Хроники мегаполиса (сборник) - Дяченко Марина и Сергей (прочитать книгу .txt) 📗
– ...Абсолютно реально, – продолжала Оля. – Анкету можно оформить и отправить самому, главное – узнать срок и точно выполнить все условия. Абсолютно реально!
Дима слонялся по квартире, как привидение.
– С Олиной энергией – она весь город в Штаты вывезет! – шутил полузнакомый молодой мужчина, Дима не раз видел его на телеэкране, в новостях.
– Если бы на Украину свалились с самолета пятьдесят миллионов грин-карт, – пошутил кто-то из соседей, – все бы скопом снялись с места и...
Дима вздрогнул.
– Я бы не поехала, – сказала молоденькая соседка с первого этажа. – У меня подруга три года с грин-картой живет. У нее в Штатах родители, брат, а она здесь живет. Не хочет.
– Да я бы и сам не поехал, – смутился Димин телезнакомый. – Это все так, шуточки...
Завистливая соседка с третьего этажа переменилась в лице, но ничего не сказала.
Бренькнул звонок. Пришел – совершенно не вовремя – новый хозяин квартиры. Новый хозяин жизни – шумный и бесцеремонный; привел с собой мастеров-строителей, и в квартире, и без того людной, сразу сделалось тесно, как в троллейбусе в час пик.
– Так. Полы... мда. Короче, все поменяем. Рассчитайте площадь... Вот эту стенку снести нафиг, здесь, короче, поставим ванну, в санузле должно быть просторно. Ну и обои... Подвесные потолки? А, смету ты мне, короче, потом составишь...
Рабочие что-то отмечали в блокнотах, замеряли длину стен, долго и придирчиво рассматривали старенький, видавший виды сортир, стучали в перекрытия... У Димы потихоньку приливала кровь к лицу. Как будто он продал на базаре собственную мать – и теперь смотрит, как ее ощупывают чужие грязные руки.
Он всегда был чуть-чуть сентиментален. Непозволительно... Это уже не его квартира, не его дом. Это труп его дома, распотрошенный труп...
Ерунда! Это всего лишь стены. Не стоит выдумывать всякую чушь. Это стены, и не очень уютные. Будут и лучше, и комфортнее, надо только немножко потерпеть...
На дверном косяке в прихожей сохранились карандашные отметки – когда-то мама отмечала Димин рост. А потом он сам отмечал фломастером, как месяц за месяцем растет Женька...
– А я за последние месяцы пять сэмэ прибавил, – сказал незаметно подошедший сын.
– Да ты что, – сказал Дима.
– Идем пить чай! – позвала появившаяся из кухни Оля. И обеими руками обняла одновременно Диму и Женьку: – Мальчишки! Какие вы у меня оба классные!
Оля была чуть пьяна, и немудрено – сегодня ей не однажды приходилось пить за счастливый переезд. И еще – она была опьянена азартом, она пребывала в кураже.
Олина мать, сухощавая маленькая женщина, улыбалась, стоя в дверях кухни:
– Ну вот, это другое дело... Когда все вместе...
– Жить-то вы будете вместе? – спросил телевизионный молодой человек. – В одной, ну, квартире?
– Конечно! – радостно заявила Оля, и Дима подумал, что хоть эту новость следовало скрыть от соседки с третьего этажа – теперь она совсем позеленеет от зависти.
– Слава Богу, – искренне обрадовался Олин отец.
– Все-таки есть на свете справедливость! – чуть патетично проговорила завуч Диминой школы, пианистка.
– Р-разрешите...
Небрежно отодвинув Диму, по узкому коридору прошли новый хозяин с рабочими. Вошли в Женькину комнату; Диме слышно было каждое слово.
– Так... Так. Ну и жлобские обои, это же надо было додуматься... Короче, развели тут срач...
У Димы подобрался живот. Он медленно двинулся по направлению к бывшей комнате сына; остановился на пороге.
– Столярку поменяем везде, – говорил новый хозяин, а рабочие строчили в блокнотах. – Да, короче, стеклопакеты... Что тут с окнами?
И новый хозяин одним движением оборвал с карниза старенькую штору с гномами – уже ветхую Женькину штору.
– Папа, – сказал за спиной Женька. – Мама звала чай пить...
Дима понял, что стоит, сжимая кулаки. Что ногти впились в ладони. Что кровь отхлынула от лица.
– Папа... Пошли!
В прихожей снова бренькнул звонок (двери на лестницу не закрывались, но каждый очередной гость считал своим долгом бренькнуть).
И сразу послышалось Олино радостное:
– А! Добрый день, добрый день! Заходите, не стесняйтесь... Дима, к тебе пришли!
– Я принесла ноты, – сказал тихий и неуверенный Оксанин голос. – Дмитрию Олеговичу...
Дима перевел дыхание.
– Да, да... Мы как раз послезавтра улетаем... Дима!
Он вышел в прихожую, позабыв о новом хозяине и о его строителях.
Вместо обычных джинсов и свитера на Оксане было летнее платье, длинное, совершенно преображающее фигуру; Дима не сразу понял, что изменилось в Оксанином лице, и только минуту спустя догадался – появилась косметика. Оксана подкрасила глаза и губы, макияж очень шел ей.
– А вы прекрасно выглядите, – все так же радостно сообщила Оля.
– Спасибо... – смутилась Оксана.
– Дима, – Оля улыбалась широкой покровительственной улыбкой. – Предложи... э-э-э... Оксане вина?
– Нет, спасибо, я ненадолго... – Оксана еще больше смутилась. – Я... вот.
Это был сборник «Юный скрипач», который Дима давал ей давным-давно и про который совершенно забыл.
– Как кстати, – сказал Дима через силу; возможно, Оксанин приход действительно оказался кстати. – Давайте, я дам вам телефон преподавательницы, которая будет с вами заниматься...
Оксана замялась:
– Мне не хотелось бы отбирать ваше время...
– Что вы! Это одна минута!
– Я прощаюсь, – сказала Оля. – Всего хорошего, Оксана.
– До свидания...
Оля вышла; скажи ей кто-нибудь, что чуть больше месяца назад она способна была ревновать Диму к молодому участковому врачу – совершенно искренне приняла бы за шутку.
Дима записал номер телефона в Оксанин блокнот. В какую-то секунду ему захотелось дописать что-то вроде пожелания, прощального напутствия «самой преданной своей ученице» – но в последний момент он удержался. Кто его знает, как это будет воспринято...
Оксана спрятала блокнот, даже не взглянув на запись. Дима был почти уверен, что она не позвонит преподавательнице; ему стало неловко.
– Спасибо. Я пойду? – спросила Оксана.
Дима заколебался. Вокруг ходили какие-то люди, переговаривались, ели бутерброды, курили прямо в комнатах... Входная дверь не закрывалась, из коридора тянуло сквозняком.
