Заоблачная. Я, ведьма (СИ) - Гринь Ульяна Игоревна (бесплатные полные книги TXT) 📗
— Агей арестован, — спокойно сообщила мне альфа. — Ждёт суда. О чём тебе разговаривать с оборотнем, ведьма?
Меня внезапно охватила ярость. Та самая, что съедала Анелу. Я даже подалась вперёд со сжатыми кулаками:
— Агей невиновен! Нечая убила нежить!
Волчица бросила в мою сторону напряжённый взгляд, полный сомнений, и спросила сквозь зубы:
— Тебе откуда знать?
— Так я видела! Я свидетель, а меня не допросили!
Невера наморщила лоб, сложив руки на огромном животе, потом, после долгой минуты раздумий, пробормотала:
— Могу ли я доверять ведьме? От которой несёт медвежьим духом?
— Нечай мне поверил, — тихо сказала я.
— Откуда мне знать, — альфа пожала плечами. — У него уже не спросишь.
— Спросите у Анелы с Яськой! Они были с нами в трактире после суда!
Невера решилась, словно сбросив покров неприступной повелительницы:
— Присаживайся, ведьма, потолкуем.
— Меня зовут Лада, — принимая приглашение, я с облегчением опустилась на лавку. Волчица поставила передо мной глиняную кружку, из которой поднимался пар, и тарелку с блестящими от масла пирожками:
— Рассказывай, ведьма Лада.
Мой рассказ длился недолго. Невера слушала спокойно, иногда перебивая, чтобы уточнить, и я уточняла, стараясь подобрать нужные слова, которые не слишком потрясут беременную. Когда я замолчала, альфа тяжко вздохнула:
— Ох, Зевана… За что такая бесславная смерть досталась храброму охотнику?! Но почему Анела сказала, что Нечай был в своём обычном обличьи? Не зверь-упырь?
— Разве оборотни не возвращаются в нормальный вид после смерти?
— Не знаю, — устало сказала Невера. — Никогда не видела, как убивают упыря…
— Агей избавил его от мучений, — тихо ответила я. — Жизнь познавшие не боятся смерти.
— Ты права! — Невера встала, опершись на стол, и подошла к двери, крикнула на улицу: — Эй, Ботко! Не стой, как пень, беги к городовому, чтобы освободил от стражи сына Радомиры!
Потом повернулась ко мне:
— Иди, ведьма Лада. Ты найдёшь Агея у трёх лип. Да пребудут с тобой твои боги!
Уже у выхода я обернулась:
— Я ещё хотела по поводу армии… На Князя Упырей…
— Всё завтра, — Невера махнула рукой, как-то сразу поникнув и постарев. Я увидела на её лице незаметные ранее морщинки и поняла, что ей не тридцать лет и не сорок, а гораздо больше. Она погладила выпиравший из-под юбки живот и тихо сказала:
— Вечером сыновья привезут тело Нечая. Ночью погребение. А все дела завтра.
Я кивнула, не в силах произнести ни слова. Скорбь вдовы заставила вспомнить о Дале. Рука сама собой нашла амулеты и стиснула до боли. Пробормотав никому не нужное «Простите», я выбралась на улицу и вдохнула свежий воздух, наполненный ароматом цветущих лип и дыма из очагов.
Ботко — тот самый рыжий оборотень — уже бежал по тропинке, спеша выполнить поручение Неверы. Я бросилась за ним, опасаясь потеряться среди бесконечных и похожих друг на друга холмов. Но боялась зря — три липы, окутанные желтой пеленой пахучих цветов, были видны издалека. Под тройняшками, сплетёнными кронами, сидел на лавочке у своей норы-землянки примечательный старикан с роскошными седыми усами и бакенбардами. Он курил длинную прямую трубку, то и дело пыхая сизым дымом, который лично у меня вызвал приступ астмы. Ботко отрывисто пролаял приказ альфы, но дедок оказался туговат на ухо. Рыжему пришлось повторить погромче, почти крича, так что аж у колодца притихли разговоры. Городовой закряхтел, поднимаясь, одёрнул франтовскую жилетку поверх рубахи и полез в нору.
Я подбежала как раз в тот момент, когда Агей вышел наружу, жмурясь от яркого света. Мы столкнулись, как два голубя в полёте, но ничего катастрофичного не произошло, кроме того, что волк получил лишнюю оказию для обнимашек. И воспользовался ею по полной программе!
Его шёпот даже растрогал меня.
— Я так боялся за тебя!
