Неубедимый - Лукас Ольга (читаем книги онлайн бесплатно без регистрации .txt) 📗
И вот — конец бессоннице! Закончился ремонт, ура, ура! Марина и Галина праздновали это событие вместе с будущими соседями, только по-своему и на своей жилплощади. Усталость, давившая на плечи весь день, уползла в угол и тоже что-то праздновала.
В девять вечера новоселье превратилось в концерт по заявкам — играла синтетическая музыка, и подвыпившие гости — по одному и хором — пели народные шлягеры. Бойцы, сохраняя остатки оптимизма, плясали посреди кухни кадриль, отбивая пятками такт и выкрикивая:
— Не будут больше сверлить!
— Не будут бурить!
— Перестанут стучать!
— Перестанут пилить!
Но часы пробили одиннадцать, а концерт и не думал заканчиваться. Старушкам надоело плясать, да и голоса за стенкой стали совсем уж противными.
— Может, пойдём и поубиваем всех? — лениво предложила Галина. — Инсценируем пьяную поножовщину.
— Ты погоди. Если мы этих убьём — новые въедут. И ещё ремонт на полгода! — рассудительно отвечала сестра.
Попробовали переорать соседей. Распахнули окно и спели «Мы жертвами пали в борьбе роковой», «Интернационал» и даже «Взвейтесь кострами, синие ночи», сильно переиначивая слова. Так, первая строчка в исполнении Бойцов звучала: «Взвейтесь кострами, белые ночи, мы озверели и всех вас замочим!»
Но даже такого намёка не поняли новосёлы и отвечали на него «Песней про зайцев», с особым цинизмом выпевая «А нам — всё равно!».
Когда на часах была половина второго, Марина достала из шкафчика нож для разделки рыбы и вздохнула:
— Ладно, переживём и второй ремонт. Пошли резать.
Распевая «Врагу не сдаётся наш гордый "Варяг"», Бойцы выбежали на лестничную площадку, привычно пнули соседскую дверь — она снова была не заперта — и с удивлением обнаружили, что в свежеотремонтированной квартире нет не только гостей, забывших о правилах общежития, но даже и мебели. В коридоре на перевёрнутом вверх дном пластмассовом ведре сидел знакомый уже щуплый подросток.
— Ты чего не спишь? — гаркнул на него Галина.
— Шумно очень у вас. «Варяг» всё не сдаётся, — ответил мальчик.
Бойцы попятились к двери и молча вышли вон. Трижды плюнули на порог подозрительной квартиры, нацарапали ножами на стене пару охранных знаков и на цыпочках вернулись к себе.
Но стоило им только улечься в кровати, как пропитой старческий тенор заблеял за стеной: «Цыплёнок жареный, цыплёнок пареный пошел по Невскому гулять». Бойцы вскочили на ноги. Тут послышались звуки выстрелов, и всё стихло.
На часах было четыре. Сон ушел, сказал, что вернётся завтра.
Бойцы, которым даже не на ком было выместить зло, выбрались на кухню, сварили кофе. Потом распахнули окно и, закутавшись в просторные шерстяные кофты с длинными рукавами, сели с чашками на подоконник.
Внизу, в чёрном холодном безмолвии, мигали красными и синими огоньками сигнализации автомобилей. Они загорались и гасли не одновременно, и казалось, что это перемещаются с места на места неизвестные науке светящиеся насекомые. Город тихо дышал во сне, как океан.
В пять утра с грохотом подъехал мусоровоз. Ночь стала ещё чернее. И в этот момент Галина, а может быть, Марина услышала тончайший звон крошечной арфы. Это к измученным Бойцам прилетела Муза. Вообще-то Муза летела в соседний подъезд, к одному поэту, но поэт, хорошенько угостившийся горячительным на каком-то литературном вечере, пренебрегал своим долгом и преступно спал, при этом храпел весьма непоэтически.
— О! — подняла палец вверх Галина. — Чувствую вдохновение!
Марина, как заводная кукла, слезла с подоконника и сходила в комнату за тетрадкой и ручкой.
Муза давно не встречала таких благодарных творцов. В половине шестого утра она улетела к следующим клиентам, а свеженародившийся ретродуэт «Два весёлых Гуся» уже репетировал свою первую — и пока что единственную, но очень забойную — песню.
