Слова сияния - Сандерсон Брэндон (хорошие книги бесплатные полностью .txt) 📗
У Тефта были проблемы с тем, чтобы пробудить в бывших мостовиках интерес к его тренировкам. Старый солдат все время раздраженно орал на них. Они же сами решили остаться с Каладином, а не воспользоваться свободой, так отчего же не хотят учиться?
Их нужно было пригласить. И не только словами.
– Ну ладно, – сказал Камень. – Меня послал Сигзил. Он хочет знать, готов ли ты поупражняться, применяя свои способности.
Каладин глубоко вздохнул и посмотрел на Сил, потом кивнул:
– Да. Приведи его. Можем заняться этим здесь.
– Ха! Наконец-то. Сейчас я за ним сбегаю.
10
Красный ковер, что когда-то был белым
Наступил конец света, и виновата была Шаллан.
– Притворись, что ничего не случилось, – прошептал отец. Он вытер что-то влажное с ее щеки. Его палец сделался красным. – Я буду тебя защищать.
Комната трясется? Нет, это Шаллан. Она дрожит. И чувствует себя такой маленькой. Когда-то ей казалось, что одиннадцать – это почтенный возраст. Но она ребенок, все еще ребенок. Она малышка.
Содрогнувшись, Шаллан посмотрела на отца. Девочка не моргала; ее веки словно окаменели.
Отец начал шептать, смаргивая слезы:
– Ступай-ка спать в глухую падь, где тьма вокруг густая…
Знакомая колыбельная – та, которую он раньше все время ей пел. Позади него на полу вытянулись темные трупы. На красном ковре, что когда-то был белым.
– Среди камней, что всех страшней, сомкни глаза свои.
Отец взял ее на руки, и у Шаллан по спине побежали мурашки. Нет. Нет, это неправильная нежность. К монстрам не прижимаются с любовью. К монстрам, которые убивают, отнимают жизни. Нет!
Девочка не могла пошевелиться.
– Пусть бури грядут, но уютно тут, ветра колыбель качают…
Отец пронес Шаллан над телом женщины в сине-золотом платье. Тут было мало крови. Кровью истек мужчина. Мать лежала лицом вниз, и девочка не видела ее глаз. Этих ужасных глаз.
Шаллан почти поверила, что колыбельная станет концом кошмара. Что она проснулась посреди ночи с криком и отец поет ей, убаюкивая…
– Кристаллов сияет изысканный лес – усни, крошка моя.
Они прошли мимо отцовского сейфа, вделанного в стену. Он ярко светился – сияние лилось из щелей вокруг запертой двери. Внутри был монстр.
– Ты с песней моей усни поскорей – спи, крошка моя.
Держа дочь на руках, отец покинул комнату с трупами и запер дверь.
11
Иллюзия восприятия
Но, понятное дело, мы думали только о Садеасе. Предательство было еще свежо, и я видела его следы каждый день, когда проходила мимо пустых казарм и скорбящих вдов. Мы знали, что Садеас не станет просто почивать на лаврах, устроив кровопролитие. Он должен был предпринять что-то еще.
Шаллан очнулась почти сухой, лежа на неровном каменном осколке, который вздымался над поверхностью океана. Волны плескались у ее ног, но пальцы так онемели, что она почти ничего не чувствовала. Девушка застонала, оторвав щеку от влажного гранита. Суша был недалеко, и волны бились о берег с низким рычанием. В другой стороне простиралось лишь бесконечное синее море.
Девушка замерзла, и голова у нее гудела, как будто она несколько раз ударилась ею о стену. Но она была жива. Почему-то. Веденка подняла руку, потерла зудевшее пятно засохшей соли на лбу и мучительно закашлялась. Волосы прилипли к щекам, а платье было в пятнах от воды и водорослей, покрывавших скалу.
«Как?..»
Потом она увидела его – большой коричневый панцирь в воде, почти невидимый, направлявшийся к горизонту. Сантид.
С трудом встала на ноги, цепляясь за острую верхушку скалы. Чувствуя головокружение, проследила взглядом за существом, пока оно не исчезло.
Что-то загудело рядом. На беспокойной поверхности моря возник Узор в своем привычном облике, прозрачный, словно маленькая волна.
– Кто-нибудь… – Шаллан закашлялась, прочищая горло, потом застонала и села на камень. – Кто-нибудь еще сумел выбраться?
