Отряд апокалипсиса (СИ) - Печёрин Тимофей (книги без регистрации бесплатно полностью TXT) 📗
— Можно, тогда и я выскажусь, — проговорил он, зачем-то встав из-за стола и выпрямившись во весь свой немалый рост, — то, что некромант этот мерзость совершал — это понятно. То, что он по заслугам получил… тоже спорить не буду. И лучше бы Освальд этого Лира в ответ на просьбу о помощи послал… куда-нибудь… подальше.
— Тогда бы он кликнул мертвяков, — отозвался бывший вор, не удержавшись от самооправдания, — разорвали бы меня в клочья. Да и это необязательно. Про Скверну не забываем. Лиру хватило бы просто перестать прикрывать меня от Скверны и… еще неизвестно, что со мной бы стало. Наверное, я бы после этого предпочел быть разорванным мертвяками.
Но варвар, казалось, не слышал этих слов.
— Он бы тогда погиб в бою — вот это было бы правильно, — продолжал он, — но раз не отказал некроманту, раз обещал — тогда все равно, некромант он, нежить или еще кто. Слово надо держать.
— Что ж, — подытожил мастер Бренн, — как видите, сэр Андерс фон Веллесхайм, большинство, с вами не согласилось. Включая меня — хозяина этого места. Впрочем, я никакого не держу и не люблю ничего навязывать. Так что, если вы, сэр, по-прежнему против этой миссии, можете от участия в ней воздержаться. Более того, вы вправе вообще покинуть мое жилище.
— Ну что вы, — рыцарь вздохнул, — не скажу, что уж сильно против. Мой меч как всегда к вашим услугам.
— Вот и замечательно, — на лице старого волшебника появилось подобие улыбки, — Равенна, пойдем за амулетом для поиска Скверны. И амулеты для защиты от Скверны тоже лишними не будут.6
Путь от условленного места, куда их перенес магический портал, до заброшенного трактира Освальд своим компаньонам еще смог показать. Но вот как добраться до пещеры, вспомнить у него уже не получалось. Ведь мало того, что дорог в лесу не было. Даже тропинок. Разве что следы от предыдущего прихода могли остаться, а их заметить не так-то просто. Но, вдобавок, оказалось, что при свете дня (даром, что без солнца) лес выглядел неузнаваемо. Совсем не так, как в сумерках.
Потому все-таки пришлось Равенне прибегнуть к амулету, помогающему найти Скверну. Прибегнуть впервые за миссию уже на лесной опушке.
Амулет представлял собой небольшую диадему из посеребренного железа с рубином в форме глаза. Зрачок в этом «глазе» имелся тоже, и если присмотреться, можно было увидеть, как он едва заметно шевелится.
Когда Равенна надела диадему на голову, рубиновый «глаз» оказался прямо на лбу волшебницы. И в то же мгновение восприятие мира изменилось. Сначала высившиеся впереди деревья, заброшенный дом, бывший когда-то трактиром, трава под ногами и три человека-спутника потускнели, превратившись в собственные изображения — грубые, плоские и выцветшие, точно на старых гравюрах. Затем на этом фоне проступили красные пятна, будто на ту же гравюру пролилось вино… или кровь. Впрочем, если приглядеться, становилось ясно, что сравнение с кровавыми или винными пятнами неудачно. И те и другие неподвижны. Тогда как красные пятна, что видела Равенна, колебались точно пламя костра. А некоторые даже перемещались с места на место.
Разные то были пятна — от совсем крохотных и тусклых, будто звезды на небе, до крупных и ярких. А одно пятно оказалось просто огромным: когда Равенна повернулась в его сторону, эта красная, подрагивающая махина заняла треть обзора.
Определенно, амулет мастера Бренна оказался очень чувствительным.
— Нам… туда, — слабым голосом проговорила Равенна, указывая правой рукой в сторону этого, самого большого, из красных пятен. Левая рука меж тем уже тянулась к диадеме, торопясь ее сорвать. Увы, возможность видеть то, что незаметно простым смертным, имела обратную сторону — и далеко не безобидную.
Когда мир снова вернулся к привычному виду, волшебница не сдержала вздоха облегчения. И вся четверка двинулась в ту сторону, куда она указала.
Добрались до пещеры быстро и без заметных трудностей. Днем-то гулять по лесу было всяко легче и веселее, чем в сумерках, не говоря уж про ночь. Да и мертвяки не разгуливали. То есть свою часть сделки некромант Лир выполнил.
