Г 2 (СИ) - Игнатов Михаил (книга жизни .TXT) 📗
Ещё мне нравились сеансы стабилизации ауры в природном источнике, вокруг которого и возник этот пансионат. Надо было стоять в самом сердце этой природной аномалии и расслабляться, чтобы позволить потокам силы беспрепятственно проходить через моё тело. Уникальность этого места в том, что источник имеет ярко выраженную принадлежность к Жизни, но при всей его силе – воздействие очень мягкое и накопительное. Контролируя продолжительность процедур, можно точно отмерять необходимые эффекты, чередуя с другими методам лечения для закрепления полученного результата.
Стоя в источнике, я без оглядки нырял в Сах, стараясь погрузиться в него как можно глубже, чтобы насладиться красотой узоров, протекающих через меня. Чем глубже ты постигаешь Искусство, тем больше тебе открывается деталей мира магии. То буйство и сплетение потоков, что я наблюдал – не шло ни в какое сравнение с виденной в прошлом картиной работы крепостного Источника.
Созданный людьми и для людей, там, в Дальнем Роге, он поражал меня строгостью и продуманностью линий. Здесь же, рождённый самой природой, он ошеломлял тонкостью потоков, что пронзали моё тело, заставляя его звенеть словно струна. Это ощущение было невероятно приятным. Пожалуй, так себя должна чувствовать скрипка, струн которой касается смычок настоящего мастера.
Мою концентрацию прервал тягучий и медленный голос:
– Довольно. Выходите.
Я с досадой вынырнул из транса: нелюбимый мной момент. Хотя я и знал, что продление процедуры может обернуться неприятностями, но так хотелось остаться здесь на целый день или хотя бы ещё на час-другой.
Со вздохом шагнул за пределы выложенного голубой мозаикой круга на полу. Врач кивнул и повёл перед собой рукой, активируя заклинание диагностики. Осмотр на три минуты, которым он, похоже, остался удовлетворён:
– Дела у нас идут отлично, – лэр-врач окинул меня уже простым взглядом, кивнул своим мыслям. – Наблюдаю вас уже второй год и, с долей осторожности, но всё же могу отметить улучшения состояния.
– Восстановление периферии?
– Нет, – собрат по Искусству качнул головой. – Это явно невозможно в ближайшие лет пять.
– Если вообще возможно.
Врач снова кивнул, продолжая:
– Несмотря на общую картину масштабного поражения, количество рабочих каналов, нуждающихся в полном курсе восстановлении – не столь уж и велико. Радует, что вы следуете предписаниям.
Я надеялся, что лицо не дрогнуло. Стало немного стыдно: вот с этим я частенько ленился, хотя там, по сути, простейшие упражнения, отнимающие трижды в день по пять минут. Дал себе очередное обещание выполнять их и продолжил слушать врача.
– Восстановление этих каналов так же идёт быстрее обычного. У пациентов со склонностью к Жизни такое наблюдается часто, но с вами… Придётся списать это на особенность организма или сам характер травмы.
Врач помолчал, затем решительно зачеркнул несколько граф в списке перед собой:
– Скорректируем курс и встретимся через неделю для финальной проверки.
«Пожалуй, это стоит сообщить Маро», – решил я, закрывая за собой дверь. Слишком перестарался я, умалчивая про ранение, да и тогда на аллее ляпнул, не подумав. Теперь она с подозрением относилась к моему здоровью и даже требовала у меня заключения из истории болезни. Впрочем, не скрою: на самом деле, мне это было приятно.
Её реакция снова оказалась забавна:
– И чтобы больше не слышала никаких разговоров о том, что я выхожу замуж за тяжело раненного!
Я ужаснулся:
– А как же я буду отлынивать от мытья посуды?
– Только посмей! – Маро засмеялась, забрасывая мне на шею руки. – Половина обязательно твоя!
Мне ничего не оставалось, как согласиться.
Из-за корректировки курса день выдался почти полностью свободным и я запланировал дальнюю прогулку. Если в начале изогнутой аллеи уйти влево, в, казалось бы, сплошные кусты орешника, то обнаружишь тропинку, уходящую округ холма. Она приведёт тебя к каменным ступеням, по которым можно подняться уже на вершину. Этим маршрутом со мной поделился товарищ по лечению в прошлом году.
