Системный Экзорцист. RealRPG (СИ) - Панарин Антон (читать книги полные txt, fb2) 📗
— Она с Сашкой моим раньше встречалась, сучка. Не люблю ее,— нахмурилась, видать, ревнует.
— Я тоже, Машунь, я тоже. Еремеич у себя?
— Агась. Тут это, я тебе кофе купила нормального. А то пьешь шмурдяк больничный, —в голосе послышалась какая-то неловкость.
— Это за что еще?
— Вчера увидела то, о чем давно мечтала, вот расчувствовалась и купила. — Я расплылся в улыбке. Ох, Машуня, за такие подгоны я Юлию на луну зашвырну. Осточертело эту больничную тормозную жижу пить. — Все, Станислав Всеволодович, бери пакет и иди молча. Можешь не благодарить.
— Даже не думал благодарить. Заказ выполнен, а кофе очень достойная плата. Мы хоть как заговорщики можем пятюню отбить? — я выставил открытую ладонь вперед, и тут же раздался шлепок. Обменявшись кивками, занялись своими делами.
По пути к кабинету Еремеича пришлось идти мимо открытой двери лазарета.
— Доброго утра, Юлия Харитоновна. Как вечер прошел? — фыркнула и отвернулась, делая вид, будто меня не существует.
Такие детские приемы, жуть. А дверь, поди, специально открыла, чтобы я ее увидел и понял, как ей плохо, как она страдает, и вообще, осознал, какой я скот. Осознал и горд своим поступком. Надеюсь, отвалит от меня и переключится на кого-то еще.
Кабинет Еремеича был приоткрыт. Заглянул внутрь и увидел, как главврач, напевая себе под нос, складывает в коробку книги. Осторожно просочился в кабинет, обошел его стол и, плюхнувшись в кресло главврача, заявил:
— Как я понимаю, теперь это мое кресло?
— Фух! Стас! Какого хрена? Ты меня на кладбище раньше времени отправить решил?
— Ни в коем случае! Вы меня еще переживете. Ну чего там? Когда вас переводят?
— Через три месяца на пенсию уходит Евдоким Петрович, и я займу его место,— при этих словах главврач расплылся в улыбке, а его спина автоматически выпрямилась, отведя плечи назад.
Я вскочил с кресла и кинулся к начальнику. Он протянул руку для фиксации поздравлений, которую я тут же отвел в сторону и просто обнял его. Виталий Еремеич столько моих закидонов терпел, ужас. Золотой человек, уже как член семьи, не иначе.
— Еремеич, поздравляю. Ты этого достоин как никто другой. Все было не зря. Теперь перед тобой открыты все двери.
— Стас, ну все, все, спасибо, — голос главврача задрожал, а потом волна эмоций пошатнула психику, и он громко всхлипнул.
Да, старик всю жизнь отдал работе и вечно наблюдал, как повышают всяких бездарных ленивых козлов, а ему хрен с маслом. Но наконец-то и на его улице настал праздник. Можно сказать, сбылась его мечта. Еремеич взял себя в руки и, отстранившись, утер скупую слезу.
— Спасибо за поздравления. Но не будем расслабляться. Впереди еще много работы.
— Конечно, не будем. Тебе еще вещи вывезти нужно, мне свои разложить. — Издевательская улыбка застыла на моем лице.
— От засранец! А кто тебе сказал, что ты будешь новым главврачом? Возьму и Юльку назначу, будете с ней тут «сверхурочно работать».
— Еремеич, ты че? У нас тут госпиталь, а не бордель. Окстись! Я ж уволюсь нафиг в тот же день, — выставил руки вперед, закрываясь от такого будущего.
— Да я шучу. Уговор в силе. Возьмешься за ум, место твое.
— Хреновые шутки у тебя. Я уже думать начал, где работу искать.
— Но, но! У нас и так дефицит кадров. Так что топай работать.
— Да, господин министр! — приложив руку к голове, отдал честь Еремеичу.
— Ты давай языком меньше трепли, кроме тебя, никто не знает.
— Понял, молчу.
Будущее империи света прибыло ровно к девяти часам. Залившись Машкиным кофе, я забрал практикантов, и мы пошли вершить историю. В час дня нам крупно повезло. Привезли одержимого трупоедом. Когтистые пальцы в локоть длиной, острые клыки и дыхание с легким амбре разложения.
