Месть драконов. Закованный эльф - Хеннен Бернхард (книги онлайн .TXT) 📗
Артикнос не стал возражать. Он уже убивал ради нее, но Мероб знала, что он, как и все послушники Великой богини, ненавидит проливать кровь. Они спускались все глубже и глубже в скалу, пересекли отрезок вонючего канала для сточных вод и наконец дошли до короткого туннеля, ведущего к пещере с кристаллом. Здесь Мероб велела флейтисту поставить ее на пол. Последние шаги она собиралась сделать самостоятельно.
На нетвердых ногах она пошла к пещере, чтобы остановиться у входа, как громом пораженная. По пещере скользили дюжины Зеленых духов. Они плясали вокруг лазутчика, который смотрел на Мероб ясным взглядом.
— Ты опаздываешь, Первая мать, но я знаю, что тебе нездоровилось, и прощаю. Великая мать учила меня. Она хочет, чтобы с этого часа я стал ее служителем, ее голосом в ушах людей. А ты останешься Первой матерью, доброй госпожой, которая возглавляет наш союз. А теперь, будь так добра, мать, освободи меня от пут.
Мероб в недоумении глядела на духов, плясавших светящимися кругами вокруг кристалла и пленника. Стольких она не видела никогда прежде. На глаза у нее навернулись слезы. Неужели Великая мать приняла решение вместо нее? Неужели этот человек станет ее преемником? Почему Нангог не сообщила о его приходе?
Мероб оперлась на стену пещеры. Казалось, все силы оставили ее.
— Освободи нашего друга, — велела она Артикносу, который, казалось, не меньше потрясен видом духов, чем она. Вся красота Нангога отражалась в этом танце.
Священнослужитель не казался уставшим. Его не сотрясали судороги, несмотря на то что он был так долго привязан к кристаллу. Мероб знала эту силу, которую Великая богиня даровала своим избранникам. В юности она иногда плясала в честь Нангог ночи напролет. Эти времена давно миновали.
Теперь священнослужитель опустился перед ней на колени и с обезоруживающей улыбкой взял ее за руки.
— Я здесь не для того, чтобы чего-то лишить тебя, Мероб. Совсем наоборот. Мы приумножим силу богини. Совсем скоро в Золотой город прибудут необычайные гости. Мы должны помочь им и снять для них дом в сердце города. Зара наверняка могла бы помочь нам в этом.
Мероб удивленно поглядела на него.
— Ты и о ней знаешь?
— Великая богиня поделилась со мной многими тайнами, — с приветливой улыбкой произнес он. Я даже знаю, кто твой сын. Что Нангог позволила ему восстать из мертвых и что его ждут великие дела. Совсем скоро этот мир изменится. Наша госпожа стряхнет путы, и все, кто презирал и унижал ее, поднимут плач и вой, когда дети Нангог обретут плоть. Но мы будем в безопасности, ибо богиня не забывает никого из тех, кто служил ей, точно так же, как не забывает и святотатцев, — с этими словами он поглядел на Артикноса. — А от тебя я жду обратно свой кинжал. Причем поскорее. Обокрасть доверенное лицо Великой богини — это не мелочь, сын мой.
Старые друзья
Коля запретил своим людям заходить в их бордели в Золотом городе. Он хотел удивить своим возвращением Эврилоха, своего заместителя. Бывший штурман с Эгильских островов был пройдохой и негодяем, от которого можно было ожидать чего угодно, а значит, как раз в самый раз годился для управления борделями. Он наверняка сумел справиться с этой задачей.
Коля обвел взглядом высокие дома, обрамлявшие улицу, ведущую к их штабу. Он находился в одном из лучших кварталов города. Несмотря на то что крыши здесь не были позолоченными, здесь не было торговцев-разносчиков и нищих, ночные горшки не выливали прямо на улицу, поскольку каждый из домов был подключен к туннелю сточных вод, проходившему по склону. Он наслаждался видом фасадов. Некоторые были украшены фресками, которые, однако, настолько сильно пострадали из-за ливней, что во многих местах штукатурка обвалилась, обнажив голые стены. На других красовались дорогие рельефы, которые, должно быть, стоили целое состояние. Как правило, на них изображалось, каким именно образом разбогател владелец дома: прикованные друг к другу рабы, крестьяне во время сбора урожая, крупный рогатый скот. Коля задумался, не стоит ли украсить фронтон дома красивыми картинами с изображением жриц любви. Примирительно усмехнулся себе под нос, когда представил себе толстую матрону, которая жила чуть выше по склону и сделала состояние на торговле пряностями. Она любила проявлять свою добродетель и целомудрие. Подобные картины привели бы ее в состояние ужаса.
