Норвуд (СИ) - Майнер Максим (бесплатные книги онлайн без регистрации TXT) 📗
— Мы ушли из города сразу, как всё началось — выскочили за ворота, а потом долго блуждали в темноте, — рассказал Росс. — И в конце концов оказались здесь...
Ничего не понимаю — нас пленили из-за интерфектора и оружия из чёрного серебра, но зачем хватать стражников и остальных? Я никогда раньше не слышал, чтобы такое случалось, хотя деревенские и не особенно любили горожан.
— Почему они всех здесь держат? — я спрашивал сразу и господина Вардена, и стражников.
Мастер-кузнец промолчал, а вот Дэвид, у которого была замотана голова, с тяжёлым вздохом ответил:
— Сказали, что мы поможем защитить их... Если пойдём в услужение к какому-то Инису...
Я не выдержал и рассмеялся.
Наверное, это было не очень красиво, но стерпеть не получилось — слишком напуганным выглядел стражник, который явно не хотел оказаться в числе слуг неведомого ему Иниса.
В отцовских книгах я читал, что давным-давно, ещё до прихода скверны, люди поклонялись могущественным существам, которых называли богами. Было их великое множество, и каждый отвечал за какую-то часть жизни — один заведовал небом, другой — временем, третий — ветрами и так до самых маленьких, отвечавших, например, за рост пшеничного зёрнышка или удой молока.
К числу божеств относился и Инис, но я не мог вспомнить, чем именно он повелевал — наверное, цветением яблонь, хорошими урожаями или чем-то подобным.
В честь этих существ строились огромные храмы, проводились празднования, а их служители пользовались большой любовью и почётом.
Однако когда появились первые порождения зла, люди обратились за помощью к тем, на чьи силы рассчитывали, но ничего не вышло — оказалось, что надеяться можно только на чёрное серебро и собственные знания. Тогда-то и стало понятно, что никаких богов никогда и не было.
Столкнувшись с настоящей тьмой, люди отказались от веры в выдуманных покровителей.
С тех пор минуло много лет, и для меня стало большой неожиданностью, что кто-то по-прежнему помнит о них.
— Чего смешного-то? — нахмурился Дэвид. — Что это за Инис такой? И мало ли чего ему от нас понадобится!
— Прости,— мне действительно было неловко, — но думаю, что бояться нечего. Никакого Иниса не существует — так звали одного из древних богов...
Похоже, никто об этом ничего не слышал и я вкратце рассказал всё, что мне было известно. К сожалению, это не заняло много времени — даже в многочисленных отцовских книгах, о тех порах говорилось очень мало.
Вскоре в наш сарай заявился вчерашний пузатый мужичок, который, судя по всему, являлся старостой деревни. Он быстро осмотрел всех, ненадолго задержав взгляд на раненом кузнеце и всё ещё спящей Френсис, а потом приказал тем, кто может стоять на ногах, выходить.
— И без глупостей, — добавил он, прежде чем выскользнуть за дверь.
Первыми за ним последовали я и мастер Фонтен, который с явной неохотой оставлял внучку одну. А потом на выход потянулись и остальные.
При свете солнца ничего пугающего или непривычного вокруг не было — ближайший дом с каменным первым и деревянным вторым этажом, скорее всего, принадлежал самому старосте, потому как он ненадолго зашёл туда, но почти сразу вышел с небольшим кувшинчиком в руках.
Вокруг, кроме дома и нашего сарая, стояло ещё несколько непонятных построек, о назначении которых я, как потомственный горожанин, даже и не догадывался.
— Если хотите получить еду, — безо всяких предисловий начал староста, — придётся поработать.
За его спинами стоял десяток мужиков, а чуть в сторонке я заметил господина Глена, руки которого были скованы за спиной, а на лице, как мне кажется, прибавилось синяков — похоже, интерфектор ещё раз попытался отказаться помогать этим чересчур «гостеприимным» людям.
— Нам, стало быть, надо оборониться от мертвяков, — продолжил староста, — и значит, будем строить забор...
На этом недолгая речь, в общем-то, закончилась, и нас всех отправили в разные стороны — кого брёвна таскать, а кого ямы копать.