Закрепили его на столе, а после по очереди дал практикантам его потрогать. Вышел импровизированный контактный зоопарк. Правда, вместо пушистиков скользкий пупырчатый урод. Но и он развлек молодежь. Им эмоций хватило на неделю вперед, все ходили обсуждали с горящими глазами, как было страшно.
Косте отвел роль старшего брата, он уже полноценно ассистировал, даже изгнал одного демона под моим присмотром. Неуверенный хлюпик ушел на второй план, явив миру горделивого экзорциста. Распушился, как павлин, особенно он был рад покрасоваться перед практикантками.
Судя по тому, как он воркует с Дарьей, скоро родится новая ячейка общества или еще одно разбитое сердце. Как пойдет.
Дни сменяли друг друга, а я и правда начал кайфовать от обучения ребят. Не такие уж они и бестолочи, а даже наоборот. На третьей неделе практики каждый успел изгнать минимум по одному демону. Радовало, что они жадны до знаний. Не нужно по тысяче раз объяснять, просто впитывают каждое слово.
В конце месяца Костя получил мое одобрение и начал работать сольно. Кто ж знал, что за месяц он станет недурственным экзорцистом? Еремеич похвалил и дал внеочередной отгул, на который я забил, так как еще не все практиканты были обучены.
Дома Вераника занималась обустройством детской. Покрасила стены, купила кроватку, начали появляться новые яркие вещи. Стало намного уютнее. Мишке и знакомым о беременности не рассказывали, жена боялась, что сглазят. Мне было смешно от таких предрассудков, но будущей маме вполне можно позволить небольшую тайну.
Тайны позволяют не разбазаривать эмоции, а концентрировать их внутри, смакуя, как с каждым днем становится все теплее на душе. Верка была переполнена надеждами, планами, счастьем. Сейчас сбывалась ее мечта, давняя и заветная.
Пусть ипотека не погашена, если она уйдет в декрет, будет финансово непросто, но если я получу должность главврача, то все станет решаемо. В конце концов, никто мне не запретит ходить в рейды с Мишкой.
Мишка, кстати, сошелся с Алиной, они уже ЦЕЛЫЙ МЕСЯЦ встречаются. Для моего друга цифра просто невероятная. Обычно его бабы не могли продержаться и недели, а тут вон какая любовь, удивительно.
Звали их к себе на ужин. Мишка все допытывался, чего мы так светимся от счастья, стоило немалых трудов не растрепать все. А он, галантный, ухаживал за Алинкой, глаза блестели, сразу видно было, что она ему нравится.
При этом симпатия выглядела обоюдной, не ощущалось, что он лижет землю, по которой она ходила, или она носится за ним. Присутствовала какая-то гармония, заставляющая Мишу держать питона в штанах и не желать все, что движется.
В один из дней я вернулся домой и обнаружил Верку, лежащую клубком на полу. Сердце кольнуло от недобрых мыслей, швырнув рюкзак, подбежал к ней. Лицо искажено болью, тушь размазана по щекам, глаза беспомощно смотрят на меня. Увидев меня, она заревела в голос.
— Вера. Что случилось?
Всхлипы, истеричные завывания, ничего не разобрать. Только агония из страданий.
— Вера, ты меня пугаешь. Что произошло?
Бессвязная речь, невозможно понять ни слова через заикания и плачь.
— Вер, успокойся. Скажи, что случилось?
Она сказала только одно слово, от которого внутри все оборвалось. «Выкидыш».
Я обнял ее и прошептал, что все наладится, что мы попробуем снова, у нас получится. Верил ли я в это? Думаю, нет. Иначе отчего так хотелось выть? Почему было желание что-то разрушить, со всей дури ударить в стену, сбив кулаки до крови. Лишь бы не чувствовать всего этого, лишь бы заглушить душевную боль физической. Разрушением я спасу себя, а Вера? Что делать ей? Сейчас рухнуло все, чего она так желала, любые слова бессмысленны.
Накапал ей успокоительного и уложил спать. Сам отзвонился Еремеичу, предупредив, что на этой неделе не выйду, благо отгулов накопилось порядочно. Главврачу рекомендовал вместо меня в смены поставить Костю, он готов, а я нет.
Услышав мой голос, Еремеич влез в душу так, как только он умеет. Не хотел, но рассказал, что случилось. Он охерел. Понял нашу боль, сказал, чтобы я не волновался, без меня справятся. Велел крепиться, мол, это нелегко, даже в какой-то мере героизм.