В семь часов Марина и Галина поняли, что должны поделиться своим творением с миром. Поскольку окружающий мир только ещё просыпался и вряд ли был способен как следует оценить то, что привнесли в него гениальные Бойцы, было решено обратиться к человеку, ведущему ночной образ жизни.
Старый приятель Алексей, тот самый, что снимал свой фильм на «коктейльной вечеринке» третьей ступени, действительно бодрствовал и не собирался ложиться спать ещё часа этак три.
В восемь утра ретродуэт уже был у него и, отведав экзотического чаю, заваренного грустной нимфой (совсем, кстати, не грустной, а скорее спокойной и задумчивой), исполнил свою песнь.
— Это бомба, — уверенно сказал Алексей. — Мы порвём YouTube.
В десять часов Алексей уже закачивал в Сеть озорные частушки, исполненные двумя боевитыми бабульками.
В одиннадцать песня «Как на Ладожском вокзале всем желанья исполняли» стала хитом. А никому прежде не известный ретродуэт «Два весёлых Гуся» — самой обсуждаемой темой в Твиттере и Фейсбуке.
В двенадцать тридцать весёлые гуси получили предложение поехать на «Евровидение». В двенадцать тридцать пять они трезво оценили свои шансы и ответили, что пусть едет кто-нибудь другой. А песню они готовы отдать даром.
В час дня суперзвёзды вспомнили о том, что перед записью Алексей попросил их отключить мобильные телефоны. В час ноль одну они поняли, что опоздали на работу, и, что если они не подадут коллегам никаких знаков, то по инструкции через полчаса Виталик поднимет на ноги всех Бойцов в Европе. Профсоюз Бойцов — самый сплочённый и дружный, а «великие Гусев» — его легенда.
— Может, пусть ребята приедут? Давно не виделись, повода не было, — зевнув, спросила Галина.
— После того, как они уедут, ремонт придётся делать во всём городе, — предостерегла сестра.
— Опять сверлить? Ну нет!
«Мы живы. См. YouTube», — получили рассылку все сотрудники Тринадцатой редакции.
«Как на Ладожском вокзале», — насвистывал себе под нос Шурик. «Как на Ладожском вокзале…» — отвечало радио из припаркованного во дворе автомобиля. «Как на Ладожском вокзале…» — пиликал звонок мобильного телефона у курьера, притащившего пачку документов. «Как на Ладожском вокзале!» — пели где-то в соседнем дворе нетрезвые граждане. «Как на Ла… как же вы мне все надоели со своим вокзалом!» — то появлялась, то исчезала на стене в коридоре надпись, начертанная огненными буквами, в дореволюционной грамматике. Даже дом не в силах был терпеть эту вакханалию.
Лёва, получивший очередное срочное и невыполнимое задание от своего московского начальства, бился лбом об эту надпись, но ни ей, ни ему ничего не делалось.
— Опять Москва? — с сочувствием спросила Наташа, когда Разведчик, растерявший всё своё благоприобретённое спокойствие, пробегал мимо неё через приёмную.
— Р-р-р! — был ответ.
— Ты ж говорил, что начальник твой изменился, совсем хороший стал?
— Хороший начальник — мёртвый начальник! — гаркнул Лёва, притормозил и жестами изобразил, как он сперва душит, потом расстреливает, а потом разрывает на части своего московского мучителя.
— Видишь, как тебе со мной повезло, — раздался за спиной спокойный голос Даниила Юрьевича. Лёва взглянул на него, как пойманный на месте преступления второклассник, и сбавил обороты. Шеф усмехнулся и проследовал в свой кабинет. Его помощь больше не требовалась — теперь с яростным пиарщиком могли справиться и живые.
Из укрытия выбрались Шурик и Виталик, главные специалисты по переговорам сО взбесившимся Лёвой.
— По-моему, летняя операция тебе не пошла на пользу, — заметил Техник. — Ты всё такая же ярко-желтая ярость.
Лёва ещё чуть-чуть поутих.
— Мне хана, ребзя, мне хана! — рванув на груди рубашку, громким театральным шепотом воскликнул он. — Чтоб они там надорвались в этой Москве план продвижения каждую неделю переписывавши!
— Лёвочка, они обязательно когда-нибудь надорвутся, а ты успокойся, — подошла к нему Наташа. — Не ты же планы переписываешь, а они. Это они дураки, а нервничаешь зачем-то ты. Выпей лучше чаю, или кофе. Чего ты больше хочешь?