Мне досталась простая деревянная лопата, которая уже спустя час натёрла мне чудовищные мозоли — непривычен я к такой работе, да и за последние дни вымотался настолько, что руки поднимались с большим трудом.
Как итог — когда наступил время обеда — ничего мне не досталось, и кабы не мастер Фонтен, который поделился со мной краюхой хлеба, пришлось бы совсем худо.
— Плохо работаешь, — укоризненно заметил один из деревенских, глядя, как я уплетаю чужой хлеб, — вот и без еды остался!
Мне захотелось схватить лопату и ударить его по голове.
— Так я вроде к вам сюда ямы копать не нанимался! — задыхаясь от злости, я с трудом проглотил ком, застрявший в горле. — А если кормить не будете, откуда силам для работы взяться?
— А чего на вас харчи-то переводить? — засмеялся другой, с интересом слушавший нашу перепалку. — Всё одно, окромя интерфектора никто из вас тута не нужон... А вам единственная дорога — в слуги господаря Иниса остаётся!
— Нету никакого Иниса, — я презрительно хмыкнул и демонстративно сплюнул под ноги. — И никогда не было!
Спорить никто не стал, а только третий крестьянин, который в этот момент как раз проходил позади, больно стукнул меня ладонью по затылку и тихонько сказал:
— Ох, не гневи покровителя нашего, малец! Работаешь ты плохо, а значит, для тебя очередь к нему в услужение отправиться, может уже сегодня подойти!
Промолчать я не смог. Однако за слова, сказанные в адрес всех жителей деревни и их «господаря» Иниса, тётушка Ясуи вряд ли похвалила бы меня. А уж отец, который никогда не позволял себе бранно выражаться, наверняка потом ещё долго объяснял мне, почему не стоит так говорить и что ругань, в первую очередь, пачкает того, кто ругается, а не того, на кого она направлена. И наверное, это правильно, но сейчас мне было плевать.
Внутри кипела ненависть. Не знаю, возможно, причина в том снадобье, так неосмотрительно выпитом в городе, а может, последние дни сильно поменяли меня, но как бы то ни было, я вдруг отчётливо понял, что если представится шанс, без раздумий убью любого обитателя проклятой деревни. И более того — сделаю это с радостью.
Я быстро глянул через плечо, чтобы запомнить крестьянина, который меня ударил, но успел заметить только длинные обвислые усы и спутанные волосы. Таких тут каждый второй, но ведь есть ещё и голос — сиплый и низкий.
— Ты чего? — рядом раздалось шипение Зольки. — Зачем нарываешься? Хочешь, чтобы тебя побили?
Измазанная по самые брови землёй, девчушка, к слову, работала наравне со всеми и, в отличие от меня, получила-таки причитающуюся еду.
Я ничего не ответил — ярость требовала выхода, а мне не хотелось обидеть кроху неосторожным грубым словом. Поэтому, покрепче сжав лопату в руках, я принялся орудовать ею с удвоенной силой, хотя бы так вымещая накопившуюся злость.
Запах земли смешивался с ароматом древесной смолы, повсюду валялись щепки, а солнце немилосердно пекло шею.
Ладони ломило от боли и, казалось, пальцы вот-вот разожмутся, но я до скрипа стискивал зубы и специально смотрел на кого-нибудь из крестьян — их мерзкие рожи вызывали новый приступ ненависти, которая придавала капельку сил.
Сами местные жители не отлынивали от работы и к вечеру, когда начали сгущаться сумерки, я с удивлением обнаружил, что всего за один день удалось многое сделать — почти половина деревни уже была огорожена.
Наверное, для частокола нужно использовать брёвна, подготовленные специальным образом, а не те, которые только что были срублены в ближайшей роще. Хотя, с другой стороны, если придут мертвяки, лучше иметь пусть плохую, но защиту, чем вовсе никакой.
— Завтра закончим! — громко произнёс староста. — А потом ещё один ряд вроем!
Не дождавшись никакой реакции на свои слова — устали все, включая крестьян — он собственноручно раздал еду пленникам, а потом, в окружении дюжих мужичков, отвёл нас обратно в сарай.
На этот раз мне досталась отдельная порция, но я пока не спешил набрасываться на хлеб, хотя от голода сводило живот.