Подъём этот стар. Я не рискну даже предположить, сколько лет назад он был вымощен. Явно гораздо раньше пансионата, возможно наследие Тёмных веков или даже времени до Крушения. Камни заросли мхом и лишайником, но до сих пор сопротивлялись кустарникам и деревьям, позволяя им лишь накрыть лестницу ветвями, словно навесом.
На вершине холма находилась небольшая ротонда: открытая круглая площадка, тонкие витые колонны поддерживают купол. Вид отсюда открывался поистине великолепный: покрытые лесами склоны; высокое голубое небо, раскинутое над ними; сам пансионат; дорога к нему, вьющаяся серой лентой среди разноцветья холмов. Я расстелил толстый тёплый плащ и немного нарушил режим лечения, обратившись к магии. Ни к чему сидеть на холодной земле и жаться от ветра. Затем достал из наплечного мешка большой термос с чаем и бутылочку латиса. Всего пара ложечек на чашку и необыкновенные ощущения гарантированы – в каждом глотке вкус лета и счастья.
Так мы и сидели, прижавшись плечом к плечу, укрывшись её плащом и обнимая руками горячие толстостенные чаши грубой работы, пока Маро не нарушила тишину вопросом:
– Значит, ты хочешь быть со мной всегда?
– Удивительный вопрос. Иначе стал бы я просить твоей руки?
– Ты не боишься, что наши чувства растают, словно сон?
– Нет, – постарался сказать это как можно увереннее.
– А сколько было до меня?
Голос Маро тих, словно шёпот ветра. Я покачал головой, глядя ей в глаза:
– Это всё совершенно неважно. Моя жизнь началась заново, когда я влюбился в тебя.
– И когда это случилось?
– В тот же самый миг, когда я увидел тебя в кафе.
– Любовь с первого взгляда?
– Любовь с первого взгляда.
Я сделал ещё один глоток, на этот раз сам продолжив разговор:
– А когда я понравился тебе?
– Понравился? – Маро откинула прядь с глаз. – Это совсем непохоже на то, что я испытываю.
Ожидая ответа, поцеловал тонкие пальцы и оказался награждён громким:
– Я безумно люблю тебя и хочу, чтобы ты был в этом уверен и не смел даже сомневаться!
– Я и не сомневаюсь, любимая. Но всё же… когда ты полюбила меня?
– Не сразу, – Маро потупилась, чёлка снова заслонила её лицо, а затем сквозь тёмную завесу озорно сверкнули глаза. – Зато уверена, что я люблю тебя сильней!
– Ух ты! Смело! А вот я уверен, что во всём Пеленоре не найдётся никого, кто любил бы так, как я!
– Даже Рино?
– Ха! – я задрал подбородок. – Да как этот здоровяк может сравниться со мной?!
– И всё же маловато будет, маг. Я вот люблю тебя так, что во всей провинции не найти второй такой влюблённой девушки!
– А моя любовь так сильна, что сумей я переплавить её в магию, то прожёг бы новый проход сквозь хребет отсюда и до Зелона!
– Ха! Моей хватило бы, чтобы сотворить горы вдвое выше тех, что ты грозишься прожечь!
Здесь она не выдержала и залилась смехом. Хорошо, кружки к этому моменту уже опустели, ведь хохотали мы так, что повалились навзничь, позабыв о них. Успокоившись, я сам отвёл своевольные пряди, любуясь её лицом и прошептал:
– На самом деле, ты лучшее, что случалось со мной в жизни. Не знаю, как сложится наша судьба, но моя любовь будет вечной. Я покину тебя, только если ты сама прогонишь меня прочь.
Поцелуй был крепок и длился, казалось, вечность. Он был нежен и, казалось, окончился в один миг. Губы были так сладки, но отдавали солью.
Я нежно стёр слёзы с её щёк:
– Ну что ты, любимая?
– Никогда не говори, что я тебя брошу. Я не умею так красиво говорить, как ты, но в моей любви не смей сомневаться. Я выбрала своего мужчину.
– Выше Лаотских хребтов, – я кивнул и прижал её к себе.
– Знаешь, хочу с тобой серьёзно поговорить…
– О, нет! – я даже застонал от ужаса. – Какая отвратительная фраза… Уже жду подвоха.
– Ну, – Маро хихикнула. – Ты будешь смеяться, но… давай отложим обряд.
