Волшебник Темной Улицы (ЛП) - Одиссей Шон Томас (версия книг .txt) 📗
«Освальд! — про себя думала Уна. — Конечно же! Вот оно!»
— Дьякон! — позвала она ворона, метнувшись к карете.
— Что? — откликнулся он.
— Ответь, какое из зданий на Темной имеет самую большую лестницу, ведущую ко входу?
— Так, это музей, конечно же, — ответил Дьякон, указав крылом направление.
Уна кивнула:
— Да-да. Это мы знаем. А еще что-нибудь в голову приходит? Какое-нибудь местечко, подобное по размеру и высоте музейной лестнице?
Дьякон задумался на секунду и ответил:
— Единственная лестница, которая приходит на ум, — это крыльцо отеля «Белладонна».
— Очень хорошо, напарник! — обрадовалась Уна, щелкнув пальцами. — Думаю, там мы его и найдем.
— Кого найдем? — переспросил ворон.
Поднимаясь в карету, Уна ответила:
— Гримсби!
Глава 19. Спуск Освальда
Гектора Гримсби обнаружили именно там, где Уна и предполагала. Он стоял на мраморной лестнице отеля «Белладонна» на полпути от входа. Гостям отеля приходилось обходить калеку подальше, когда они спускались или поднимались. И Уна прекрасно их понимала. Гримсби выглядел довольно агрессивно, размахивая руками и споря с невидимым неприятелем. Повязка на голове со вчерашней ночи, видимо, не менялась и вся пропиталась потом.
Самое роскошное и богатое здание на всей Темной, где каждая оконная рама, перила и дверные ручки отливали позолотой, комплекс «Белладонна», высотой в четыре этажа, не был самым крупным здешним строением и вмещал не так много посетителей. Кроме того, бизнес Кровавого Мартина держался на плаву не столь за счет постояльцев гостиницы, а за счет азартных игр и другого рода делишек, которые происходили за золотыми дверями.
Оставив Самулигана на обочине вместе с коробкой, в которой сидел дядюшка Александр, Уна аккуратно начала подниматься по лестнице, держа Дьякона в полной изготовке на плече.
— Мистер Гримсби! — закричала она настолько громко, чтобы быть услышанной бормочущим актеришкой.
Калека замер и обернулся на Уну (по крайней мере, обернулся в ее сторону). Он втягивал ноздрями воздух, а белые глазницы засверкали:
— О-о-о! Бьюсь об заклад, это мисс Крейт с вонючей пеструшкой-болтушкой. Или правильнее говорить с болтушкой-пеструшкой?
— Чем это вы тут занимаетесь? — спросила Уна в ответ.
— Репетирую! — признался Гримсби. — В пятницу открытые слушания в Театре, в курсе? Я собираюсь блеснуть талантом.
— Я вижу, — сказала сыщица.
— А я нет! — огрызнулся Гримсби и залился смехом, как будто более смешную остроту в жизни не слыхивал.
— С чем будете выступать? — поинтересовалась девушка.
Нахал подкрутил пальцем усы:
— Покажу самую финальную сцену, где Освальд героически сражается с Королевой, посылая заклятие и отражая огонь, вспыхивающий с каждым шагом при приближении к Фее.
Гримсби ударил себя кулаком в грудь и драматично склонил голову.
— Хм... — произнесла Уна без энтузиазма. — Так я и подумала.
Актеришка продолжил:
— Не могу вспомнить, к несчастью, куда девал зонтик. Он заменял мне волшебную палочку Освальда. Мог оставить его по ошибке в Маятнике вчера ночью.
Уна вспомнила, как позавчера видела Гримсби на лестнице музея с красным зонтом. За этими воспоминаниями потянулись другие — об Исидоре, пинающей стойку в Маятнике, и красном зонте-трости, пролетевшем по коридору и чуть не воткнувшемся в ногу Адлеру. Все это Уна хотела поведать Гектору, но он перебил ее.
— Как только режиссер увидит мое выступление, — заявил Гримсби, — он будет вынужден отдать главную роль мне, и все мои фанаты стекутся в театр, став свидетелями триумфального возвращения!
— Вслепую репетировать на лестнице — весьма опасно, не находите?
— Чушь! — заорал Гримсби, заставив Уну подпрыгнуть от неожиданности. Очевидно, что все сказанное задевало грубияна. Уна поняла, что вот-вот выведет подозреваемого на нужную волну. Гримсби поправил лацкан пиджака, перейдя на сдержанный тон:
— Я в состоянии сыграть эту роль, как и любой зрячий. Даже лучше. Я один из выдающихся актеров, каких только видела сцена. И зачем мне пара глаз, если мой нюх меня с роду не подводил? Если какой-то чокнутый режиссер не способен это понять, тогда он такой же слепец, как и я, и заслуживает еще один мешок песка на тыкву.
