Зелёная мантия - де Линт Чарльз (серия книг .TXT) 📗
Шерри переглянулась с Лайзой.
– Почему бы и нет? – сказала она. Лайза усмехнулась:
– В самом деле, почему бы и нет? Хоть посмеёмся.
Полчаса спустя они уже катили по дороге на Ланарк. Хови напряжённо высматривал поворот. Он здорово улетел, но не сомневался, что сумеет снова отыскать то место. Очередной ухаб отозвался у него в плече, и Хови потянулся к Шерри за самокруткой. Ещё пара затяжек не повредит. Они проскочили поворот и упёрлись в посёлок Ланарк. Только к ночи выбрались обратно, подъезжая теперь с юга, так, чтобы Хови легче было опознать приметы.
– Вот он, – сказал Хови, – поворачиваем здесь. – Он улыбнулся сидевшей рядом Шерри. – Тебе обязательно понравится.
– Жду не дождусь, – с насмешливой серьёзностью отозвалась Лайза, но Шерри просто улыбнулась ему в ответ.
Хови сам не знал, что делает, но был уверен, что делает правильно.
11
Когда день затянулся вуалью сумерек, Льюис вывел гостей на улицу. Все молчали. Темнеющий воздух наполнился густым ароматом леса и луга. Хор лягушек и стрекот кузнечиков временами прорезывало тяжёлое гудение майского жука.
С наступлением темноты Валенти начал переживать. Он тяжело опирался на палку, снова гадая, не делают ли они глупость. Темнота расшевелила что-то в его душе – предвкушение музыки, да, но также и смутную тревогу. Что откроет им эта ночь?
Он повторил про себя слова Льюиса – тайна отражает то, что ты ей приносишь, – и тревога усилилась. Неизвестно, что отзовётся в нем, но только не покой. Слишком много у него за спиной.
Слишком много скопилось в нем дерьма. Шрамы, оставленные годами жизни в fratellanza, ещё не затянулись. Может, и никогда не затянутся. Как им затянуться, когда приходится держать целый арсенал в подполье и пистолет в кармане куртки?
Тони погладил холодный металл рукояти и выдернул руку из кармана. Может, и зря он захватил пистолет, а все же его присутствие успокаивало.
– Это древний камень, – заговорил вдруг Льюис. – Он стоял здесь задолго до того, как мы поселились в этих местах, – может быть, и задолго до того, как пришли индейцы. Других таких в округе нет. Что он здесь делает, не знал даже Акерли Перкин. Может быть, викинги – историки теперь признают, что они побывали здесь ещё до Колумба, – может быть, они воздвигли его своему Тору или Одину. А может, кельты. Считается, что они тоже добирались сюда в те времена. А может, его установили племена, жившие здесь ещё раньше, даже раньше индейцев. Наверное, мы никогда не узнаем.
– Ещё одна тайна, – сказал Баннон. Льюис добавил:
– Или часть той же самой.
– Индейцы оставили каменные строения, – вставила Али. – Я читала: большие каменные круги и колонны.
– Не так далеко к северу, – возразил Баннон, – к тому же до сих пор не доказано, что их строили индейцы.
И Али, и Валенти воззрились на него с уважением. «В сущности, я ничего о нем не знаю», – подумал Валенти.
– Это верно, – заметил Льюис, – но наш камень не такой. Увидите.
Разговор прервался, потому что на тропе, ведущей к камню, возникло движение. Похожий на волка пёс подбежал к ним, приостановился, втягивая ноздрями запах, метнулся назад, к отставшему хозяину, и снова забежал вперёд. Гости Льюиса разглядывали паренька, подошедшего вслед за собакой. В сгустившейся полутьме трудно было разглядеть подробности – только общее впечатление. Пухлощёкий подросток с косматыми волосами. Он прошаркал мимо, явно не слишком торопясь к своей цели. Когда парень повернулся к компании, стоявшей перед хижиной Льюиса, Али толкнула Валенти локтем в бок.
– Тот парень в огороде, – шепнула она. Валенти кивнул. Он тоже узнал мальчика.
– Его зовут Томми Даффин, – заметил Льюис.
– Томми?.. – Али нахмурилась. – Тот самый, что играет на флейте?
Увидев, как Льюис кивнул, Али решила получше рассмотреть парня, но тот уже прошёл мимо. Ненамного старше её, подумала Али. И если вспомнить, как он выглядел днём, похоже, не из умников. И не очень-то дружелюбен. И это он создавал ту музыку?!