– Выбраться? – переспросил Узор.
– Другие люди. Моряки. Они спаслись?
– Не уверен, – прогудел Узор. – Корабль… исчез. Плеск. Ничего не видно.
– Сантид. Он меня спас. – Откуда вообще это существо знало, что делать? Неужели они разумны? Может, она как-то с ним общалась? А вдруг упустила возможность, чтобы…
Шаллан чуть не рассмеялась, осознав, в каком направлении двинулись ее мысли. Она едва не утонула, Ясна мертва, команда «Услады ветра» не то перебита убийцами, не то канула в морскую пучину! Вместо того чтобы оплакивать их или радоваться своему спасению, она предалась размышлениям научного свойства!
«Ты этим все время занимаешься, – осуждающе заявила та ее часть, что была запрятана очень глубоко. – Отвлекаешься. Отказываешься думать о вещах, которые тебя беспокоят».
Но только так ей удавалось выжить.
Шаллан обхватила себя руками, чтобы согреться на этом высоком каменном сиденье, и уставилась на океан. Нельзя отворачиваться от правды. Ясна мертва.
Ясна мертва.
Шаллан едва не расплакалась. Эта женщина, такая блестящая, такая потрясающая… исчезла. Принцесса пыталась всех спасти, защитить целый мир. А ее убили. Внезапность случившегося обескураживала, и Шаллан просто сидела на скале, дрожа от холода и глядя на океан. Ее тело и разум охватило одинаковое оцепенение.
Убежище. Ей нужно где-то… спрятаться. Мысли о моряках, об исследовании Ясны могли подождать. Шаллан очутилась в одиночестве на почти необитаемом побережье, а ночами здесь довольно холодно. Пока она сидела, начался отлив. Девушка поняла, что может попытаться дойти до берега. Удачное стечение обстоятельств – ведь она плохо плавала.
Веденка вынудила себя зашевелиться, хотя руки и ноги казались тяжелыми, точно бревна. Она стиснула зубы и соскользнула в воду. Холод по-прежнему пробирал до костей. Значит, она все-таки не совсем оцепенела.
– Шаллан? – окликнул Узор.
– Мы не можем тут сидеть вечно, – отозвалась девушка, сползая по скале все глубже в воду. Ноги коснулись дна, и тогда она осмелилась отпустить камень, а потом кое-как направилась к берегу, то барахтаясь, то шагая в воде.
Наверное, сражаясь с ледяными волнами она проглотила половину воды в заливе, пока наконец-то не выбралась на твердую землю. Кашляя и спотыкаясь, вышла на песчаный берег и упала на колени; с ее платья и волос текли потоки воды. Пляж вокруг усеивали водоросли дюжины разновидностей – извивались под ногами, отползая, липкие и скользкие. Повсюду суетились кремлецы и крабы побольше, некоторые поблизости даже щелкали клешнями в ее сторону, словно пытаясь отпугнуть.
В голове Шаллан мелькнула смутная мысль: она и впрямь до смерти устала, раз не подумала, перед тем как покинуть скалу, о дюжине разных видов морских панцирных хищников, любой из которых с радостью отщипнул бы кусочек от ее ноги или вцепился бы в тело. Тут же из песка начали выбираться спрены страха, похожие на пурпурных слизней.
Какая глупость! Бояться сейчас? После заплыва? Вскоре спрены исчезли.
Шаллан посмотрела на скалу, куда ее забросило. Похоже, сантид просто не смог доставить ее поближе к берегу – здесь слишком мелко. Буреотец! Повезло, что она выжила.
Несмотря на растущее беспокойство, Шаллан опустилась на колени и нарисовала на песке молитвенную глифпару. Не было возможности ее возжечь. Пришлось предположить, что Всемогущий примет молитву и так. Она склонила голову и почтительно застыла на десять ударов сердца.
Потом встала и, цепляясь за ускользающую надежду, начала искать других выживших. В этой части залива песчаный берег был испещрен многочисленными бухточками. Забросив мысли об убежище, веденка долго шла вдоль береговой линии. Песок на пляже был грубее, чем она ожидала, да и весь пейзаж выглядел далеко не так идиллически, как описывался в книгах. Песок к тому же неприятно скрежетал под ее босыми ногами. Рядом с ней двигался рисунок – Узор не отставал ни на шаг, издавая обеспокоенное гудение.
