Пришедшие из ночи - Старинов Михаил (читать книги без сокращений txt) 📗
Потом он громко вздохнул и добавил:
— Иначе он нас сразу всех арестует.
Хар вздохнул.
— Матт, — сказал он. — Ты закончил? А теперь помолчи немного, пожалуйста. Сядь куда-нибудь в уголок и дай нам спокойно поговорить.
— Могу и совсем уйти, — обиженно начал Матт.
— Нет, — сказал Хар. — Ты нам еще понадобишься. Но немного позже.
— Вот и помогай после этого, — махнул рукой Матт. — Ладно, намек понял.
Он легко поднялся и отошел в сторону. Хар подождал, пока он усядется, а потом повернулся к Кристе.
— Добрый вечер, Криста, — начал он. — Я летал с отчетом Сейлора по вашей новой нейросети на Луну, к Бронштейну. Они уже начали разбираться, но пока дело не слишком продвигается. Вы не сможете немного помочь?
Криста пожала плечами.
— Основные работы по модернизации вел сам Володя, я была на подхвате. Правда, в конце нам немного помогал еще один парень, наш мнемотехник. Так что только в общих чертах. Спрашивайте, расскажу все, что знаю. Но знаю я немного. А главную идею нам вообще подарил директор.
— Да, я такой, — из угла сообщил Матт. — Только я к сожалению не помню, что именно я им подарил.
— А почему все делалось в такой тайне? — спросил Хар, не обращая на него внимания.
— Не знаю. Мы не делали ничего запрещенного, — спокойно ответила Криста. — Обычная нормальная работа. Просто не хотелось поднимать шум раньше времени, вот и все. Мы же еще не закончили.
— А как вообще все это началось?
— Нам постоянно не хватало мощности, — начал из угла Матт.
— Помолчи, — бросил Хар.
— Я не помню, кто именно подал первую идею, — задумчиво сказала Криста, накручивая локон на палец. — Есть один способ поднять производительность — скопировать структуру с живого мозга. Но этот способ чисто теоретический, это путь в никуда. Нейросеть не успевает перестроиться, а мозг сразу гибнет.
Довольно долго мы обсуждали, что именно происходит, когда к нейросети подключается мозг человека и поняли, что при прямом контакте защитить живой мозг в принципе невозможно. Тут все дело в энергетике. У работающей нейросети и у человеческого мозга они различаются на порядки. А в импульсе вообще намного больше.
— Да, идея хорошая, — согласился Хар. — Жаль, что невыполнимая.
— Поэтому мы решили начать с внутренней логики. Возились потихоньку. Вживили несколько новых участков, но пока оставили их в спящем режиме. А вот когда мы получили первую удачную запись с мозга, я имею в виду — полную запись…
— Что это значит? — перебил Хар.
— До этого мы писали только отдельные структуры, — ответил из угла Матт. — Полная запись — это очень сложная задача. Это запись всей нейроструктуры, в рабочем состоянии. И не с мозга трупа, а с живого объекта.
— Матту тогда неожиданно пришла в голову совершенно безумная идея, — продолжила Криста. — После того, как с записью поработали в Цветке, попробовать в качестве эксперимента включить ее напрямую в нашу нейросеть.
— Да, идея действительно безумная, — согласился Хар и с интересом спросил: — И что у вас получилось?
— Ничего, — ответила Криста. — Запись так просто не подключишь, она мертва. В ней нет внутренней энергетики, только наведенная. Мы долго размышляли на эту тему с Володей, перебирали разные варианты и наконец, пришли к выводу, что надо попробовать сделать что-то вроде переходника, с автономной подпиткой. Так и родилась идея двойного кольца.
— И что, сразу получилось? — спросил Хар.
— Нет, было много неудачных попыток. Но постепенно мы смогли скомпоновать этот шлюз более-менее удачно. Ну, чтобы некоторое время хоть как-то работало. Тогда мы эту запись и подключили.
— С этого все и началось?
— Да. На первый взгляд, тот результат был нулевым. Запись тут же схлопнулась, контакт длился не более десяти микросекунд. А наш шлюз вообще выгорел дотла. Мы решили, что опыт не удался. И вдруг через неделю нейросеть сама выдала нам план куска новой нейросети. Попросила смонтировать ее и подсоединить. И еще выдала улучшенную трехмерку нового шлюза.
