Схаас - Мерцалов Игорь (версия книг .txt) 📗
По обе стороны крыльца самого роскошного трактира Вольницы рос густой кустарник, за которым и укрылись трое вожаков.
Гуччо потрогал шрам на щеке и сказал:
— Нет, как хотите, но это не мое дело.
— Проклятье! — зашипел Бычий Глаз, низенький и проворный, слегка сутулый человечек с нехорошим прищуром. — Что на тебя нашло?
— Наверное, легкое сумасшествие, — холодно ответил Гуччо, все так же поглаживая шрам. — Я хочу попировать в замке Рэдхэнда и посмотреть на башку графа, насаженную на кол. Вот и все.
— Идиот, — коротко и как бы брезгливо бросил Гилб.
Истер, стоявшая всего в трех шагах, усмехнулась — в голосе маститого конокрада явственно слышался страх. За последний год он успел дважды побывать в одном из северных графств, где наладил тихую торговлю лошадьми. В деревне, приютившейся в пяти милях отсюда, у него были симпатичный домик, жена и маленький конный завод, где он поддерживал редкую для этих мест породу выносливых скакунов. Истер терпеть не могла этого скользкого гада.
— А нас ты теперь что, заложишь?
— Нет. Друзей не предают. Я только одного хочу — отговорить вас.
— Мы все уже решили, — поморщился, взмахнув руками, Гилб. — Рэдхэнд — такой же человек, как и все мы, он тоже хочет жить. Мы с ним договоримся. Мы уже давно не разбойники, и никто никогда не сможет обвинить нас в прошлых грехах. А свободные землепашцы в благословенной Англии, благодарение Господу, еще не перевелись.
— А я хочу пустить ему кровь. Засиделся я… — протянул Гуччо.
— Ладно, Гилб, — вздохнул Дик, — он тоже бросил нас. Давай поговорим с Мартином.
— Я не верю Мартину. Он никогда не согласится пустить кровь Длинному Луку.
— Я вам знаете что скажу? Бросьте вы это дело и не мешайте людям жить в свое удовольствие. Выйдите на площадь и поглядите, как все загорелись! — с ленцой проговорил Гуччо. — Я часто ходил с Висельником и точно знаю: такое бывает нечасто. Вот это жизнь. Уйдите по-хорошему в сторону…
— Черт, вдвоем нам Длинного Лука не прикончить, — понурился Дик, бросив взгляд на товарища.
Гуччо снова погладил шрам. Взгляд его блуждал по стене листвы, кажется, он сосредоточился на звуках голосов — где-то рядом собрались его рубаки и лучники Роджера, смешались, весело гомоня. Парад подходил к концу.
Гилб смотрел на него с укоризной.
Истер подобралась, ожидая, кто сделает решительный шаг — предчувствие чего-то нешуточного витало в воздухе.
Дик похлопал Гуччо по плечу и неожиданно выбросил вторую руку с зажатым в ней ножом. Пальцы командира рубак, оторвавшись от шрама, легко упали на запястье Бычьего Глаза и крепко сжались, круша сухожилия. Кулак со страшной силой врезался в висок нападавшего, тот беззвучно мотнул головой и рухнул наземь.
Гигант Гуччо пригнулся — и как раз вовремя, чтобы нож маститого конокрада рассек воздух над его головой. В следующий миг он ударил снизу, целя Гилбу в солнечное сплетение, затем, выпрямляясь, добавил в висок и, подхватив падающее тело, машинальным движением свернул противнику шею.
Хозяин «Королевского трактира» обернулся на шум, но увидел только Гуччо, привычно поглаживающего шрам. Перила высокого крыльца скрывали от него трупы, а звуки с площади не позволили ничего отчетливо расслышать. Трактирщик отвернулся, притягивая к себе любовницу и что-то шепча ей на ухо.
— Вот как оно бывает с друзьями, — сказала Истер, подходя к победителю со спины.
Гуччо был не из пугливых. Со спокойным сердцем он шел, бывало, в самую гущу боя, легко и весело малым числом нападал на превосходящего врага, обращая его в бегство уже самой наглостью налета. Лишь двух вещей на свете он не любил и опасался: тихо подходящих со спины людей и ученицу ведьмы. Поэтому теперь вздрогнул и не подумал устыдиться. То есть, конечно, старую ведьму он боялся куда больше, но та по крайней мере на людях не появлялась, и страх перед ней был абстрактным, как перед белым медведем, которого Гуччо отродясь не видел.
— Они мне не друзья, — на всякий случай сказал он.
