Дары мертвых богов - Уэйс Маргарет (книга жизни .TXT) 📗
— Кого ты имеешь в виду? — спросил Рис. — Тех, кто здесь покоится?
Кендер махнул засаленной рукой:
— Тех, кто похоронен. Где угодно. Живые — жадные. Мертвые намного приятнее. Они добрее и все понимают.
Рис внимательно посмотрел на кендера. «Когда имеешь дело с Чемошем, нужен кто-то, кто знает все о его бессмертных», — вспомнил он слова Богини.
— Ты говоришь, что общаешься с мертвыми?
— Я тот, кого они называют ночным бродягой. — Кендер протянул руку. — Меня зовут Паслен Опунция.
— Я — Рис Каменотес, — сказал монах, пожав маленькую ручку, — а это Атта.
— Привет, Рис, привет, Атта, — произнес кендер. — Ты мне нравишься. И ты тоже, Рис. Ты не такой нервный, как остальные люди, которых я встречал. Полагаю, у тебя уже не осталось того мяса? — добавил он, тоскливо посмотрев на кожаную котомку.
Рис протянул ему сумку, уверенный, что утром сможет пополнить запасы, наколов кому-нибудь в городе дров или сделав любую другую работу. Паслен съел все мясо и почти весь хлеб, разделив еду с Аттой.
— Что такое «ночной бродяга»? — спросил Рис.
— Ух ты! Я думал, о нас всем известно. — Паслен посмотрел на Риса с удивлением. — Где ты скрывался? Под скалой?
— Можно и так сказать, — улыбнулся монах. — Мне интересно. Расскажи.
— Ты знаешь о Войне Душ?
— Слышал.
— Когда Такхизис украла мир, она перекрыла все выходы, и те, кто умирал, оказывались запертыми в этом измерении. Их души не могли уйти. Некоторые — в основном мистики или некроманты — обнаружили, что они могут общаться с душами умерших. Мои родители были мистиками. Но не некромантами, — поспешно добавил Паслен. — Некроманты плохие. Они пытаются управлять мертвыми, а мои родители хотели просто поговорить с ними и помочь им. Умершие были несчастны, потому что им некуда было идти.
Рис внимательно смотрел на кендера. Паслен говорил так деловито, что монах не мог усомниться в его словах, однако мысль о том, что живые разговаривают с мертвыми, казалась ему невероятной.
— Я всегда ходил вместе с родителями на кладбища и в усыпальницы, — продолжал кендер. — Пока отец с матерью занимались делом, я играл.
— Ты играл с мертвыми? — удивленно перебил его Рис.
Паслен кивнул:
— Мы славно веселились — играли в «мельницу», «утка, утка, гусь, гусь», «странника в красном» и «короля склепа». Мертвый Соламнийский Рыцарь научил меня играть в кхас. Мертвый вор показал, как спрятать в одну из трех скорлупок от ореха фасолину и быстро-быстро их двигать, а потом люди должны догадаться, где она спрятана. Хочешь посмотреть? — спросил кендер охотно.
— Возможно, позже, — вежливо ответил Рис. Паслен еще раз пошарил в котомке и, не найдя больше ничего съедобного, вернул ее Рису, а затем привалился к надгробию. Атта, увидев, есть больше нечего, положила голову на лапы и заснула.
— Так ты продолжаешь дело своих родителей?
— Я бы хотел! — тяжело вздохнул кендер.
— А что случилось?
— Все изменилось. Такхизис умерла, Боги вернулись, и души смогли продолжить свое путешествие. Теперь мне больше не с кем играть.
— Все мертвые покидают Кринн.
— Не все, — возразил Паслен. — Здесь все еще обитают духи, полтергейсты, зомби, доппельгангеры, привидения, воины-скелеты, фантомы и другие. Но сейчас им труднее сюда приходить. Некроманты и жрецы Чемоша перехватывают их, прежде чем я успеваю до них добраться.
— Чемош, — произнес Рис. — Что ты знаешь о Чемоше? Ты его ученик?
— Нет, что ты! — воскликнул кендер, содрогнувшись. — Чемош нехороший Бог. Он вредит духам, превращает в своих рабов. Только не обижайся, но я не поклоняюсь никакому Богу.
— Почему я должен обижаться?
— Потому что ты монах. Это видно по твоей одежде, хотя она несколько странная. Я никогда не видел такого зеленого цвета. Кто твой Бог?
Рис едва не назвал имя Маджере, но вовремя опомнился:
— Зебоим.