Уна решила не комментировать последнее заявление:
— А вчера вы тоже готовились к выступлению, мистер Гримсби? Перед собеседованием в Маятнике?
— М-м-м, да! Но откуда вы знаете? — удивился актеришка.
Пытаясь скрыть свое волнение, Уна флегматично пожала плечами:
— Да это лишь рабочая гипотеза. Понимаете ли, мы с Дьяконом видели вас на музейных ступенях. И еще я думаю, что во время репетиции с вами случился несчастный случай. Ни я, ни Дьякон не были его очевидцами, потому что кое-что другое отвлекло наше внимание, когда в порыве игры вы оступились и несколько раз приложились головой о музейную лестницу, падая вниз.
Уши Гектора покраснели, а глаза, несмотря на слепоту, сощурились, будто он смотрел на Уну искоса. Брови слились, превратившись в сплошную черту на его лбу.
— Я... Ну... Так и было... — и сердитость вдруг как рукой сняло. Гримсби упал на колени, чуть не укатившись снова вниз, и, сцепив руки перед собой, начал умолять:
— Держите рот на замке. Это не моя вина. Ступени... Они такие старые, что рушатся под ногами. Поэтому я сюда и пришел, к отелю, чтобы сегодня репетировать. Я могу показать вам отрывок. Правда, могу. Но ничего не говорить режиссеру о падении, или мне конец!
— Так правильно ли я поняла — вы упали? — продолжила сыщица. — Скатились с лестницы, ударившись несколько раз головой, и приземлились на тротуар?
Костлявым пальцем Гримсби указал на свою повязку:
— Именно так...
Довольная Уна повернулась к ворону:
— Поэтому-то он так мгновенно исчез. Гектор не заходил в музей, Дьякон. Он упал с лестницы как раз в тот момент, когда мы услышали крик из бутика мадам Айри. Мы отвлеклись, Гектор упал, а когда повернулись обратно, не могли его обнаружить, потому что он лежал на тротуаре позади гигантского цилиндра.
— Это значит...— энциклопедист остановился на полуслове.
— Что Гримсби не мог похитить кинжалы! — закончила Уна.
Гектор недовольно выставил вперед нижнюю челюсть:
— Это же очевидно! Я был у доктора перед встречей в Маятнике. И знаете, что он сказал?
Уна и ворон отрицательно покачали головами.
— Он сказал, что мне повезло, что я бедро не сломал. Потому что нет боли более невыносимой.
Дьякон замотал головой:
— Надеюсь, люди перестанут говорить подобную ересь, — и обратился к Уне: — Если Гримсби не воровал кинжалы, то кто?
— Разве не понятно? — удивился Гектор. — Это маленькая ведьма. От нее несет темными делишками.
Уна уперла руки в боки и замотала головой:
— Нельзя почуять, что кто-то преступник. Кроме того, вы, вероятно, унюхали резкий запах ее крема для лица. У него сильный... Очень сильный... — Уна не договорила фразу, глубоко задумавшись, и лишь потом продолжила: — Сильный бальзамический запах.
— С отдушкой из корицы, — добавил Гримсби, поднимаясь с колен.
Уна утвердительно кивнула. Отдушка из корицы. Абсолютная правда. Но корицу перебивал какой-то бальзамических запах. И только теперь сыщица осознала, что он был ей весьма знаком. Отбросив мысли о корице, Уна стала вспоминать, где могла унюхать его.
— Ну, точно! — вспомнила сыщица, зеленые глаза расширились от возбуждения. — Пойдем, Дьякон. Нам нужно вернуться в Маятник.
— Для чего? — спросил Дьякон.
— Прогуляться по саду, — она почесала голову и, прежде чем Дьякон успел задать еще какие-то вопросы, добавила: — И еще кое-что, мистер Гримсби. Если вы грезите актерской карьерой, зачем вам должность помощника Волшебника?
Калека пожал плечами:
— Стоит отказаться, видимо. Но опять же, не вижу причин, почему не заняться и тем, и другим.
Признание заинтриговало Уну. «И тем, и другим». Такой вариант она раньше не рассматривала. Звук открывающихся золотых дверей отеля прервал ее размышления. Уна подняла глаза и увидела двух верзил в ярко-красных костюмах, спешащих вниз по лестнице. Они были близнецами с тем единственным различием, что один бугай был начисто выбрит, а по второму цирюльник плакал.