— И что теперь? — спросил Освальд уже у входа в пещеру.
— Я иду внутрь, — сообщила Равенна, — если история, рассказанная Лиром — правда, если тут действительно раньше было капище, должны остаться следы… что-то, что могло бы рассказать о творившихся здесь ритуалах…
— Гадость тут всякая творилась, — сказал бывший вор.
— …и о волшбе, удерживающей Скверну, — продолжала волшебница, его реплику начисто игнорируя, — а значит, и подсказать, что дальше со всем этим делать. А вы подождите здесь.
Повесив на шею амулет для защиты от Скверны, она решительно шагнула к входу в пещеру… но сразу, осекшись, остановилась.
— Мне нужен факел, — проговорила Равенна затем, и голос ее звучал обескураженно, — ну и кто-нибудь, кто будет его держать.
— Для тебя — что угодно! — расплывшись в улыбке, отозвался Освальд.
— Сиградд, пожалуй, ты… — снова как будто не заметила его слов волшебница, — и амулет не забудь.
У входа в пещеру амулет, формой похожий на человечка с раскинутыми руками, был чуть теплым — ровно настолько, чтобы кожей не чувствовался холод металла, из которого он был сделан. Зато едва дневной свет сменился темнотой, кое-как отгоняемой огнем факела, как Равенна тихонько и непроизвольно охнула: «человечку» хоть и все еще было далеко до угля, только что выпавшего из печки, но нагрелся он быстро. Заметно и почти мгновенно.
А вот Сиградд, казалось, никаких перемен в своем амулете не ощутил. Хотя чему тут удивляться: некоторые крестьяне до сих пор верят, что северные варвары не из костей и мяса сделаны, но из камня. Конечно, Равенна знала, что это не так, что это чушь — кому, как не ей, целительнице, знать, что все люди одинаковы. Но успев познакомиться с одним из воителей-северян, понимала теперь, что сказки эти отнюдь не лишены оснований. Ибо в стойкости, несокрушимости… как и в способности выражать чувства тот же Сиградд ненамного уступал какому-нибудь утесу на северном побережье.
Огонек факела отбрасывал на стену пещеры дрожащее пятно света. Переползая по мере продвижения Сиградда и Равенны вглубь пещеры, это пятно выхватывало из темноты щербины камня, слагавшего скалу, корни каких-то растений, протянувшиеся сквозь трещины, бледные и тощие грибы. А также летучих мышей, что целыми толпами спали, вися под потолком.
— Удивительно, — вполголоса говорила Равенна, обращаясь, скорее, к самой себе, чем к Сиградду, — считается, что Скверна губит жизнь… она ведь не может иначе. Ведь приходит оттуда, где просто нет места никакой жизни. Но как же эти растения существуют рядом с ней… и летучие мыши?
Потом она вспомнила, как защитников Веллесдорфа атаковали те же летучие мыши, обитавшие не абы где, а в оскверненном замке. Причем там Скверны скопилось не меньше, чем в пещере. Однако ж мелкие летучие зверушки выжили — хоть и обезумели, хоть и сделались покорны демонической воле, захватившей замок. Подобно тому, как еще раньше обезумели жившие в Веллесхайме люди.
— Наверное, все дело в дозе, — решила Равенна, все так же говоря сама с собой, — как с ядами и лекарствами. Одно и то же снадобье может быть лекарством, если доза мала — и ядом, если принять его слишком много.
Волшебница не ждала какого-то ответа на свои рассуждения — не более чем мысли вслух. И оттого особенно удивилась, услышав глухой басовитый голос Сиградда.
— Или как с пивом, — были его слова, — и прочей выпивкой. Она может веселить, придавать смелости. Но если выпить слишком много — свалишься как труп.
— А что! — Равенна оживилась, — по-моему, твое сравнение даже ближе будет. Можешь поверить мне, как целительнице: все хмельные напитки разрушают тело и загрязняют душу — совсем как Скверна. Но если выпить немного, кажется, будто пиво или вино даже полезно. Настроение повышает, заставляет чувствовать себя сильным, смелым.
Но можно выпить немного побольше — и тогда смелость перерастет в безрассудство. Человек сможет совершить то, чего трезвым бы сделать стеснялся. Считая глупым или неприличным. Ну и, наконец, если выпить много… много-премного, тогда, конечно, лишишься чувств. И можешь даже потом не пробудиться — сразу отправиться на тот свет.
