Геомаг (СИ) - Шифровик Евгений (полные книги .txt) 📗
Затем я достал стилет и прикончил щуку. Да, далось это не легко, совесть слегка шалила, но так рыба не будит мучиться. Я всё-таки рыбак, а не живодёр. После я вспорол белый, с лёгким зелёным налётом, жирный живот.
Не стал делать этого около лагеря, чтобы внутренности и чешуя своим запахом не привлекли хищников. Пока я вспарывал живот и доставал кишки, големы доели последние останки ондатры. Подозвал их и приказал поедать рыбьи внутренности. Големы без лишних сомнений подчинились и кинулись на потроха. Они пожирали кишки, словно это связка вкусных сосисок. Фу! Я смотрел на это и с трудом сдерживал рвотный позыв. Впрочем, это очень хорошо, что нашёл для големов столько пищи.
Насколько я понимал, их «организмы» работали не совсем так, как живые — биологические. Скорее всего, «желудки» големов практически бездонны. То есть, они могли есть сколько угодно, а энергия при этом накапливалась, словно монетки в копилке. Правда я никогда не забивал «энергохранилище» геосозданий, поэтому и не знал, что будет при избытке.
После дохлой ондатры и рыбьих потрохов, не кормить их можно будет, как минимум несколько дней, а то и целую неделю. Меня это очень радовало, значит не придётся заниматься охотой и рыбалкой, ну а сам я готов питаться пойманной щукой очень долго. Самое главное, что её поимка позволит тратить всё время на поиск золота, не отвлекаясь на лишние заботы.
— Спасибо, щука! — сказал я в знак благодарности, уже мёртвой рыбе.
Почистив её, я указал големам на кучки чешую. Апельсин и Орешек и их съели, как картофельные чипсы, про которые мне при первой встрече и рассказал их изобретатель мистер Рацио. Впрочем, и они не сыскали славы в королевстве Граунес. Люди посчитали, что чипсы годятся только на еду для бедных. А те в свою очередь не видели смысла исхитряться и покупать какие-то механизмы, чтобы просто пожарить картошку…
Теперь щуку можно и приготовь, тем более очищенная она стала намного легче. Я нарвал огромных листьев лопуха, чтобы не испачкаться рыбьей слизью. Завернул в них щуку и обнял, с большим трудом поднял и потащил к лагерю. Големы шли за мной и смотрели по сторонам, они пытались руками и ртами ловить насекомых, иногда у них получалось, и тогда в их «желудки-копилки» попадали ещё крошки энергии.
Добравшись до места, я положил щуку на траву. Снова поджёг растопку и подготовил хворост. Пока костёр разгорался я разделывал рыбу. Перебить стилетом щучий хребет, да и саму тушу не очень-то получалось. Тогда я решил воспользовался штыковой лопатой. Предварительно промыл её в воде, а затем подержал над огнём.
Я вычитал в одной из книг, что огонь, за счёт высокой температуры, каким-то способом отчищает от микроживотных. Но существование настолько мелких, что невидимых для человеческих глаз существ, которые ещё и вызывали болезни, оставалось только теорией. Теорией, в которую я верил.
После я притащил щуку на поваленное дереве, хорошенько уложил, чтобы она не упала. И начал рубить её лопатой, как огромным топором. Щучья голова отделилась от тела и упала на землю.
— Орешек, ешь.
Голем стоявший рядом схватил рыбью голову и начал поедать.
Снова замахнувшись лопатой, я хорошенько прицелился и отсёк рыбий хвост. Кажется, даже лишнего не прихватил.
— Апельсин, кушай, — я приказал земляному голему.
В рыбьей голове, по логики, энергии больше, чем в хвосте. Но я распределил пищу не случайно. Знал, что землекаменному нужно больше, чем земляному. Чем больше камня в големе тем больше ему требуется энергии. Ещё я придерживался мнения, что равенство — это не всегда справедливость. Следовательно, когда от моего выбора что-то зависело, то я ориентировался на справедливость в первую очередь.
Через ещё три-четыре уверенных удара лопатой, я разделил щучье тело на равные части. Отнёс их к костру, нанизал на палки и начал жарить. Големы, как обычно, сидели рядом и с интересом наблюдали за тем, как кусочки рыбы покрывались золотистой коркой; как я быстро крутил прутики и переставлял их. Следил за огнём и старался не испортить аппетитные и питательные куски щуки.