— Теперь — конечно, — пожала плечами Истер. — А ты молодец. Я уж думала, мне придется самой с ними разбираться. Ты спас не только Длинного Лука, но и себя. И души этих недоумков… если их еще можно было спасти…
Гуччо сглотнул и опять потер шрам, впервые за многие годы вспомнив, как тот болел после ранения. Так он и думал: эта тварь вездесуща. Ну, может, и не везде, но где надо — очень даже суща.
— Кто еще злоумышляет против Длинного Лука?
— Н-не знаю, — зачем-то соврал Гуччо. Все он, конечно, знал. Споры между «генералами» начались сразу в тот вечер, когда Длинный Лук убил Волчьего Клыка, и мнения разделились довольно резко. В итоге все решили выполнять приказ неспешно, надеясь, что энтузиазм вождя исчезнет сам по себе как с ним обычно и бывало. Но с промедлением ничего не вышло: дальнейшие события оказали на людей умопомрачительное воздействие, и народ толпами ринулся предлагать свои услуги самозваной короне. Никто и глазом моргнуть не успел, как Рэдхэндхолл превратился в навязчивую идею самого нерасторопного тупицы с дубиной в руке. Вот тут и возникла мысль усмирить Длинного Лука самым радикальным способом.
Насмешливый взгляд Истер заставил Гуччо покраснеть и пробормотать:
— Мартин.
— Но ведь он как будто не против похода? — спросила Истер, хотя и видела, что командир отчаянных рубак говорит чистую правду.
— Он просто не верит Дику и Гилбу. На самом деле он самый опасный, потому что у него есть много верных людей.
— Я поведаю Длинному Луку о твоем поступке, — успокоила хрупкая девушка громилу, превышавшего ее ростом на добрых три головы. — Он порадуется твоему благоразумию и при случае непременно вознаградит.
Сказав это, она скрылась, оставив Гуччо ворочать мозгами: кажется, убийство приятелей привлекло к нему симпатии юной ведьмы, а та почему-то беспокоится за Длинного Лука и, похоже, действует с ним заодно. Это тем более означает, что поход задуман всерьез. В умственных способностях Длинного Лука еще можно было сомневаться, но участие в деле Истер резко меняло все представления…
Переварив все это, Гуччо осторожно улыбнулся.
Парад войск уже завершился. Народ рассасывался. В трактир пока что подались немногие, но весть о смерти Бычьего Глаза и Гилба уже просочилась. Длинного Лука нигде не было видно. Возле дворца стоял Бен Череп. Вдоволь намолотивший чепухи, он теперь взялся за дело, а работать он умел: не теряя времени, собрал вокруг себя вожаков, дал указания, где и как разместить людей, кому-то поручил позаботиться о съестных припасах, кому-то — об оружии, о сапогах и так далее. Тут же стоял и набирался опыта Бобби. От Черепа Истер узнала, что «его величество совместно с рядом верноподданных удалился в направлении кузниц», коих, кроме кузни запойного неудачника, жившего рядом с дворцом, в Веселой Лошади насчитывалось три штуки. Истер поспешила туда, однако среди чюдей, оживленно беседующих с кузнецами, величества также не оказалось.
Не было видно и Мартина, хотя, Истер вспомнила, он держался неподалеку от Длинного Лука.
У юной ведьмы возникло нехорошее предчувствие. Отойдя в сторону, она опустила руку в карман и нащупала маленький кисет с прядью волос Длинного Лука, давно уже заготовленный ею на всякий случай, губы быстро прошептали заклинание. И тотчас в руку впились вибрирующие жизненные токи, а перед внутренним взором возникла откровенно испугавшая девушку картина.
Как она и опасалась, на Длинного Лука напали гурьбой.
Глава 11
СБОРЫ
Видя, что Джон заглотил наживку, «деды» стали уверенно «подсекать» его, выводя к нужному берегу. Сэр Томас расчистил место на одном из столов и предъявил потомку весьма разнообразную документацию — чудный образчик сочетания средневековых наблюдений и современной формы.
В первую очередь на стол легла карта, озаглавленная так: «Приблизительная схема путей проникновения в Драконову гору и перемещения в оной, составленная методом компиляции ряда источников разной степени недостоверности, как то: свидетельств очевидцев, показаний субъектов нематериального мира, логических выводов, и т. д.». Карта состояла из четырех частей, демонстрирующих недра горы в продольных и поперечных разрезах, испещренные пунктирными линиями. Даже на беглый взгляд непрофессионала становилось ясно, что если хотя бы половина ходов существует на самом деле, то никакого запаса прочности у горы нет и быть не может. Тем не менее многие пунктиры были снабжены лаконичными пометками: ширина стен, высота потолков, предполагаемая длина.
