Глаза тьмы (СИ) - Зорина Светлана (читать книги без регистрации полные .TXT) 📗
Диннар ехал в Эриндорн с единственной целью — попасть во дворец бога. Там была она. Амнита. Его белая звезда. Диннар не знал, как он туда попадёт, но заранее был готов заплатить за это любую цену.
Казалось, сама судьба помогала ему… Или кто-нибудь из богов. В Верхнем городе произошёл обвал, из-за которого пострадал весь южный павильон Солнечного дворца. Валлондорн гудел. Ходили слухи, что завершить восстановительные работы к празднику Эрнадий не удастся и что юный бог этим очень недоволен.
Добиться его аудиенции оказалось нетрудно. Недаром говорили, что в этом цикле бог очень любит беседовать со своими подданными и готов принимать у себя во дворце кого угодно, не гнушаясь бродягами и мойщиками уборных из Нижнего города.
Диннар до сих пор помнил, как уставились на него абеллурги, когда он заявил, что восстановит павильон и украсит его статуями за три тигма, если ему дадут столько помощников и материала, сколько он потребует.
— Вы мне не верите? Что ж… Если не сдержу слово, можете меня казнить…
— Не надо о казнях, — поморщился юный бог. — Я хочу думать только о празднике. Дайте ему всё, что нужно. И делайте всё, что он скажет. Он не похож на человека, который бросается словами.
Солнечный бог оказался стройным, даже хрупким на вид мальчиком лет пятнадцати. Он был очень красив и походил на неё. Махтум говорил, что бог валлонов — это ходячая кукла, что-то вроде статуй, которые делает Диннар. Только абеллурги делают своего бога не из камня, а из материи, похожей на человеческую плоть. Взглянув на мальчика, Диннар сразу понял, что это ложь. Возможно, тот, кого в Валлондорне называли богом, и не был таковым, но куклой он тоже не был. Чем больше Диннар на него смотрел, тем отчётливее видел перед собой ребёнка, который старательно скрывает от окружающих своё недомогание. И ещё Диннар видел перед собой истинного правителя. За внешней хрупкостью чувствовалась внутренняя сила, не позволявшая ему выглядеть в глазах подданных слабым. Серебристо-голубые волосы подчёркивали болезненную бледность тонкого, нежного лица, огромные глаза казались ещё больше из-за окружавших их глубоких теней, но маленький твёрдый рот любезно улыбался, а каждый жест был исполнен изящества и сдержанного величия.
Диннар заметил, с какой тоскливой тревогой смотрит на юного бога главный абеллург — мрачный темнолицый человек, почти всю аудиенцию стоявший за его спиной, словно тень, которая всюду сопровождает солнечный луч. Этот человек страдал из-за болезни своего повелителя едва ли не больше, чем сам юный бог. Сейчас, спустя несколько тигмов, он страдал из-за того, что Эрлину помог не он, а сантарийская колдунья. Впрочем, сейчас Диннару было ясно: этот человек страдал всегда. Возможно, всю свою нечеловечески долгую жизнь. Продлевая при помощи специальных препаратов свою жизнь, он лишь продлевал свои страдания.
«Поместить бессмертную душу в бессмертное тело — не значит ли обречь её на вечные страдания?» — вспоминал иногда Диннар, глядя на Айнагура. Но он знал, что привязывает абеллурга к этой жизни и этим страданиям. Самая прочная в мире цепь, называемая любовью. Именно эта цепь привязывала теперь к Эриндорну и самого Диннара.
Его удивляло то положение, которое занимала во дворце Амнита. Она была скорее абеллургом, чем абельханной. Наставница юного бога, обучающая его математике и конструированию. Рассказывали, что она училась в высшей технической школе вместе с абеллургом Канамбером — вторым после Айнагура учёным Эриндорна, и считалась самой одарённой из учеников. Потом она работала со своим отцом в его лаборатории, которую у неё отняли сразу после его гибели. Правильно, говорили во дворце, каждый должен знать своё место. Этим бабам только дай — везде залезут…
Когда Диннар попал во дворец, юному богу было не до учёбы. По ночам его мучили кошмары, а день он старался заполнить какими-нибудь шумными забавами — балами, играми, скачками, турнирами — чтобы вечером свалиться от усталости и забыться крепким сном, и всё же заснуть без снотворного ему удавалось редко.
