Кровь и честь - Грин Саймон (электронные книги бесплатно .txt) 📗
Кругом настала ночь. Света не было, повсюду лежала тьма. Джордан, с трудом подавляя в себе панику, обнаружил вдруг, что не может ничего ни слышать, ни чувствовать. Он сжимал кулаки, но не ощущал ни подлокотников, на которых лежали руки, ни даже самих пальцев. Тьма струилась вокруг, не причиняя никакого беспокойства и вреда, в ней было даже что-то расслабляющее, и страх начал покидать Джордана, которому казалось, что он просто лежит ночью в постели с закрытыми глазами. Что-то вошло в эту темноту, и актер понял — это Виктор. Джордан чуть не закричал, когда информация хлынула в его мозг непрерывным потоком, заливая каждую клеточку.
«Цветы были повсюду, их острый дурманящий запах наполнял воздух теперь, когда дождь наконец кончился. Он сорвал розу, поранив о ее шипы большой палец. Капелька крови была того же цвета, что и роза». Он мчался по полю в сгущающихся сумерках прямо на ближайшего противника. Глаза слезились от холодного ветра… Густой, наполненный дымом воздух, тусклое сияние фонаря возле таверны в грязном переулке. Он понимал, что не должен находиться здесь один, но ему было наплевать… Он кричал, думая лишь о том, чтобы убить, когда пальцы его сжимали горло Доминика. Элизабет молча наблюдала за их борьбой, лицо ее не выражало ничего, кроме холодного презрения».
Прошлое и настоящее перемешались причудливой мозаикой, осыпая разум Джордана тысячами больших и маленьких подробностей жизни принца. Актер, подавленный их тяжестью, все-таки упрямо продолжал ощущать себя собой. Годы, отданные сцене, на которой ему приходилось перевоплощаться, играя разных людей, сделали его разум более сильным и гибким, чем у других, дали возможность сопротивляться воспоминаниям Виктора, грозящим поглотить его собственное «я». Актер сражался, он не мог не делать этого, когда его собственный разум, его собственная душа, все то, что делало его, Джордана, Джорданом, находилось под угрозой. Он боролся изо всех сил, и скоро натиск начал ослабевать. Актер стал ориентироваться в идущем от Виктора потоке информации, причем старался выбирать только необходимое. Как двигаться, говорить, как казаться Виктором, в то же время не становясь им. Воспоминания приходили и уходили. Теперь Джордан скользил по ним легко, высматривая что-нибудь полезное или интересное. Вот он наткнулся на что-то странное, нечто такое, что принц попытался спрятать от него. Актер оказался проворнее и увидел то, что хотел скрыть от него Виктор.
Принц лежал, распростершись на спине в постели, Хетер уютно прижималась к нему. Он же разглядывал длинную извилистую трещину в штукатурке потолка.
— Виктор…— произнесла Хетер негромко.
— Да?
— Ты правда думаешь, что не избежать междоусобицы?
— Конечно. Слишком много образовалось партий, не склонных прийти к единому, устраивающему всех решению. Да это и к лучшему, я не смогу спать спокойно, пока мои братья и регент не будут мертвы.
— Это я понимаю, Виктор, но если будет война, умрут тысячи людей.
— Вероятно, но меня мало волнует, что будет с какими-то крестьянами, которые плодятся, точно кролики. Не распускай нюни, Хетер, мне понадобится твоя поддержка. Я многому научился за долгие годы, проведенные в изгнании. Думай о себе, а уж потом о других, если о них вообще стоит, думать. Мне плевать на крестьян и на придворных и на всех прочих в этой проклятой стране. Никто и пальцем не шевельнул, когда мне нужна была помощь. Пусть пропадут все пропадом.
Джордана охватил ужас. Он считал, что готов ко всему, почти ко всему, но глубина презрения, которое испытывал Виктор к своим подданным, потрясла актера. Принц улучил момент и освободился от контакта. Джордан словно услышал в глубине сознания какой-то беззвучный рык, вспышка яркого света ударила ему в глаза. Актер рванулся вперед в своем кресле, по лицу его пробежала судорога, во рту пересохло, и он закашлялся. Глаза болели, и Джордан стал тереть их дрожащими руками. Очень многое из того, что он узнал, погрузилось в подсознание, но необходимое актер запомнил твердо. Он холодно посмотрел на согнувшегося в своем кресле Виктора. Лицо принца было смертельно бледным, и он почти не реагировал на попытки Хетер и Родрика привести его в сознание. Джордан внезапно содрогнулся. Он не понимал, почему его так обескуражил тот эпизод. Разве есть закон, где написано, что король обязан любить своих подданных? Да если сравнить Виктора с его же собственными братьями, то он просто святой! Наверное, Джордан просто окончательно разочаровался в принце, актеру хотелось, чтобы человек, двойником которого он стал, оказался лучше.
