Повелители времени - Пеш Гельмут (книга жизни .txt) 📗
– Осторожно! – вскричала Итуриэль.
В первый момент Бурин подумал, что предостережение относится к нему. Однако потом, когда блестящая пыль медленно рассеялась в открывшейся пустоте, ему стало понятно, что возглас Итуриэль предназначался тому, кто ожидает их внизу.
Из глубины донесся крик. Ужасный и дикий крик, исполненный беспредельного отчаяния.
Он кричал.
Это был единственно возможный ответ на происходящее. Его мир состоял из стен темницы, от голого основания до мощной плиты, образующей потолок. Все началось с одной капли, продолжилось водопадом и закончилось разрушением. Он примирился с вечной темнотой, так как больше ничего не знал. Только все стало иначе.
Боль.
Это было единственное, о чем он помнил, когда его окутала слепая темнота. Боль была в начале, перед бесконечным Теперь. Он ее почти забыл. Сейчас она вернулась. Он чувствовал свою кровь в том месте, куда ударил камень. Откуда они, эти свистящие удары из тьмы? Откуда шум, грохот там, где до сих пор царила тишина? Он не понимал этого, не понимал того, что с ним неожиданно произошло. Сейчас он слышал, ощущал вкус, чувствовал. И он видел. Вспыхнул свет, и в первый раз с незапамятных времен он увидел то, что его окружает. Затем он увидел ее.
Белое пятно высоко наверху, где выпавшие камни образовали дыру. Ее лицо облепили мокрые светлые волосы. Ее миндалевидные глаза мерцали в блистающем свете. Она была безмерно прекрасна, так что было больно смотреть на нее. Ему не хватило бы слов, если бы он мог говорить.
Ее голос, ясный, как хрусталь, сладкий, как музыка. Он знал, что такое язык и для чего он служит, слова достигли его ушей, но мозг не воспринимал их. Он не знал сейчас, знаком ли ему этот язык. Однако слышать голос было для него подобно исполнению давнего желания. Впервые с тех пор, как его бросили в эту тюрьму, он был счастлив. Слезы бежали по его щекам, и их соль смешивалась с солью его крови. Потом лицо исчезло. Это было ужаснее всего, что он испытывал до сих пор. Он тяжело дышал. Его сердце учащенно билось, а кровь стучала в висках, как будто желая разбить череп. Зов сверху заставил его посмотреть туда.
Что-то опустилось вниз – длинный блестящий шнур. Он инстинктивно схватился за него, крепко уцепился, чтобы никогда больше не отдавать.
Затем он почувствовал, как его вытягивают наверх, из глубины смерти в высь жизни.
– Веревку! Дайте мне веревку!
Крик Итуриэль еще звучал в ушах Альдо, когда он снимал с плеч вещевой мешок. Какая удача, что в Потаенной долине эльфы положили туда моток веревки.
Следующие слова Итуриэль, прежде чем она опять исчезла в сырой узкой дыре, повергли его в замешательство.
– Я надеюсь, он знает, что делать с веревкой.
Существо, которое не умеет обращаться с веревкой? Что все это может означать? Гилфалас и Бурин обменялись взглядами, в которых тоже отражалось недоумение. Ноги Итуриэль, видневшиеся в отверстии, дрожали от напряжения.
– Тяните! – прозвучал ее приглушенный голос.
Гилфалас с Бурином подхватили ее. Совместными усилиями они извлекли Итуриэль наружу. Она судорожно вцепилась в конец веревки. Горбац забрал веревку. Рывок за рывком он перехватывал ее, пока то, что висело на другом конце, не скользнуло через край отверстия им под ноги.
Со смесью облегчения и ужаса Альдо уставился на то, что, дрожа, лежало в слизи на земле. Существо было таким истощенным, что, казалось, состоит только из кожи и костей. Его кожа была серовато-белой и покрытой грязью. Глаза, которые существо держало крепко закрытыми, были неестественно большими на сморщенном лице. Единственным световым пятном на маленьком теле были жабры, выделявшиеся на короткой шее.
– Не бойся, – сказала Итуриэль, погладив его по голове, – теперь все будет хорошо.
Существо открыло глаза; его зрачки были крошечными точками.
Из горла, давно разучившегося говорить, если оно было когда-то к этому способно, вырвался сдавленный звук:
– Гвр… гврг…
– Гврги?
