Лазурные оковы - Грабб Джефф (лучшие книги TXT) 📗
Акабар обмакнул перо в чернильницу и начал снова. Акабар пожалел, что не взял с собой Элию. Меч бы сейчас очень пригодился, чтобы разобраться с этой волокитой. Но через минуту он понял, что это Элия, а вовсе не он нуждается в услугах мудреца. Тут Акабар снова потерял терпение и вступил в громкую словесную перепалку с писарем.
Хижина Сайлины находилась на вершине небольшого холма, возвышавшегося над дорогой и рекой. Элия помнила ее жилище — небольшой, но удобный домик, увитый кудзой. Из трубы всегда шел дым. Сайлина была красивой женщиной с отливающими серебром волосами. Кит говорила ей, что Сайлине лет сто, но с помощью магии она сохраняет себя молодой. Элия подозревала, что Кит планирует позднее использовать свою силу для той же цели, сохраняя и улучшая свою внешность.
Девушка вспомнила об этом и улыбнулась, но когда поднялась на вершину холма, улыбка исчезла с ее лица. В лунном свете было видно, что от хижины не осталось ничего, кроме камней и бревен, разбросанных по склону. Только очаг показывал, что здесь когда-то было жилье.
Элия выругалась, обходя то место, где была хижина. Это случилось несколько лет назад. Она заметила лежащий на земле камень, но все уже заросло травой и ползучими растениями. Волосы у нее на шее зашевелились, когда девушка поняла, что Тенистый Дол для нее не безопасней, чем Мглистый Провал. Она пожалела о том, что оставила меч в гостинице. Хотя какая разница? Меч был пригоден против наемных убийц, но он не помог против ловушки элементали, да и калмари можно было убить только мечом варвара.
Благоразумие подсказывало, что следует вернуться в гостиницу к остальным спутникам, но боль и злость переполняли ее. «Хватит отступать, — решила она. Я хочу сражаться».
Элия тихо сказала себе:
— Это хорошее место, не хуже других. Во-первых, эти руины — покинутая или сгоревшая хижина. Вокруг темнота. Сцена готова. Чего же вы ждете, могучие господа? — Чуть громче добавила она. Меня уже трясет от крадущегося мерзкого ужаса. Девушка засмеялась. В чем дело? Не можете придумать, что послать на этот раз? А как насчет бихолдера с сияющими глазами? О нет, подождите. Пошлите мне проницателя, или нет, лучше пожирателя интеллекта! Я жду, вы знаете это. Вы сводите меня с ума.
Ее яростные крики оглашали окрестности реки Ашабы.
— Покажитесь, трусы! — кричала она, потеряв контроль над собой. Я покажу вам, как делать из меня куклу! Давайте, нападайте! Я вызываю вас.
— Хорошо, — тонкий голос ответил со стороны камина. Если ты перестанешь кричать.
Элия оглянулась, но увидела в темноте только смутную тень около разрушенного очага. Она потянулась, чтобы достать кинжал из сапога.
— Извините, — прошептала она, не разгибаясь, готовая бросить кинжал, если тень пошевелится. Похоже, это обычный человек, но калмари тоже выглядел как простой торговец, пока его не разрубили пополам и смертоносное облако не поднялось из Останков. Я думала, что я здесь одна.
— И часто ты говоришь сама с собой?
— Ну, я думала, что меня кое-кто услышит. Кто-то очень далеко.
— Если так кричать, то можно собрать вокруг себя все Долины, — сказала тень. Я здесь, чтобы зажечь сигнальный огонь. Не будешь ли ты добра помочь мне.
Не дожидаясь ответа, фигура повернулась и опустилась на колени около очага. Элия стояла рядом в напряжении, чувствуя, как рукоять кинжала греется в ее руке. Человек что-то напевал, подкладывая трут к дровам. Искра, вторая, и вот уже сухой трут загорелся, осветив все вокруг разрушенной хижины.
Тень оказалась мужчиной в потрепанной и испачканной одежде. Его седая борода была спутана. Капюшон, откинутый назад, открывал лысину, отсвечивающую красным в пламени костра. Он казался старым, чудаковатым пастухом.
— Если тебе не хочется погреться, — сказал человек, — то хотя бы подойди к костру, чтобы я мог тебя видеть.
Элия подошла к огню, глупо чувствуя себя из-за того, что она рассердилась на судьбу, а еще больше из-за того, что она угрожала старому человеку. Она села, скрестив ноги, перед огнем.