Лжецов и лицемеров Диннар уже повидал достаточно, так что царившая в Солнечном дворце атмосфера не вызывала у него ни особого протеста, ни удивления. Удивляло как раз другое: большинство подданных юного бога искренне его любили и изо всех сил старались облегчить его страдания. Узнав Эрлина получше, Диннар понял, что его трудно не любить. И не только за его красоту. Эрлин умел держаться с достоинством, но без тени надменности, его приветливость никогда не граничила с фамильярностью, а доброта и мягкость не казались проявлением малодушия. Придворные говорили, что недуг сделал юного бога несколько раздражительным, но все охотно прощали ему неожиданные вспышки гнева, тем более что он был отходчив и умел тут же загладить невольно нанесённую обиду, да так, что обиженный чувствовал себя после этого самым счастливым человеком в мире.
Иногда болезнь отступала дней на восемь-десять, а то и на полтигма, и всем хотелось верить, что повелитель выздоравливает, но исцелить его окончательно смогла только Гинта. С тех пор, как она здесь появилась, жизнь юного бога вошла в привычную колею. Он возобновил свои занятия с учителями, плавание и бои на воде. А в последнее время ему понравилось бывать у Диннара в мастерской и смотреть, как тот работает.
— Вот ты действительно бог, — сказал он однажды. — Я гораздо слабее тебя и не могу делать ничего такого… необыкновенного. А иногда мне кажется, что я могу умереть. Ну… как все.
— Я тоже могу, — усмехнулся Диннар. — Один раз я уже чуть не умер. А ты просто пока сам не знаешь, на что ты способен.
Когда Эрлин уходил, Диннару казалось, что в мастерской стало не то темнее, не то холоднее… И он думал о том, что этот мальчик, может он умереть или нет, — действительно бог, чья лучезарная красота дарит окружающим радость.
Амнита внешне походила на Эрлина, но её красота была совсем иной. Серебряные волосы, пылающие, словно холодное пламя, вокруг бледного, всегда немного отрешённого лица, плавная, скользящая походка, исполненная какой-то нечеловеческой грации, наводили на мысль о лунном призраке. Диннару постоянно казалось, что она вот-вот оторвётся от земли и растает в воздухе… И всё же это был женщина. Прекрасная, живая, из плоти, к которой хотелось прикоснуться. Хотелось, но он не смел. Даже когда они оказывались рядом в толпе. Чего он боялся? Древнее поверье гласило: если прикоснуться к призраку, посланному Камой, он тут же исчезнет. «Иногда мне удаётся ловить каманы, — говорил Махтум, — но удержать лунный призрак ещё ни разу не удавалось». Он надеялся, что Диннару это когда-нибудь удастся.
Похоже, покорить эту женщину было труднее, чем удержать призрак. И не потому что она владела высоким анхакаром. Диннар тоже им владел, и гораздо лучше. Он прошёл выучку у искусных колдунов и имел хорошо натренированное анх, она же лишь недавно узнала, что это такое. Раньше она изредка пользовалась своим даром, но неосознанно и неумело. Сейчас она под руководством Гинты осваивала то, что в школе нумадов изучают на первой ступени. Амнита, безусловно, быстро наверстает упущенное, но Диннар сомневался, что когда-нибудь она превзойдёт его. Он уже умел, как говорится, на глаз определять, какое у человека анх. Амнита во многом была слабее его. Кажется, главным источником её силы являлась связь с Трёхликой — редкий и потому очень ценный дар. Впрочем, какова его истинная ценность, не знал никто. Тем более сама Амнита, которая всю жизнь изучала валлонские науки и совсем недавно получила представление о том, что такое таннум.
«Какой бы силой ни наделила тебя твоя богиня, — думал Диннар, — я всё же сильнее тебя, малышка».
То, что «малышка» старше его почти вдвое, он вспоминал, только когда они случайно оказывались рядом и их взгляды на мгновение встречались. Усталый, печальный взгляд её серых глаз казался слишком тяжёлым для столь юного, нежного лица, и Диннар понимал: вечная юность — лишь маска, за которой она прячется, эта странная женщина-призрак.