– Он не… понимаете… – Она замялась, не зная, как выразить свои чувства, чтобы все не испортить.
– На вид ничего особенного, – подсказал ей Льюис. – Я никогда не мог понять, почему играет всегда кто-нибудь из Даффинов. Это, должно быть, тоже одна из сторон… – он покосился на Баннона, – тайны. Но Томми становится другим, стоит ему приложить тростник к губам. Куда девается этот пустой взгляд, и лицо становится тоньше, живее. Это вроде как с самой деревней. Есть тут у нас что-то, что не допускает чужаков. Даже если они вроде бы идут по прямой и должны уткнуться в Новый Волдинг, ноги сами уводят их в сторону.
– Но мы-то здесь, – отметил Валенти.
– А, да, но ведь вы слышали музыку.
– А что с аэрофотосъёмкой? – спросил Баннон.
Льюис непонимающе взглянул на него.
– Фотографии, – пояснил Баннон, – сделанные с воздуха. С самолёта. Когда делают картографическую съёмку этой местности, деревня должна быть отчётливо видна на фотографиях, но, по словам Тони, её нет ни на одной карте, сделанной по этим фотографиям министерством энергетики, полезных ископаемых и природных ресурсов.
Льюис понимающе кивнул.
– Этого я не могу объяснить, – сказал он, – есть много неясного, о чем я даже не…
Его голос прервался, когда переливы тростниковой свирели разлились в тихом воздухе ночи. Простая и чистая красота их коснулась каждого. Льюис улыбался, открывая сердце старому другу, но его гости остолбенели. Али и Валенти никогда не слышали мелодии так явственно и чисто. Она отзывалась в них, будя стремление к чему-то, неведомому им самим. Баннон, доселе нетронутый чарами музыки, вскинул голову. Его ноздри расширились, словно он не только слушал, но и вдыхал звуки.
– Madonnamia! – выдохнул Тони. – Это… это же… – Но у него не было слов, чтобы выразить то, что он слышал и чувствовал.
Деревенские уже тянулись мимо хижины Льюиса, направляясь к камню, где играл Томми. Здесь были по большей части старики и пожилые, среди них – несколько подростков, но ни одного малыша. Женщина лет шестидесяти остановилась на тропе, и четверо подошли к ней, пристроившись в конец процессии.
– Ты с друзьями, Лыоис? – спросила Лили.
Льюис представил каждого, но они, зачарованные музыкой, её чистотой и близостью, сумели только кивнуть в ответ. Лили улыбнулась, взяла Али за руку.
– Первый раз идёшь к камню? Али кивнула.
– Ну, придётся тебе потанцевать со мной. Согласна?
Али оглянулась на Тони с Банноном, но те оба глядели вперёд. Она тоже ощущала притяжение музыки и спешила к её истоку, но все же кивнула державшей её руку женщине.
– Я… я хотела бы попробовать, – застенчиво пробормотала она.
– О, у тебя отлично получится, – обещала Лили. – Верно, Льюис?
– Надо думать, – согласился тот.
Малли примостилась высоко на дереве, на краю поляны. Она пришла первой и видела, как притащился, волоча ноги и выставив вперёд подбородок, Томми, как он приложил к губам тростниковые трубочки, как переменился он, пробуждённый музыкой. В её глазах разгоралась улыбка. О, музыка сегодня была хороша, сильна. Достаточно сильна, чтобы вызвать тайну – и, быть может, даже чтобы сдержать свору псов.
Малли поудобней устроилась на своём насесте. Начали стекаться деревенские. Томми заиграл быстрее, переходя от протяжной мелодии к плясовому напеву, и вот Кзйт и Холли Скегланд уже скользят по сырой траве. Вскоре к ним вышел и Мартин Твиди, но Малли уже не смотрела на них. Её взгляд был прикован к Лили с Льюисом и к трём чужакам, которых они привели на луг.
– Глянь-ка, Али, – проговорила Малли, завидев остановившуюся у края лужайки девочку, но проговорила так тихо, что слышать могла только она сама.
Лили, держа девочку за руку, повела её к танцующим. Двое мужчин остались с Льюисом, глядя на музыканта и движущиеся теки. Малли отметила, какое действие производит музыка на Баннона. В нем, пожалуй, не было огня, как в тех двоих, зато было кое-что лучшее. Глубокая тишина.