— Морская Королева? Ты мореход? Мне всегда хотелось выйти в море. На дне океана, должно быть, много-много тел — тех, кто погиб во время кораблекрушений или утонул, попав в шторм.
— Я не мореход, — сказал Рис и сменил тему: — Так что ты делал после того, как закончилась Война Душ?
— Я ходил из города в город в поисках мертвых людей, чтобы поговорить с ними, — отвечал Паслен. — Но меня постоянно сажали в тюрьму. Это не так ужасно, как можно подумать, — по крайней мере, там кормят.
Он был таким худым и хилым и, несмотря на оживленную речь, казался таким несчастным, что Рису стало жаль кендера. Монах все еще не мог понять, находится ли тот в здравом уме, лжет или говорит правду, но решил, что выяснит это позже. Рису не хотелось обижать темпераментную Богиню, которая преподнесла ему такой необычный дар.
— Дело в том, Паслен, — сказал он, — что меня послали сюда, чтобы найти тебя.
Кендер подпрыгнул, разбудив Атту:
— Я знал это! Ты переодетый шериф!
— Нет-нет, — поспешил успокоить его Рис. — Я действительно монах. Меня послала Зебоим.
— Меня разыскивает Богиня? — возбужденно проговорил Паслен. — Это хуже, чем шериф!
— Паслен… — начал монах, но было поздно. Вскочив, кендер бросился бежать. Почти всю жизнь ускользая от преследователей, он оказался очень проворным. Сытная пища придала Паслену сил. Он прекрасно знал эту местность, и Рис не мог его поймать, однако сделать это мог кое-кто другой.
— Атта! — скомандовал монах. — Вперед!
Собака вскочила, услышав знакомую команду, и бросилась было выполнять ее, но вдруг остановилась и смущенно посмотрела на хозяина. «Я сделаю все, что ты прикажешь, но где же овцы?» — спрашивали ее глаза.
— Вперед! — повторил он твердо и указал сторону убегающего кендера.
Атта снова посмотрела на Риса — просто чтобы убедиться, что она его правильно поняла, затем кинулась за Пасленом, перепрыгивая через могильные холмики.
Собака использовала ту же тактику преследования, что и с овцами: заходя слева и стремительно обгоняя кендера, она не смотрела на него, чтобы не напугать раньше времени, а потом, выскочив прямо перед Пасленом, заставить бежать обратно к хозяину.
Уловив краем глаза черно-белую тень, кендер изменил направление, но Атта его опередила, и Паслену пришлось снова повернуть, и опять собака оказалась быстрее.
Так повторялось несколько раз. Атта не нападала на кендера. Когда тот замедлял ход, она тоже бежала медленнее, а когда останавливался — ложилась и смотрела на Паслена так внимательно, что тот не мог противостоять ее взгляду. Кендер метался по знакомым лазейкам и тропинкам, но собака всякий раз его опережала, заставляя поворачивать и бежать обратно.
Наконец, устав, Паслен забрался на каменное надгробие и замер там, дрожа от страха.
— Убери ее! — воскликнул он.
— Все, Атта, хватит, — сказал Рис, и собака немедленно подошла к нему.
Монах приблизился к камню, на котором сидел кендер:
— Тебе ничего не угрожает. Паслен. Наоборот. Я пришел, потому что нуждаюсь в твоей помощи.
Глаза кендера раскрылись от изумления.
— Помощи? Ты уверен?
— Да. Именно поэтому моя Богиня отправила меня к тебе.
Рис рассказал Паслену обо всем, что произошло, начиная с прибытия Ллеу в монастырь и заканчивая ужасным преступлением, которое тот совершил. Кендер все внимательно выслушал, затем спрыгнул с надгробия и схватил монаха за руку.
— Мы должны вернуться туда прямо сейчас! — воскликнул он, предпринимая безуспешные попытки потащить Риса за собой. — Вернуться туда, где ты похоронил своих друзей!
— Нет, — твердо сказал монах. — Нам надо отправляться на поиски моего брата.
— Но все эти несчастные души нужны мне, — умоляюще прошептал Паслен.
— Они уже со своим Богом.
— Точно?
— Да, — ответил Рис — в этом он не сомневался. — Мы должны найти моего брата и остановить его прежде, чем он причинит кому-нибудь вред. Мы должны выяснить, как Чемош заставил Ллеу отказаться от служения Кири-Джолиту и стать своим последователем. Ты можешь общаться с мертвыми, не вызывая подозрений, — это нам очень пригодится. Но я не могу тебе заплатить, — добавил он. — Нам, монахам, запрещено иметь что-либо, кроме того необходимого, что помогает нам выжить.