— Что ж не искал? — обиделась я. Агей отстранил меня и виновато заглянул в глаза:
— Искал! Янка до сих пор где-то в лесу бродит! А мне надо было привести остальных в Хортый Яр. Невера меня под замок посадила!
— Я всё ей рассказала, — отмахнулась я. — Всё про Нечая… Надо Яну возвращать и собирать армию! Ой, тут такое было, такое!
— А где Дала? — оглянулся Агей. Моё сердце пропустило пару ударов, и горло сжалось. В глазах зачесалось. Я зажмурилась, понимая, что сейчас разревусь в жилетку трёхдневного знакомого, и уткнулась носом в его плечо. Нет! Не плакать! Потом, когда останусь одна!
— Что произошло? Где вы были? — тихо спросил Агей, но я только потрясла головой. Фигушки! Натрепалась я на сегодня! Хватит!
Меня подняли и куда-то понесли. Я попыталась слабо возмутиться:
— Что за дурацкая традиция тут — таскать девушек на руках?!
— Носил, ношу и буду носить, привыкай! — серьёзно ответил Агей. — И вообще, мне нужна тренировка перед свадьбой!
Я шлёпнула его по затылку. Вообразил себе что-то, Макошь знает что! И куда тащит меня?
На мой всполошённый вопрос Агей ответил с усмешкой:
— Домой, с мамой знакомить. Поешь, выспишься, а то я тебя знаю, шлялась по лесам два дня, голодная небось, как волчица!
— Каких ещё два дня? — удивилась я. — Ночь прошла всего!
— Ну да, ночь, день и ещё одна ночь, — Агей подозрительно покосился на меня. — Лад, ты чего? Грибы в лесу ела? Какие они были с виду? Небось, шемшенную поганку нашла…
Я прикрыла глаза. Спорить не хотелось. Да и не было у меня причин не доверять Агею. Если он сказал — два дня, значит, с его стороны прошло два дня. А нам показалось — одна ночь… Мы с Далой… Мы видели маму, наблюдали танец искр на ночном лугу, побывали в Нави, познакомились с Марой и Велесом. Мы сами нашлись друг для дружки и потерялись на веки вечные… Я бы не удивилась, узнав, что прошло два столетия!
Меня донесли, наконец, до землянки с занавеской из цветных ленточек вместо двери. Агей замешкался, пытаясь как-то втиснуться в нору с моим телом на руках, и я воспользовалась заминкой, соскользнула на землю, пробурчав:
— Что за дурацкие манеры, всем меня потаскать хочется!
— Кому это — всем?! — подозрительно спросил Агей. Я поборола возникшее было желание показать ему фэйспалм и просто пожала плечами. Волк нахмурился:
— Эй, мы так не договаривались! Кто тебя куда носил? С кем ты по лесу ходила?
Состояние, в которое меня погрузили его слова, в мультиках обычно показывают идущим из ушей паром и красным, скукоженным в гневной гримасе лицом. Я попробовала вздохнуть и выдохнуть, чтобы загнать внутрь внезапно проснувшуюся злость, но не смогла. Поэтому повернулась к Агею, уставилась в жёлтые звериные глаза и тихо, но чётко ответила:
— Во-первых, мы ещё не поженились, если мне не изменяет память! Во-вторых, ты мне не брат, не сват и не папа, чтобы спрашивать, кто меня куда носит! Я девочка свободная и гуляю сама по себе! Понял?
Агей обалдело смотрел на меня сверху вниз, а я набрала в лёгкие воздуха на следующую тираду и выдала её на одном дыхании:
— В-третьих, Князь Упырей украл Змей Горыныча у Мары и похитил Жанну, а Велес послал твоего папочку в Правь, а Дала осталась в Нави навсегда!
И после этой фразы внутренний стержень, на котором я держалась с самой встречи с Анелой, благополучно сломался, а сама я зашмыгала носом и разревелась, как у резных ворот на лугу. В голове словно расстелилась пелена тумана, я не видела ничего и никого, не знаю, говорила что-нибудь или молча рыдала. Но меня куда-то отвели, посадили, обняли и закачали до полного забытья.
…Жанна сидела на троне. Её лицо, похудевшее и побледневшее с того момента, как я видела ведьмочку-карамельку в последний раз, было словно вырезано из камня. Она молча сверлила меня взглядом, прямая, как палка, и руки её, прикованные железными наручниками к поручням трона, лежали на костях так спокойно и естественно, словно Жанна позировала художнику со странными пристрастиями. Но во взгляде я увидела страх, отрешённость, мольбу о помощи.
