Намеренное зло(СИ) - Смирнова Ольга Викторовна (книга бесплатный формат .TXT) 📗
Вскоре бинт был прилажен обратно, крепко, но не чересчур, и волшебство сотворено, но Александр так и не появился. То ли проигнорировал, то ли понял, что к чему и не счел нужным вмешиваться. А может, занят сверх всякой меры. Ведь ритуал сегодня вечером, готовится, поди. Ножи точит, алтарь тряпочкой от пыли протирает, кровь присохшую скальпелем соскабливает, заклинания зубрит...
И тут Лера в который раз вспомнила о поручении из записки. Вспомнила и все прилагающиеся к этому вопросы и колебания. Вскочив со стула, она уселась на кровать, и, наверное, уже в сотый раз решила разложить все по полочкам.
Первое и самое важное. Оно ей надо? Быть замужем за тем, кто из своей лаборатории выходит в год под исход и смотрит на жену, как на средство достижения цели? С другой стороны, чего она от этого брака ждала? Никто ей розовых облаков не обещал, в любви не клялся и серенады под окном не распевал в разгар ночи. Она получила ровно то, что было заявлено изначально в условиях сделки. Защиту - и едва знакомого мужчину в качестве спутника жизни. Но почему же только сейчас она всерьез задумалась над тем, что ее ждет в будущем? Как будто до этого не осознавала... Да, Александр ее десять лет защищал, и обязался это делать впредь. И они через обряд прошли, и благословение богов получили. Как быть с этим?
Второе. Если уж она решит, что разводу быть - хотя сама мысль об этом была смешной, но чем демон не шутит - то сначала нужно избавиться от огня, а кто подскажет, как это сделать? Правильно, никто. Без соответствующей платы. И Лера обоснованно полагала, что плата будет непомерно высока - вполне вероятно, ей просто выкачают всю кровь. Конечно, при этом она и от огня избавится... вместе с жизнью.
Разобраться во всём самой? Маловероятно - нет у нее ресурсов, волшебства в сколько-нибудь приличном объеме, доступа к нужным знаниям, да и умения эти знания использовать в случае чего. Попросить помощи означает подставить себя под удар.
Значит, оставаться замужем? До смерти? За этим симпатичным, но холодным, как ледышка, сукиным сыном? Зато в безопасности, живая и относительно здоровая. Ведь сказал же Александр - после ритуала он ее не побеспокоит в этом плане. И тут мнительность хихикнула - в этом не побеспокоит, а ну как в другом - побеспокоит? Вдруг он супружеский долг исполнить возжелает? Как тогда ей быть? Закрыть глаза и, как говорится, получать удовольствие? Её передёрнуло.
Ясно одно -- перед тем, как предпринимать какие-либо шаги, надо выяснить все до конца, иначе не будет ей покоя. И уж тогда она точно сделает так, что покоя не будет и ему тоже.
Задрав голову к потолку, Лера бравурно заорала:
- Александр! Александр! Сашунька-а-а!
Тишина в ответ.
- Я с тобой разговариваю, глухая тетеря!
Если бы она всерьез полагала, что он явится на этот зов, то подобрала бы слова помягче. А может, и нет. Так или иначе, логично или как, но появление Александра в спальне произвело на неё эффект разорвавшейся бомбы. Лера -- прямо так, сидя на кровати -- отпрыгнула в сторону, взвизгнула и чуть не шарахнула его молнией, уже заискрившейся в руках. Впервые с ней такое произошло, чтобы заклинание моментально сработало - видимо, раньше стимула не хватало.
- Ты звала? - светским тоном осведомился Александр. - Я очень занят, так что если можно, побыстрее. В чем проблема?
Лера в сердцах дунула на молнию, и она, зашипев, погасла. К сожалению, унять сердцебиение оказалось не так просто. Занимаясь дыхательными упражнениями, попутно Лера размышляла, а за коим демоном она вообще его звала. Сидела себе в спальне, и сидела. Тихо-мирно. Никого не трогала, и её никто не трогал. Но нет, надо было всё испортить.
- Ммм... я, в общем-то, уточнить хотела.
- Что именно? - В голосе Александра звучало какое-то странное нетерпение - словно бы он был ребенком, которому страсть как охота развернуть подарок. - Разве мы не все выяснили?
