Инферно. Армия Ночи - Вестерфельд Скотт (бесплатные книги полный формат .TXT) 📗
Кот- инферн удовлетворенно подмигнул мне. Хорошо. Сейчас я уйду, но… прихвачу с собой кота. Я отбросил вещмешок. Если все получится, придется удирать быстро, не отягощая себя ненужными вещами.
Я достал вторую банку с тунцом и натянул перчатки. Делать коту инъекцию не имело смысла — для него это слишком большая доза.
Почувствовав запах кошачьего корма, «семья» зашевелилась. Я замер в ожидании, давая и коту возможность учуять запах.
Почти по- человечески умное выражение его морды начало стираться, сменяясь тем тупым, которое возникает на физиономии Корнелиуса, когда приходит время кормежки: чисто животное желание. По крайней мере, этот зверь не какой-то там дьявольский гений; просто кот, к тому же больной.
— Иди сюда, котик, — сказал я.
Он сделал несколько шагов по направлению ко мне и снова сел.
— Тебе ведь хочется, правда? — забормотал я специальным «кошачьим» голосом и замахал рукой, отгоняя к нему запах.
Зловоние твари, что пряталась внизу, стало ощущаться сильнее, и я почувствовал, как по лбу сбежала струйка пота. Кот снова поднялся и двинулся вперед, осторожно пробираясь между крысами, словно человек между спящими людьми. Они почти никак не реагировали, когда он проходил мимо. И потом он снова остановился, на расстоянии всего нескольких футов.
— Хочешь ням-ням? — Я подвинул банку чуть ближе к нему.
Кот- инферн вскинул голову, но в остальном остался недвижим. Тогда я вспомнил о «духах Кэла», которые доктор Крыса дала мне; чистая эссенция запаха «семьи». Может, он окажется убедительнее моих слов.
Я достал пузырек, открыл его, выждал несколько секунд и тут же снова закрыл, не желая вызвать чересчур сильное волнение в такой орде крыс.
По мере того как запах растекался по помещению, «семья» беспокойно зашевелилась во сне, словно единое существо. Тысячи крошечных носов принюхивались. Можно не сомневаться — крысы проснутся быстро, как только я сделаю свой ход.
Кот снова встал, потянулся, сделал несколько шагов к банке с тунцом. Он оставался всего в нескольких шагах за пределами моей досягаемости и теперь глядел не на меня, а на банку, подергивая носом. Внутри его маленького мозга явно шла борьба между подозрительностью и любопытством. Поскольку это был кот, любопытство, ясное дело, победило… Я схватил его и прижал к груди. Подскочил, развернулся и рванул обратно сквозь пролом в скале; свет фонарика неистово метался по стенам.
Кот испустил рассерженный вой, за спиной послышались визгливые звуки — «семью», внезапно осознавшую, что ее господин исчез, охватила паника. Я добрался до лестницы и запрыгал вверх, металл звенел под моими сапогами, словно гонг. Кот выдирался, воя и царапая мне грудь, вонзая когти в ткань с изображением Гарта Брукса. Однако вырваться из-под моей затянутой в перчатку руки не мог.
Все еще сражаясь, он испустил новый вопль, на этот раз более целенаправленный и резкий. Гудение турбин и гигантских вентиляторов над головой стало громче, но прежде чем этот звук заглушил все прочие, я услышал шорох внизу — словно листья на лужайке зашевелились под напором нетерпеливого ветра.
На последнем лестничном пролете я остановился и глянул вниз. Поток крыс устремился вверх; они балансировали на перилах, словно канатоходцы, вспрыгивали на ступени и карабкались друг на друга кипящей массой меха и когтей.
Я помчался через зал с машинами. Образ рвущихся следом крыс навязчиво вертелся в голове, восприятию мешал пульсирующий солнечный свет и звуки работы механизмов. На занятиях нам рассказывали о массовых нападениях крыс, о том, как распространяющиеся среди них химические послания паники могут привести их в состояние охваченной истерикой толпы. Если орде крыс поручено напасть на жертву, даже вспышка света включенного на полную мощность фонарика Ночного Дозора не заставит их отступить.
И это применимо даже к нормальным крысам, без каких бы то ни было «семейных» связей и сверхактивной агрессии, порожденной паразитом. Преследовавшая же меня армия защищала своего господина; эволюция развила в них превосходный охотничий инстинкт и страстное желание разорвать меня на части.