«Я был прав, когда говорил в самом начале, что мне досталась роль разбойника», — подумал он с горечью.
Родрик склонился над актером и спросил, как он себя чувствует. Джордан ответил неопределенным жестом, стараясь заставить себя держать язык за зубами. Потом подошел Гэвэйн и сунул в руку актеру стакан бренди. Тот с благодарностью сделал несколько глотков, и его взбудораженный мозг стал понемногу успокаиваться. Джордан увидел, как Родрик и Аргент не то повели, не то понесли принца прочь из комнаты. Прежде чем Хетер накинула капюшон плаща на голову принца, Джордан еще раз поразился, насколько изможденным казалось его лицо. Стражи затворили дверь, и актер остался наедине с мессиром Гэвэйном.
Джордан протянул свой опустевший стакан, и Гэвэйн налил туда немного бренди, но актер попросил рыцаря налить еще и держал свой стакан, пока тот не наполнился до краев.
— Выпейте тоже, — сказал актер хрипло, — как Виктор?
— Он придет в себя, — ответил Гэвэйн, наливая себе немного бренди и вдыхая его запах, чтобы ощутить букет напитка, — вы уже лучше выглядите.
— Чувствовал я себя ужасно. Думаю, никто не ожидал столь сильной реакции на заклятие.
— Да, — невесело согласился Гэвэйн, — иногда мне кажется, что Родрик и вполовину так не разбирается в магии, как ему кажется. Если бы я знал, что принцу будет так худо, разве бы я позволил применять это заклятие? Но теперь уже все позади. Узнали что-нибудь полезное?
— Да, — ответил Джордан, — кое-что узнал.
Гэвэйн еще немного подождал, пока не понял, что актер больше ничего говорить не собирается, и задумчиво уставился на Джордана, потом опустошил свой стакан и осторожно поставил его рядом на столик.
— Поскольку вы, похоже, на пути к тому, чтобы прийти в себя, я пойду посмотрю, как там Виктор. На вашем месте я бы немного поспал. Завтра предстоит очень беспокойный день. Здесь вы в безопасности, ваше жилище защищено волшебными заклинаниями, а по ту сторону двери стоят стражники, которые не позволят никому нарушать ваш покой.
— Прежде чем уйти, — сказал Джордан, — может быть, вы ответите мне на один вопрос?
— Если смогу.
— Почему Родрик не использовал в отношении меня то же заклинание, что и с де Гранжем? Тогда бы он смог легко управлять мной.
Рыцарь понимающе улыбнулся:
— Думаю, что ему такая мысль приходила в голову, но окружающие могут заметить действие этого заклятия, что нам совсем не нужно. Что-нибудь еще, ваше высочество?
— Да, — сказал Джордан, — собака. Гэвэйн посмотрел на него непонимающе:
— Какая собака?
— Собака Виктора, — с раздражением пояснил актер, — та, которая у него в спальне. Чем мне ее кормить?
— Полагаю, тут какая-то ошибка, — медленно проговорил Гэвэйн, — у Виктора нет никакой собаки, он терпеть не может животных.
— Ну, так сами посмотрите, — предложил Джордан, — она вон там, в спальне.
Гэвэйн подошел к двери, ведущей в спальню, открыл ее, заглянул внутрь и снова закрыл.
— Там никого нет, ваше высочество, наверное, это была какая-нибудь бродячая собака. Их немало в замке, они спасают нас от крыс. Непонятно, правда, как это животное попало сюда, но в любом случае беспокоиться не о чем. Спокойной ночи, ваше высочество, спите спокойно.
Рыцарь торжественно поклонился и ушел. Один из стражников крепко закрыл за ним дверь. Джордан удивленно посмотрел в сторону спальни и медленно встал, поставив стакан на маленький столик. Актер с гордостью отметил, что ему почти совсем не страшно. Он прошелся по спальне, убеждаясь, что никакой собаки в комнате нет. Актер присел на край кровати и ласково провел рукой по роскошному покрывалу. Длинный утомительный день закончился, оставив столько нерешенных проблем! Есть ли время думать об исчезнувшей собаке? Джордан стащил с себя сапоги и пошевелил усталыми пальцами ног. Его ждала мягкая и удобная кровать.
