Ратоборцы - Воронова Влада (читать книги полностью без сокращений TXT) 📗
— Конечно, согласятся, — ответил Доминик. — Я не соглашусь. Латириса не настолько богата. Сам слышал — картошки на год купить надо, дороги чинить, да мало ли на что деньги нужны кроме напрасной возни в лаборатории. Самим вампирам лекарство не добыть никогда.
— Допустим, — не стал спорить по мелочам Славян. — Но если бы ты видел хоть одну лабораторию в постсоветском НИИ…
— Видел, — с интересом ответил Доминик. Мыслей Славяна он услышать не мог, но к чему тот клонит, догадался. — И не одну.
— Так в них продолжают делать открытия, — сказал Славян. — Причём высокой научной ценности. Науку, знаешь ли, двигают не столько аппаратурой, сколько мозгами. Без них никакие высокие технологии не помогут.
— И?..
— Ты говорил, что общинники верят тебе безоговорочно. И ты не соврёшь, если скажешь, что даже в простенькой лаборатории можно сделать великое открытие. Пусть и не скоро, но можно. На счёт того, что вампиры никогда не избавят себя от Жажды сами — чушь собачья, но раз предрассудок такой живучий, найми человеков, гоблинов, да хоть чёрта лысого. С обычным контрактом по образцу фармацевтических фирм: исследования проводят они, а право на препарат принадлежит общине. Им положена только премия в размере заранее условленной суммы, например — тысяча оговоренных законом страны минимальных зарплат. Покупали ведь всякие мелко — и крупнопоместные дворянчики рецепты у алхимиков.
Вампир усмехнулся:
— Идея неплохая. Только потом заявится очередной умник с готовым лекарством, и всё — стройся в колонну по трое, и шагом марш. Славян, ты не первый… До тебя таких догадливых знаешь сколько было?
— Таких не было, — плутовски улыбнулся Славян. Он отошёл от двери, сел в кресло. — Доминик, надо провести референдум.
— Что? — не понял вампир.
— Всенародное голосование, — перевёл Славян.
— Да знаю я. Зачем?
— Чтобы выяснить, согласны ли налогоплательщики… Ты ведь налоги собираешь?
— Община собирает, — ответил Доминик. — Казначейские книги ведутся открыто, все знают как тратятся общинные деньги.
— Тем более! Ты объясняешь, для чего собираешься создать лабораторию, каковы перспективы получить лекарство, и спрашиваешь, согласны ли общинники ежемесячно выделять… м-м… ноль целых, одну десятую своего дохода на содержание лаборатории и исследователей. Закону крови такая сделка не противоречит: община даёт вампирам лекарство через относительно обозримую вечность, а вампиры общине — деньги. А каким образом и когда община изготовит лекарство, никого не касается. При этом община своим партнёрам не лжёт — вот она, действующая лаборатория, вот они, исследования. Ждите-с. Только платить не забывайте. — Славян ворохнулся в кресле, ещё одну идею выдумал, спешил поделиться: — Вампир ведь не может сам разорвать договор, только его покупатель?
— Да.
— Так если к вам подвалит очередной Сокол или ещё какой прохиндей, ему просто некого будет купить — все вампиры принадлежат общине.
— Можно купить общину, — возразил Доминик.
— Нет. Договор крови с чужаком заключать в праве только повелитель или сбежавший из общины отбросень. Ну отбосы не жалко, а ты свой договор уже заключишь, уже продашь себя общине, то есть себе же самому. В обмен на лекарство ты обязуешься править общиной, заботится о её благе и процветании. То есть продолжишь делать то, что делаешь сейчас. Реально ничего не изменится, но община замкнётся на саму себя, каждый вампир будет сам себя держать за Жажду, и разорвать этот круг невозможно, хоть гору самого наилучшего лекарства предлагай.
— Редкостного идиотизма затея, — проговорил повелитель. Но без особой уверенности.
— Попробовать-то можно. Хуже точно не будет.
— Куда уж хуже…
— Соколы найдут куда, — заверил Славян.
— Эти могут, — согласился Доминик и принялся обкатывать идею: — Попробовать? А почему бы нет? И голосование как раз то, что надо: напрямую я в таком деле приказать не смогу, а так — всё добровольно. Живляне обеспечат необходимый процент отрицательных голосов, — просто ради удовольствия повредничать. Результат всеобщинного голосования — приказ для правителя. Я создаю лабораторию, и от имени общины заключаю договор крови с каждым совершеннолетним общинником, включая живлян — в таком деле ни одна страховка лишней не будет. Правда, возникают сложности с правом на миграцию из общины в общину… Но если Союз Общин создаст единую лабораторию с филиалом в каждой долине, с миграцией тоже всё решиться. Убедить бы их ещё попробовать…
— А ты сделай сначала у себя. Другие общины смогут присоединиться к твоей лаборатории как партнёры, вот она и станет одной на всех.
— Пожалуй…
Часы на центральной площади пробили час ночи.
— Ох, Славян, — опомнился Доминик. — Тебе же давно домой пора.
— Ничего.
— Всё, хватит разговоров, пошли. — Доминик взял в шкафу куртку, повёл Славяна к приёмной. Звук их шагов разбудил задремавшую Терезу. Повелитель тихо ойкнул и шмыгнул обратно в зал советов.
— Войдите, — голос у Дариэля заметно дрогнул — телепатией хелефайи не владеют, но позднего визитёра он узнал: Йорувен ар-Динкр ли-Канрруа, вестник долины Эндориен.
Свитер у вестника голубой — цвет неба, цвет жизни, а кафтан белый — цвет зимы, цвет траура. Серые штаны и сапоги. Голубой пояс с серебряными знаками долины, белые ножны. О чём бы ни говорил вестник, речь всегда идёт о жизни и смерти.
Лаурин стало стыдно за их человеческую одежду, за убогую комнату. И тут же свилась в тугую плеть злость. Это они все должны стыдиться! Осудили Дариэля безвинно, вышвырнули как преступника, даже как следует разобраться не удосужились. Ни Нэйринг, ни Миратвену она никогда этого не простит, даже при искупительном деянии. Простых долинников бы простила, сбеги Дариэль из-за из злотворения, но владык — никогда. С них спрос двойной. С Нэйринг в особенности — ведь у неё есть право помилования, чего стоило упрямой бабе, безмозглой формалистке, помешанной на замшелых обычаях, повязать Дариэлю голубую ленту, непременную деталь её облачения? Или хотя бы признать следствие недостаточным, приказать провести доследование? Там же всё гнилыми нитками шито…