Интересно, кто-либо еще оказывал сопротивление ему и его людям? Или вышибалы и привратники других публичных домов наконец-то поняли, кто сильней? Он подумал о Леоне, трурийце, который стал командиром сутенеров Золотого города. Тот тоже думал, что сможет уничтожить его… Наверняка еще будут неприятности. Таков мир. Здесь постоянно кто-то враждует.
Мостовая спускающейся вниз улицы была еще мокрой от дождя. Друснийцу пришлось идти осторожно, и он поднял голову снова только тогда, когда проходил мимо места, где стоял шкаф, в котором цапотцы так устроили труп его привратника Атмоса, что тот с безумной ухмылкой на лице держал в руках свое собственное вырезанное из груди сердце. Вот это была демонстрация! Цапотцы умеют сеять ужас.
Тогда он и предположить не мог, что однажды станет заключать с ними сделки. То, что они забрали Володи, было очень полезно. Ему было неприятно предавать старого товарища, но Володи стал представлять для их дела слишком большую опасность. Он наверняка уступил бы просьбам бессмертного Аарона и остался бы служить в его лейб-гвардии. А Володи любили. Он забрал бы с собой большую часть воинов. А так нельзя! Сразу же по возвращении нужно установить власть в Золотом городе, чтобы расширить сферу своего влияния.
Возможность остаться при бессмертном ничего не дала бы ребятам. Здесь, в Нангоге, однажды они подохнут в собственных постелях: богатые и сытые. В то время как Аарон повел бы их в одну битву за другой, пока не умер бы последний из них. Для него они останутся лишь наемниками и пиратами. Их жизнь ничего не стоит.
«Для ребят будет лучше, что с этого момента командовать буду только я», — думал Коля. А то, что Володи исчез, не попрощавшись, боевые товарищи прощать ему не собирались. Коля распространил слух о том, что его друг вернулся на трон своего отца. Если бы он просто исчез, ребята, чего доброго, еще принялись бы искать его. Так лучше. Тот, кто однажды пересек Белые врата перед храмовым кварталом здесь, в Нангоге, не возвращается. Сегодня ночью он осушит амфору хорошего вина в память о Володи. Его друг просто не был создан для этого мира.
Коля спустился по истоптанной лестнице, ведущей ко входу в дом. Привратник уставился на него широко раскрытыми глазами.
— Ты вернулся.
Друсниец улыбнулся.
— Верно подмечено. Ценю людей, которые время от времени используют голову для того, чтобы подумать, а теперь пропусти меня.
Сбитый с толку парень распахнул дверь. Коля удовлетворенно отметил, что привратник вымыт, одет в чистую одежду. Этот дом предназначался для гостей побогаче. Пьяные вышибалы, от которых несет так, словно они спали в собственной моче, здесь ни к чему.
За дверью ждали две молодые женщины. Обе были ему незнакомы. Одна была очень маленькой и хрупкой и, судя по всему, была родом с Шелковой реки.
— Как мы можем осчастливить тебя, господин? — Хрупкая, не колеблясь, обратилась к нему, а второй все никак не удавалось скрыть свое отвращение по отношению к нему. Коля прекрасно знал, насколько омерзительно выглядит: однорукий, с испещренным шрамами лицом — свидетельствами множества боев. Но тот, кто приходит в публичный дом, не хочет с порога возвращаться к действительности. Здесь мечты должны становиться реальностью. Блондинка, которая слишком медленно взяла себя в руки и заставила губы растянуться в фальшивой улыбке, не годится для этого дела. Пусть работает в доме подешевле, где продают не мечты, а плоть.
Коля направился к маленькой лестнице, которая вела наверх, к его комнатам, которые он передал Эврилоху. Хрупкая попыталась удержать его, но препятствовать не стала.