Пока рыба готовилась, я не мог отойди от неё и заняться золотодобычей, за процессом нужен был глаз да глаз. Поэтому я решил снова потратить время на големов, улучшить их мозги. Подозвал Апельсина к себе, положил обе руки ему на его голову, закрыл глаза. Представил голубые и розовые паттерны, которые начали смешиваться словно плетённые ниточки, проходящие через клубы чего-то густого и в то же время текучего.
В моём мозге начала генерироваться магическая энергия, она, как чистый ручеёк, проходила через руки и моментально оказывалась в голове голема, повышая его интеллект. На земляного я потратил около трёх-четырёх минут. Затем взялся за Орешка. На него ушло чуть больше времени, но ожидаемый результат всё равно получился хуже.
Закончив с ними, он проверил ароматно пахнувшие куски рыбы. Оставалось ещё несколько минут до их полной готовности. За это время големы вполне могли выучить примерно с десяток новых слов. Я взялся обучать их. Блокнота с собой не было, но я примерно помнил, какие важные слова големы не понимали
Вскоре големы выучили новые словечки, а рыба приготовилась. Я с огромным удовольствием позавтракал. Но приготовленную рыбу нужно было где-то припрятать. Тогда я расплёл кусочек сети и у меня появилась вполне пригодная верёвка. Я сложил рыбные куски в самодельную плетённую корзинку связал верёвкой. Потом подошёл к дереву, которое росло метрах эдак в ста от лагеря.
Залез на дерево так высоко, как только смог. Пролез чуть дальше по ветки и привязал еду, в надежде, что её никто не сможет достать. Вернувшись к големам, я решил проверить из одарённость. Всё-таки мне интересно, насколько они успели прокачаться за наше небольшое приключение.
Провёл над каждым из големов и ощутил их энергетические поля. По ощущения те стали чуть умнее, немного сильнее, быстрее. Одним словом — прогресс.
После чего я взял лопату и железный лоток, позвал големов за собой. Мы не дошли до глубокого омута, где раньше жила огромная щука. Я свернул к воде раньше, заметил интересный, но небольшой водопад. Чуть ниже которого, ручей растекался вширь по достаточно широкому каменистому участку. Глубина в широком русле едва ли превышала десять сантиметров.
Приказав големам ждать на берегу, я сложил инструменты на камни, а сам зашёл в воду. Первые два шага дались особенно тяжко. Вода ледяная!
Я бродил по мелководью, рассматривая дно. Очень прозрачная вода позволяла разглядеть каждый камушек, но когда шагал, то поднимались небольшие клубы мути. Впрочем, достаточно быстрое течение очень быстро уносило мутные воды. Над дном плавали маленькие разноцветные рыбёшки иногда я, по невнимательности, принимал их за большие золотые самородки. Наклонялся и окунал руку в воду, чтобы поднять и разглядеть, и вдруг «золотой самородок» вилял хвостиком и уплывал. Досадно, что сказать. Правда я ещё несколько раз купился на рыбьи проделки, но не расстроился, лишь посмеялся над собой.
Побродив в мелководье ещё какое-то время, я вышел на берег и сел рядом с големами. Не нашёл ни единого золотого самородка и даже самой маленькой песчинки, только рыбок и камушки. Сидя на берегу, я вспоминал всё, что прочёл в книге. Вообще-то я прихвати её с собой, но времени на чтение не было. Но вскоре я понял свою главную ошибку. Искать золото на камнях – бессмысленно, оно с практически сто процентной вероятностью, скрывается под ними, либо в трещинах.
Оставив водопад на десерт, я вооружился лопатой и лотком. Снова направился к ручью, чтобы порыться в камнях и попытаться найти золото уже под ними и в провалах. Но остановился около самой воды, упёрся коленками в камни и наклонился.
Я разглядывал маленького сини-зелёного крабика со слегка фиолетовыми клешнями, который запросто мог поместиться даже на четверти ладоши. Из книг я знал, что правильные крабы живут на песчаных пляжах, любуются морем и роют норки в песке. А этот, судя по всему, оказался пресноводным, который поживал на берегу ледяного горного ручья