— Я ищу речную ведьму Сайлину, — объяснила она.
Старый человек сел лицом к ней, прислонившись спиной к разрушенной стене.
Он вытащил из кармана табак и набил им толстую глиняную трубку. Задумчиво посмотрев на Элию, он тихо произнес: .
— Она умерла.
— Что?
— Она умерла, — повторил он. Мертва. Люди умирают. Даже здесь. Он зажег трубку от горящей ветки.
— Как? — прошептала Элия. Новость была для нее ударом. Она никогда не была близка к наставнице Кит, но до этого все попытки Элии получить ответы на свои вопросы оканчивались неудачей. «Я рассчитывала на Сайлину больше, чем мне казалось», — подумала она.
— Она погибла в битве с драконом, — начал объяснять старый человек.
Драконы появились два года назад. Они разрушили несколько городов. Один из них знал, что Эльминстера нет в городе. Когда дракон напал на Тенистый Дол, Сайлина была здесь единственной силой, способной ему противостоять. У нее не было шансов, но у нее был посох.
Элия поняла, что он имел в виду волшебный посох, посох силы.
— Она сломала его о морду дракона, и все исчезло в пламени — дракон, посох, Сайлина. Это случилось вон там, — он показал на противоположный берег реки. В свете луны Элия смогла разглядеть только голую, выгоревшую пустошь среди деревьев.
— Проклятье, — прошептала она.
— Да.
Они замолчали на короткое время. Затем старик спросил:
— Я слышал, как ты пела у Джель. Никогда не думал, что снова услышу эту песню.
— Ты знаешь ее? — удивилась Элия.
— Я однажды слышал.
— Где?
— Сначала скажи, — потребовал старик, — где ты ее выучила?
— Меня научила Джель, — ответила Элия.
Мужчина засмеялся:
— Джель?! Невозможно. Ей медведь на ухо наступил.
Элия пожала плечами.
— Она не помнит, что учила меня, но это так. Я знаю.
Старик смотрел на Элию, полузакрыв глаза и обдумывая ее ответ. Наконец он спросил:
— Ты знаешь еще какую-нибудь старую, хорошую песню? Может быть, о луне? — Он показал на небо.
— Слезы Селины? — спросила Элия.
— Это песня о любви, не правда ли?
— Да, — ответила Элия. — О том, как богиня луны плачет, потому что ее любимый, солнце, всегда на другой стороне мира.
— Да, это она. Где ты выучила ее?
— Ты хочешь, чтобы я спела? — спросила Элия.
— Сейчас я спрашивал не об этом, не так ли?
— Да.
— Ну? потребовал старик.
Элия не ответила. Он засмеялся, когда она сказала ему, что Джель научила ее песне. Если она скажет ему, что песне «Слезы Селины» научил ее один из арферов, старик, вероятно, тоже не поверит.
И как будто прочитав ее мысли, старик спросил:
— Может быть, ты думаешь, что это арфер научил тебя?
Эта фраза заставила Элию повернуться и внимательно посмотреть на него.
— Твоя подружка, певица, пела песню о Миф Дранноре. Она сказала, что это арфер научил ее.
Элия фыркнула:
— Похоже на Оливию.
— Ты хочешь сказать, что она не могла узнать ее от арфера?
— Я научила ее, — ответила Элия.
— Тогда еще вопрос: а от кого ты сама ее узнала?
— От арфера.
— Я так и думал. А как звали арфера?
Элия старалась вспомнить, но не могла.
— Я не знаю.
— Я так не думаю, — возразил старик.
— Нет, ты не понял, Я говорю правду. Я не могу вспомнить некоторые вещи.
— О, я понял. Ты не знаешь. Я верю тебе. Арфер научил тебя песне, но не сказал тебе своего имени.
— Это невозможно, — прошептала Элия, лихорадочно пытаясь вспомнить. Мы были близки…. — ее голос дрогнул. Она не могла вспомнить даже его лица, а тем более, где и как они познакомились.
— Он был арфером, — сказала она.
— Был, — эхом отозвался старик. Элия согрелась у костра и, не подумав, закатала рукава до локтя.
— Какая интересная татуировка, — сказал старик, показывая на ее руку.
Элия хотела опустить рукав, но старик схватил ее за запястье и потянул к себе. Голубые руны отражали пламя костра. Символы оставались спокой-ными, их даже можно было принять за обычную татуировку. Но Элия чувствовала себя неловко от-того, что незнакомец их увидел.