Бурин и Гилфалас выкрикнули это одновременно. Они уставились друг на друга, а затем на существо, лежащее перед ними.
Альдо не верил своим глазам. Неужели это Гврги, таинственный проводник господина Кимберона Вайта, могущественный шаман? Это создание, вызывавшее одновременно отвращение и жалость. Эта незаконченная… вещь?
Гилфалас первым обрел дар речи.
– Я не верю, – сказал он. – Этого не может быть. Гврги, которого мы знали, был существом бесконечно многообразным, мудрецом и плутом одновременно, нашим другом…
Итуриэль посмотрела на спутников.
– Это, – сказала она печально, – не тот Гврги, которого вы знаете. Это то, во что бы он превратился, останься он пленником в каменной тюрьме без света, без надежды. Меня удивляет, что он еще жив. И мы не можем оставить его.
Существо на полу смотрело на нее с полнейшим непониманием, но вместе с тем и с преданностью, назвать которую можно было только собачьей. Альдо вздохнул. Осла мы потеряли, – подумал он, – но зато теперь у нас есть это.
– Нельзя останавливаться, – раздался сзади тихий голос Гилфаласа. – Вода поднимается.
И теперь это был уже не плеск потока, текущего по дну пещеры, или бормотание подземного ручья, ищущего дорогу среди камней. Теперь это была белая стена воды.
Они побежали. Гврги – они должны были привыкать называть его этим именем – вскочил и, шатаясь, сделал пару шагов, но ноги его не слушались. Итуриэль повернулась, чтобы помочь, но Бурин уже подхватил и потащил его за собой.
– Беги! – прокричал он. – Я понесу его.
Вскоре они оказались у развилки. Правый туннель вел вверх, левый спускался вниз.
Итуриэль хотела повернуть направо, но Гврги в руках Бурина стал биться и извиваться, с помощью рук и ног указывая налево.
И они побежали туда… Примерно через двадцать шагов туннель сделал поворот, и перед ними открылось отверстие почти во всю ширину хода, ведущее вниз, в лабиринт пещер. Только слева остался узкий осыпающийся выступ. Легко ступая, Итуриэль скользнула туда.
Гилфалас последовал за ней. Бурину с Гврги на руках было сложнее, однако недаром он слыл опытным скалолазом.
Альдо бросил взгляд назад. Пенящийся поток уже достиг развилки. Выступ, проходивший над пропастью, был ужасающе узок. Любой ошибочный шаг неизбежно привел бы к падению. Но выбора не было. Альдо ступил на узкий карниз, прижимая руки к стене. Его одежду рвал ветер, вызванный движением воды; напор его с каждым мгновением делался сильнее. Дальше, только не останавливаться! Шаг. Еще один шаг… Горбац неотступно следовал за ним.
И тут отвесная стена воды настигла их…
В тишине были слышны лишь легкое журчание воды, кашель и фырканье путников.
Было темно. Поток воды унес остатки блестящей пыли, и света не стало совсем.
– Где мы? – раздался из темноты голос Итуриэль.
– Не знаю, – отвечал глубокий бас Бурина. – Боюсь, я слегка утратил ориентацию.
– А я-то думал, что гном всегда знает, где находится, – послышался голос Гилфаласа с другой стороны.
– Это так, – согласился Бурин. – Но в этих пещерах еще не ступала нога ни одного гнома. Это совершенно меняет дело.
Альдо попытался осмотреться. Но даже для зорких глаз фолька окружающее было черным, как чернила.
– Я здесь! – крикнул он, что было напрасно: ведь эхо подземелья искажает направление звука. – Где остальные? Горбац? Как ты себя чувствуешь?
– Сыро, – прозвучало издалека. – И зажгите кто-нибудь свет.
Просьба была правомерна. Ирония не осталась не замеченной Альдо. Три носителя волшебных колец – и никто не может извлечь ни искры. Три носителя колец – и шаман.
– Э-э… Гврги? – К этому имени Альдо еще не привык.
Тихий стон во тьме, скорее повизгивание. Был ли это Гврги? Или что-то другое?
Движение, которое он заметил уголком глаза, застало Альдо врасплох. Что-то белое в темноте. Но нет, он, наверное, сходит с ума. Но он вновь увидел это, теперь в другой стороне.
