за бродячего кузнеца. Должно быть, этот тип ослеп — как можно было спутать кузнеца с воином? Топор он не заметил, что ли?..
— Что ж, я уже довольно давно не тренировался, — признал Златорукий. — Может быть, лучше…
— Чушь. С этим любой подземыш справится. — Трук прищурился. — Или ты набиваешь себе цену? Так не пойдет, подземыш! Ты получишь ровно столько, сколько и все остальные, или я возвращаюсь и всем говорю, что ты не желаешь выполнять свою работу. И больше заказов тут ты не получишь, точно тебе говорю!
Тунгдил решил, что не стоит спорить. В конце концов, он был неплохим кузнецом и это была хорошая возможность собрать свежие слухи. К тому же Златорукий не хотел, чтобы по его вине жители Скальграда посчитали, что все гномы ненадежны. Пускай такое только о кобольдах и карликах думают.
— Ну ладно, — согласился он. — Но не ждите от меня слишком многого. И, кстати, мой народ называют гномами, а не подземышами.
— Хорошо. — Элий рассмеялся. — Чего уж там, махнешь пару раз рукой, и всего делов.
— У меня с собой нет инструментов, — вдруг вспомнил Тунгдил.
— Ничего страшного, гном. Пойдем уже!
Попетляв по переулкам, они двинулись к центру городка. Тунгдил почти бежал за Элием, в который раз проклиная длинные ноги людей.
Все жители, встречавшиеся им на улицах, здоровались с Элием, и гном даже подумал, что «Трук», возможно, не имя, а должность. Судя по всему, Элий был чиновником, работавшим на короля Брурона.
Переулок расширялся, постепенно переходя в улицу. Впереди уже слышались сотни голосов, смех и музыка. Горожане Скальграда развлекались на ярмарке.
Свернув за угол, Элий подвел Златорукого к огромной толпе людей. Их тела запрудили площадь, и низенькому Тунгдилу оставалось только глядеть на возвышавшиеся перед ним ноги. Гному тут не пройти, он сразу это понял.
Но Златорукий не предполагал, что Элий предпочтет не обойти толпу, а пробираться через всю площадь.
— Расступись! — кричал он. — Пропустите, граждане Скальграда! В сторону!
Толпа послушно расходилась, пропуская странную парочку.
Тунгдил двинулся вперед и в какой-то момент заметил широкий деревянный помост, к ступеням которого они и направлялись.
На помосте стояло четверо стражников, следивших за восемью людьми в тонких грубых робах. На руках у людей были металлические кандалы, глаза были завязаны кусками ткани.
«Это же казнь!» — ужаснулся Тунгдил. Народ действительно радовался и развлекался, вот только на этом празднике суждено было погибнуть восьми преступникам — трем женщинам и пятерым мужчинам.
Трук Элий поднялся по ступеням и, заметив, что Тунгдил остался внизу, махнул рукой.
— Ну, чего медлишь?
Этот тип вовсе не пытался срезать путь через площадь. И махать Тунгдилу предстояло не молотом.
«Они думают, что я палач!» — Златорукий отпрянул.
— Это недоразумение, — громко сказал он. — Я не палач.
В толпе возмущенно загалдели.
Элий бросился к нему.
— Ты что такое говоришь? — прошипел он. — Опять цену набиваешь, гном? Чтоб ты знал, эти люди пришли сюда поглядеть на кровь… и им все равно, будет это кровь преступников или твоя. — Вытащив из кошеля пару монет, Элий сунул их Тунгдилу в руку. — Вот. Добился-таки. А теперь иди и делай свое дело!
— Вы не понимаете, — в очередной раз попытался прояснить недоразумение гном. — Я не палач. Меня зовут Тунгдил Златорукий, и я…
— Тунгдил? Какой еще Тунгдил? — Элий опешил. — Мы же договорились с Брамдалем, палачом!
Гул в толпе стал громче. Люди явно злились, нетерпеливо ожидая предстоящего представления.
Элий пожал плечами.
— Ну и ладно. Как бы тебя ни звали и кто бы ты ни был, мне нужно, чтобы ты помахал своим топором. — Он схватил Тунгдила за плечи и попытался затащить на помост. — Если ты не отрубишь им головы, я тебя арестую!
— Не хочу я этого делать! — продолжал настаивать Златорукий.
Если он не мог убедить чиновника в том, что не будет рубить никому головы, то это вполне могла сделать толпа, которой Элий явно опасался. Тунгдила все-таки подняли на помост.
Сотни собравшихся здесь жителей Скальграда возликовали. Их радость не знала границ, лица исказились от предвкушения кровопролития. Тунгдил начал подозревать, что Элий сказал ему правду. Судя по всему, он не сойдет с этого помоста живым, если не обезглавит преступников. И сбежать отсюда гном не мог.
Плаха находилась в центре помоста. Ее покрывали коричневые капли запекшейся крови и следы от предыдущих ударов. Топор с широким лезвием, использовавшийся для казни, был воткнут в доску в паре шагов от плахи.
Одну из женщин вытолкали вперед, глашатай под тихую барабанную дробь зачитал список ее преступлений.
Ее обвиняли в супружеской измене — несчастная не выдержала должный срок траура по погибшему супругу и завела любовника. И в этом было ее преступление. Не убийство, не грабеж. Любовь. «Любовь». Тунгдил подумал о Балиндис.
Стражник подтолкнул женщину к плахе и, заставив ее встать на колени, прикрепил ее кандалы к железному стержню. Прижав шею несчастной к плахе, он схватил ее за волосы и накрутил их на тот же стержень. Так женщина не могла шевельнуть головой. Приготовления к казни завершились, барабанная дробь стала громче.
Кто-то пнул Тунгдила под зад, и гном, споткнувшись, полетел вперед и свалился на женщину. Сквозь ткань ее робы чувствовалось, как дрожит несчастная. Женщина тихонько плакала, и от этого звука у гнома разрывалось сердце. Кожа на спине и плечах была ровной и гладкой, а значит, приговоренная была еще совсем молода. И теперь ее жизнь должна была оборваться из-за какого-то глупого закона. «Раз уж люди требуют ее смерти, пускай поднимутся сюда сами и казнят ее».
— Чего ты ждешь? — прорычал стражник. — Руби ей голову! Там еще семеро дожидаются, палач.
— Никакой я, Тион побери, не палач! Меня зовут Тунгдил Златорукий. — Он поднял Огненный Клинок. — Этим топором я сразил самого Нод’онна, избавив вас от проклятия Мертвых Земель. Это недоразумение. — Выдернув топор для казни из досок у плахи, гном протянул его стражнику. — Раз уж ты так жаждешь ее смерти, сделай это сам! Я этим заниматься не собираюсь!
Теперь в толпе уже кричали. Горожане двинулись вперед. Они жаждали крови.
— Смотри, что ты натворил, проклятый подземыш! — Элий рассерженно обвел взглядом толпу, понимая, что солдаты не смогут удерживать жителей Скальграда достаточно долго.
Тунгдил молча протянул ему топор.
— Я? Да ни за что в жизни! Я чиновник, а не палач. — Он наклонился, так что странная шапочка оказалась на одном уровне с глазами Тунгдила. От Элия сильно пахло цветочными духами. — Знаешь, тебе понравится у нас в тюрьме. Если ты, конечно, выберешься отсюда живым.