— Однако, — сказал Хар.
— Мы подумали и решили рискнуть. Попробовать, для эксперимента. Запустили схему в работу.
— И..? — осторожно спросил Хар.
— Мощность нейросети сразу выросла, — ответила Криста. — Мы поняли, что стоим на правильном пути. Поэтому, подождав немного, когда нейросеть до конца перестроится, следующую удачную запись мы сразу подключили к новому шлюзу. Она продержалась немного дольше. Так все и пошло.
— Сколько таких циклов вы проделали?
— Точно не помню. По-моему, больше десяти. Можно посмотреть в памяти нейросети, там лежит полный график работ. Сейчас у нас стадия обучения, мы пока решили приостановить процесс наращивания. Хотя в принципе можно продолжать и дальше. Но разница c прежней и так получилась на полтора порядка. Надо оглядеться и понять, что именно у нас получилось.
— То есть вы занялись модернизацией управляющей нейросети всего Комплекса, я подчеркиваю, рабочей нейросети, не имея ни плана, ни ясного понимания того, что именно вы делаете? — заключил Хар. — Так? Рисковые вы ребята.
— Ты очень строг, — подал голос из угла Матт. — Важен результат, а полное понимание придет потом. Немного позже.
— Ну да, — саркастически сказал Хар. — А если в результате погибнет пара-тройка людей, так это пустяк. Просто издержки производства.
— О чем это вы? — не понимающе спросила Криста.
— Минутку, — сказал Хар и повернулся к Матту. — Ну-ка, давай к нам поближе, молодой гений. Пришла пора начать отвечать за свое руководство.
Матт мотнул головой, встал и подошел к ним.
— За научное руководство. Ты слишком въедлив, — сказал он, садясь рядом. — Хар, новые открытия никогда не делаются с ясной головой. Все становится ясным только в самом конце работы. Вот тогда абсолютно всем вокруг становится понятно, с чего следовало начинать. А сначала ты бредешь наобум, в полной темноте. Очень долго. Таковы законы природы.
— Поясни так, чтобы я все четко понял, — строго сказал Хар. — Потому что пока у меня в голове крутится одно единственное гениальное предложение: выйти к вашему руководству с предложением немедленно закрыть вас. До тех пор, пока не станет окончательно ясно, что именно вы натворили.
— Увы, это бесполезно, — со вздохом сказал Матт и вдруг он показался Хару намного старше своих лет. — Ты, Хар, оказывается, сам внутри — настоящий идеалист. Никто и никогда нас не закроет, чтобы ты не говорил этому таинственному руководству. Сейчас пошла такая гонка…
5
Ранним утром Хар, стоя в коридоре, решил, что больше он ничего нового не узнает и ему пора уходить из Комплекса и лететь домой. А там срочно ложиться спать. Но внезапно его окликнул какой-то мужчина. Хар обернулся и сразу узнал его. Это был Рихард.
— Доброй ночи, инспектор, — сказал он. — Или скорее, доброго утра. Шеф просит вас ненадолго зайти к нам. Сможете?
— Мы уже почти закончили. Я скоро приду.
Рихард кивнул и исчез в повороте коридора.
Хар постоял, немного подумал, а потом прошел дальше и зашел к Матту.
— Наверное, на сегодня — все, — сказал он. — Я выдохся.
— Лети домой, — сказал Матт. — А мы еще немного поработаем. До утренней смены.
— Похоже, от вашего Комплекса у меня уже начал развиваться склероз, — продолжил Хар. — Хотя и немного рановато. Сейчас в коридоре встретил Рихарда из Конторы…
— И что? — спросил Матт.
— Тейлор попросил зайти к нему. А я забыл его спросить, куда именно надо идти. Где мне теперь их искать?
— Не волнуйся, — ответил Матт. — Насколько мне известно, апартаменты Конторы находятся на самом нижнем уровне. Так что ты не потеряешься. Спустись на центральном лифте до конца и все дела.
— А как они оказались в самом низу? — поинтересовался Хар. — Ты же говорил, что там — запретная зона. Мезонный реактор.
— Реактор находится намного ниже, — ответил Матт. — Он за бетонной плитой. Да плюс еще многослойная защита. Туда людям хода нет, там бродят только сервы. А уровень, выделенный для Конторы, располагается как раз над ним. Рядом с зоной управления.