Лера глубоко вздохнула и бухнула:
- Мне нужны подробности. Что, где и как произойдет. Я имею право знать. В конце концов, вы же хотите, чтобы всё прошло гладко?
Судя по лицу Александра, намёк ему не понравился, но спорить он не стал. Он прошелся по комнате, заложив руки за спину, как лектор перед аудиторией.
- Буду краток. Тебе придется меня убить.
***
"Она знает... - безнадежно подумал Матвей, умывая лицо теплой водой. - Она обо всем догадалась, и теперь меня посадят в тюрьму... боги, за что мне все это? Что скажет мама? А соседи? А коллеги по работе? Ну почему я такой непутевый? Ну и позор!"
Его почему-то не слишком волновало, что он совершил убийство - первый ужас схлынул, вышел вместе с болезненной рвотой, и теперь Матвей буквально сходил с ума при мысли о том, что будет выставлен на посмешище.
Покончив с умыванием, он принялся скоблить руки. Как назло, мыла не было, и пришлось воспользоваться щеткой непонятного назначения, лежавшей под раковиной. Матвей тер руки так усердно, что поранил себя до крови, но остановился лишь тогда, когда вода, стекавшая в раковину, приобрела ровный алый цвет.
"Я серьезно болен... Я смертельно болен... мама, помоги мне! Мама, ты мне сейчас так нужна! Как поступить? Как быть?"
В тот момент Матвея не занимали мысли о том, как именно он совершил убийство. Почему душа воспарила над телом. Чем это все обернется в будущем. Было ли это связано с темнотой в голове и странными, будто "чужими" мыслями. С непонятными письмами, содержание которых он не помнил, с ПДИЖ.
Нет, это было не важно. Важно было другое - скрыть преступление. Не дать очередного повода для насмешливых обсуждений его персоны, пересудов и жадно-любопытных взглядов. Матвея начинала бить крупная дрожь, стоило ему представить, что произойдет, если все узнают. Засмеют или покачают головами осуждающе, скажут: "Мы всегда знали. Червоточина в нем чувствовалась сразу. Гнилой волшебник".
Чтобы выяснить точно, как обстоят дела, надо было выйти из туалета, найти в себе смелость посмотреть в глаза Елене Ивановне. При мысли об этом у Матвея подкашивались колени и тряслись руки, как у запойного алкоголика наутро после обильных возлияний.
Он понукал себя, мол, соберись и иди, ты же мужик! Мама всегда так говорит! Бесполезно. Ноги словно примерзли к полу, а в голове шумело от напряжения. Замотав кровоточащие руки в полотенце, Матвей прислонился горячим лбом к стене.
- Не могу, не могу, - простонал он, с чувством стукнувшись о стену головой. - Конченый я волшебник... я ничтожество... боги... мама! Мама! Ну почему я такой?
Полностью утонув в жалости к себе, Матвей опустился на колени, бессильно уронив руки, и...
И тут в дверь туалета осторожно постучали. Елена Ивановна спросила участливо:
- Матвей Корнеевич, вы как? Может, скорую вызвать? Как вы себя чувствуете?
Чертовы сострадательные женщины, - в сердцах подумал Матвей, смаргивая злые слезы. Он не сразу понял, какое значение этот вопрос имеет в его системе координат. - К стенке бы вас всех! Ну... почти всех... - поправился он, вспомнив про коллегу по работе, Елену Александровну.
И спустя, вероятно, полминуты он вскочил на ноги и бросился открывать. Полотенца на руках мешались, и Матвей отбросил их в сторону.
- Все нормально, - прошамкал он в лицо директрисе. - Все отлично. Отравился. Крутит с утра. Можно я домой?
- Ну, разумеется, - отшатнулась Елена Ивановна, несколько ошарашенная его напором. - Разумеется, можно. Если Марфу Васильевну увидите по дороге, скажите, чтобы за расчетом в бухгалтерию поднялась, хорошо?
После этой фразы Матвей почему-то окончательно уверился, что у него теперь точно будет все хорошо, и, юркнув мимо директрисы, устремился на свое рабочее место - собираться.
***
- Я должна буду сделать что? - переспросила Лера, уверенная, что ослышалась. - Что я должна буду сделать?
- Убить меня, - ответил Александр с нажимом. - Что может быть проще... Думаю, ты не первый день об этом мечтаешь. Я предоставлю тебе уникальную возможность.