Туннель выводил к плавательному бассейну, выход в который открывался в двух футах над головой, — подпрыгнуть мне ничего не стоило, но вот если придется карабкаться… Это даст крысам несколько лишних мгновений, а я нуждался в каждом из них, чтобы успеть оказаться в безопасности за запечатанной металлической дверью. Кот снова завопил и забился еще сильнее. Я почувствовал, как по груди течет что-то влажное и теплое. Он обоссал меня, разбрызгав свой запах по полу — безошибочный след для мчащейся за нами орды.
— Ах ты, маленькое дерьмо! Кот умудрился высвободить лапу, зацепив единственным, острым как бритва когтем щеку, которую обожгло яростной болью. Я выронил фонарик и вцепился в кота обеими затянутыми в перчатки руками, оттаскивая от щеки, которую, казалось, разорвало рыболовным крючком. — Ой!
Он яростно шипел в ответ. К грохоту турбин за спиной добавился топот маленьких лап — крысы почти добрались до выхода в туннель. Я слепо ринулся вперед, обеими руками прижимая к себе извивающегося кота.
Потом я увидел впереди что-то ужасное… Свет. Солнечный свет. Я резко затормозил и остановился. Бессмыслица какая-то. Солнечный свет был только в дальнем конце туннеля, там, где лежали скованные наручниками инферны, далеко за плавательным бассейном.
Я сглотнул. Неужели проскочил? Может, туннель был короче, чем мне показалось, когда я крался по нему, то и дело останавливаясь, чтобы прислушаться? Я пробежал еще несколько шагов вперед и увидел их на залитой вечерним светом земле: Патриция и Джозеф Мур. Это был другой конец туннеля, тупик.
Над головой послышался грохот — прибыла транспортировочная бригада на своем мусоровозе, — и мое сердце на мгновение возликовало. Друзей отделяло от меня всего несколько ярдов. Однако между нами все еще оставалась стальная решетка. К тому времени, когда они разрежут ее, крысы разорвут меня на куски.
Значит, нужно возвращаться к плавательному бассейну. Я развернулся и побежал; стук маленьких лап по камню, похожий на отдаленный шум морского прибоя, становился все сильнее. Кот-инферн у меня на руках довольно заурчал, чувствуя приближение «семьи».
Темнота впереди замерцала — это свет из-за спины отражался в тысячах глаз. «Семья» растеклась по полу туннеля, отчасти даже захватив стены — словно пенистая розовая улыбка.
Я стащил с себя остатки костюма, обмотал ими кота, чтобы он заткнулся, и достал «аромат Кэла» доктора Крысы. «Ты ведь не хочешь, чтобы крысы подняли мятеж?» — спросила она. Может, и хочу. Опустился на колени, лицом к ним, плотно прижимая к себе кота; его приглушенное рычание создавало впечатление, будто у меня от голода бурчит в животе.
Сорвав с пузырька крышку, я кинул его по туннелю как можно дальше и припал к полу.
Спустя несколько мгновений они затопили меня. Их когти прорезали футболку с изображением Гарта Брукса. Крысы визжали и пищали все громче, принюхиваясь к тому, что чувствовали впереди. Крысы умны. Они учатся, они приспосабливаются, они понимают, что нужно проявлять подозрительность в отношении дармового арахисового масла. Однако здесь больше не было крыс — они превратились в обезумевшую толпу, подхлестываемую инстинктами и химическими сигналами. И прямо перед ними тянулся след кошачьей мочи, ведущий к бутылке с эссенцией Кэла, существа, которое, понимали они, украло их господина.
Как только последние из них промчались, я вскочил, по-прежнему плотно прижимая кота к груди. Он зарычал, но впустую. «Семья» нашла пузырек и всей своей вспененной массой набросилась на него. А я помчался к плавательному бассейну, чуть не придушив кота, чтобы заставить его молчать, и понимая, что спустя несколько мгновений крысы снова бросятся за мной в погоню.
На этот раз я не проскочил мимо выхода в бассейн. Вылез и понесся к лестнице, прихватив по дороге оставленный прошлой ночью вещмешок. Немногочисленные крысы в бассейне зашебуршились, учуяв запах своего господина, но я уже открывал тяжелую металлическую дверь. Захлопнув ее с другой стороны, я напихал в щели прессованной металлической стружки, закрепил обрезанные цепи замком Ночного Дозора и затопал по отравленному арахисовому маслу.
